Книга "Ла"-охотник. В небе Донбасса - Роман Юров

Когда он вышел из полупетли, самолет Острякова прыгал по полю, гася скорость, а шестерка «Аэрокобр» быстренько удирала на юго-восток. В кабине было душно, словно в бане, по спине стекали струйки пота.

– С-суки, – прохрипел он сам себе, – найду – переломаю ноги.

Истребитель Кольки наконец замер. Сам он выбрался на крыло, замахал шлемофоном, показывая, что все в порядке, и Виктор полетел домой. Всю дорогу его трясло о злости. Злился на себя, на то, что, замечтавшись об утиной охоте, проморгал эти долбаные «Аэрокобры», злился на их пилотов за то, что перепутали «лавочки» с «Фоккерами»…

– Ведомый где? – угрюмо спросил Шубин. Комполка был осунувшийся и какой-то измочаленный, словно он сегодня сделал с десяток вылетов, и все с боями. Причина была понятна – за первый день активных боевых действий на стоянки не вернулись четыре самолета. За такое по голове не погладят…

– В поле сидит, восточней Рясного. Уже домой шли, а тут шестерка «кобр» сверху упала, Кольку зацепили. Ушли бы, но у него что-то с мотором случилось, стали догонять. Пришлось разворачиваться и драться.

– Чего тута?

– Одну легко мог срезать, – похвастался Виктор, – там пилотяга обосрался небось. Потом его ведущему звезды показал, так они сразу драпать. Козлы…

– Напишешь рапорт, – прервал его командир, – все подробно отразишь тута. Готовьте еще машину, – крикнул он Шаховцеву, – срочно…

…Соломин вернулся на другой день, ближе к обеду. Он был целый, невредимый и довольный жизнью, вдобавок откуда-то притащил с собой самое настоящее охотничье ружье. Летчики моментально окружили вернувшегося, но пробиться к телу оказалось непросто, Лешкину тушку оккупировала Ольга, и только после того, как девушка выплакалась и кое-как успокоилась, остальные смогли приступить с расспросами.

– Прыгнул, а внизу наши, казаки, – окруженный вниманием, Соломин застенчиво улыбнулся. – Натуральные казаки, как в Гражданскую, с шашками и лампасами. Ага. Попросил, шоб транспорт дали, так они даже слушать не захотели. Сунули какую-то трофейную клячу, не то осла, не то еще кого, и говорят: «Езжай отсель».

– А ты ее махнул, не глядя, – усмехнулся Виктор. – Давай, колись, откуда у тебя этот карамультук? – Он реквизировал привезенный трофей и принялся с интересом разглядывать. Ружье оказалось самым заурядным – незатейливая двустволка с клеймом в виде трех колец на стволе и выгравированной надписью «SAUER». Вспомнился вчерашний пруд с утками, и Виктор решил никому эту фузею не возвращать.

– Щас все будет. – Лешка увидел неподдельный саблинский интерес и довольно осклабился. – На этого осла сел, – продолжил он, – а ноги в землю упираются. Как ехать? Ну, думаю, конники хреновы, подарили животину. Пошел к ним ругаться, так чуть не побили, гады. Их там бомбят постоянно, так что злые казаки на нашего брата. Покрутился, повертелся, а куда деваться? Ехать-то домой надо! А тут новый налет, «Юнкерсов» с полсотни, наверное, и «мессера». Казачки как увидали, так давай хорониться. А куда спрячешься, степь кругом. Хорошо, что по балкам камыша много, туда тикали. – Он усмехнулся. – Ну и я со всеми. Ну а шо? А потом гляжу, шестерка «лавочек» появилась, и как стали они с этой ордой каруселить. – Он снова замолчал, зашарил по карманам, видимо, не нашел искомого и виновато добавил: – Дайте папиросину, а то все выстреляли.

Папироса для рассказчика нашлась в мгновение ока. Лешка жадно затянулся и, блаженно прищурив глаза, выпустил длинную синюю струйку дыма.

– Ужас, – добавил он, – забились в камыши, голов не поднять. А в небе рев стоит… Я там часов пять провел, так за это время нас три раза бомбили, страху натерпелся, жуть. Так страшно даже в Сталинграде не было. И ничего же сделать не можешь. В бою хорошо, там ты занят, воюешь, а тут просто сидишь и ждешь. – Он вздохнул. – Ну вот, сидим, тут смотрю, «Юнкерс» падает, потом «мессера», потом еще один. Я давай орать, что в небе мои воюют, однополчане. Что тут началось! Казачки повеселели сразу, обрадовались. Мне все плечи отбили, хлопали. А потом потащили к их командиру, тот ружье это дал и приказал на связном «У-2» на аэродром подбросить.

– А тебе-то за что? – оскорбился Виктор. – Это третья эскадрилья сбивала. – При этих словах в толпе летчиков послышался смех.

– Я и не говорил, что мне, – хитро усмехнулся Соломин, – тот полковник сказал, чтобы ружье нашему командиру передал, в благодарность за хорошее прикрытие. Шубину отдам.

– Я ему сам отдам, – отрезал Виктор, закидывая «Зауэр» на плечо, – и вообще… Чего столпились? – прикрикнул он на сгрудившихся вокруг летчиков. – Заняться нечем? Пойдем-ка, – и ухватив Соломина под локоть, потащил, – проведу тебя в штаб, а то вдруг ты дорогу забыл…

Шаховцев словно сквозь землю провалился. На квартире его не было, сказали, что ушел к стоянкам, на стоянках Виктор его уже не застал – тот направился к Шубину, но и у командира Саблина ожидал облом. По словам шубинского адъютанта, Николай Николаевич ушел в направлении штаба. Виктор приуныл, попытка наскоро переговорить с инженером грозила обернуться нешуточным марафоном. С другой стороны, день уже заканчивался, личный состав был посчитан и проверен, так что немного свободного времени было.

У штаба уныло перетаптывался с ноги на ногу часовой, было тихо и пустынно. Марков еще с утра уехал в Ростов, ожидался только завтра, поэтому штабной люд уже благополучно разбежался по квартирам. Шаховцева здесь тоже не оказалось. Плюнув, Виктор неторопливо пошел об-ратно.

Он шел дальней тропинкой, по густо заросшему кустарником лугу. Уже темнело, но света хватало, чтобы идти, не рискуя поломать ноги. Вокруг было тихо и хорошо. По этой тропинке было бы приятно прогуляться под ручку с девушкой, да чтобы еще была весна и сирень разливалась дурманящим ароматом…

На голоса в кустах он сначала не обратил внимания, мало ли какие у людей могут быть дела? Но голоса зазвучали громче, послышалась какая-то возня, и тишину разорвал резкий звук пощечины. «Хе. Прилетело кому-то», – приостанавливаясь, подумал он. Затем снова послышалась возня и донесся чей-то приглушенный вскрик.

Прежний Виктор скорее всего прошел бы мимо, нынешний, ни секунды не раздумывая, двинулся на шум. Мелькнула мысль достать пистолет, он моментально отогнал ее подальше: что могло случиться в окрестностях родного полка, где все всех давным-давно знают…

Из кустов, с непокрытой головой, бледная и растрепанная, выскочила Таня, увидев Виктора, замерла и растерянно захлопала глазами. Следом за ней вывалился капитан Антипов – начальник связи полка, он с ходу налетел на девушку, свалив ее на землю, и, не удержав равновесия, тоже упал прямо под ноги Саблину.

– Что здесь происходит?

Антипов быстро вскочил, метнул на Виктора испуганный взгляд, и по его губам расползлась кривая улыбка. Он был без ремня и весь какой-то возбужденный и взъерошенный.

– Он меня… он меня… изнасиловать пытался. – Таня тяжело поднялась на ноги и зашипела от боли, растирая запястье.

– Ах ты, сука брехливая, – капитан вдруг резко развернулся и влепил ей оплеуху. – Ах ты, блядь…