Книга Последний клиент - Константин Измайлов

— Ты у этого пассажира ключи от машины забрал?

Николай утвердительно кивнул и хлопнул ладонью по карману брюк.

— Отлично. А теперь, если никто не возражает, мне хотелось бы ознакомиться с содержимым карманов нашего знакомого. Если же там мы не обнаружим ничего, представляющего интерес, то проведем и полный досмотр. Иные мнения есть?

А кто, собственно, мог что-нибудь возразить Кириллу? Маркова? Так она после расслабляющего душа сцепила свои челюсти с такой силой, что разжимать их в целях приема пищи придется отверткой. Во всяком случае, она не взяла и кусочка со стоящего перед ней блюда. Но ее поведение не очень расстраивало Кирилла — пусть ее, если уж она решила уйти из жизни столь экстравагантным способом. Она и сама по себе достаточно экстраординарная женщина, и, на вкус Кирилла, действительно очень хороша. А точнее — чертовски красива. В этой даме чувствовался незаурядный характер. А между тем слегка деформированный объятиями Жукова и Николая субъект привстал с дивана и довольно бессвязно начал упрашивать присутствующих не причинять ему ни физических, ни тем паче нравственных страданий. Во всяком случае, насиловать госпожу Маркову в присутствии ее воздыхателя никто и не собирался.

Кирилл между тем нахмурил брови — он знал, что именно так выглядит наиболее убедительно.

— Какие мы нежные и тонко организованные! И ваша дама, как мне думается, человек высокой культуры… Ну, есть у нее одна незначительная на первый взгляд слабость — тяга к чужим деньгам. Вас это не коробит? И вообще, вы со своей подругой… Вы отдаете отчет, куда вы попали и о чем с вами ведут беседу?

— Нет, извините… — воспрявший на мгновение Крокин снова сник, как увядший лист.

Кирилл улыбнулся и, сделав несколько шагов, положил руку на плечо Крокина. Первый физический контакт — одна из важнейших фаз в подобных беседах. Контакт и оценка его результата. Плечо Крокина непроизвольно дернулось — он, конечно, ждал. Ждал, что его будут бить. «Вот и прекрасно! — подумал Кирилл. — Пусть ждет…»

— Так что вы минуту назад хотели сказать по поводу денег?

— У меня есть. Есть… — заторопился он, машинально сжимая и разжимая пальцы своих почти что птичьих лапок. — Вот щас, щас… Э-э, знаете, мне нужно ботинки, ботинки снять… Они у меня там…

— Послушайте, Крокин! Вы что, куда-то торопитесь? Спокойно и по слогам повторите все с самого начала: что у вас там и зачем для этого нужно снимать обувь?

— У меня на ноге… Приклеен ключ… Понимаете? Ключ приклеен. Пластырем. К ноге…

— А от чего ключ?

— От сейфа. От сейфа ключ. А в нем деньги… Много…

— И за Маркову хватит заплатить?

— А сколько? Сколько за нас обоих?

— Все.

— Хорошо! Все, все отдам… Только меня не трогайте! И Дашу…

— Так сколько всего денег у вас, Крокин?

— Много! Триста тысяч… Триста тысяч с небольшим…

— Ну, вот те раз! Да одна аренда, мой любезный, вот этого вот здания обходится мне в две с половиной тысячи долларов в сутки. Обслуга, выпивка и еда по отдельному прейскуранту. А вы мне тут о трехстах тысячах. Как-то несерьезно, вы не находите? А Маркова? Неужели такая женщина стоит всего какие-то полторы сотни тысяч? Или у вас иная арифметика?

— Но поверьте… Я же вижу, вы — интеллигентный человек… Вот только триста тысяч. Все, что я могу…

— Интеллигентный человек? Перестаньте! Вы, Крокин, и иже с вами Гаспаряны, Марковы и прочие — допускаю. Я же отношусь к интеллигенции таким же образом, что и Антон Павлович Чехов. Но вот беда — не успел Антоша помереть, как ваше сволочное племя поторопилось посмертно вписать его в почетные списки. Вашего несуществующего сообщества…

— Как бы вы красиво ни рассуждали — денег у меня не прибавится… — придавленно, но с некоторым намеком на собственное достоинство заметил Крокин. Может быть, оттого, что понял: пока кистенем по голове его бить никто не собирается.

— Так чем же вы располагаете, кроме ваших жалких трехсот тысяч? Может, у вас имеется некая информация, способная заинтересовать меня и моих товарищей?

— А кто вы? Кто такие ваши товарищи? Я же не знаю, что именно вас может интересовать…

— Ну, например, нас интересует, почему вы до сих пор еще живы?

— Что?

— Почему вы до сих пор живы? У вас есть ответ на данный вопрос?

— Ответ? А почему, собственно, я должен умереть?

— Я не знаю. Но если вы сомневаетесь в корректности поставленного мной вопроса — пожалуйста, можем провести эксперимент… Сейчас вас с вашей дамой отпустят. Бесплатно, заметьте! И можете отправляться хоть на край света. Даю гарантию, что мои люди не последуют за вами и не станут чинить никаких препятствий. Ставлю те же триста тысяч, что вы не пройдете от ворот этой виллы и трех сотен шагов…

— Ну, я затрудняюсь… Что же вы хотите от нас?

— Могу пояснить: от госпожи Марковой нам не нужно ничего. Или почти ничего. Разве что ее подпись на одном из документов — и она свободна… Что же касается вас, то мне необходимо выяснить, отчего вашу подругу с такой легкостью выпустили из следственного изолятора и почему вы до сих пор не исчезли. Не перестали существовать… И если я не получу от вас внятный ответ в течение трех минут, то в течение четвертой минуты вы будете выставлены вместе с Марковой за ворота, и одному черту известно, сколько мгновений еще вам удастся прожить… Чудный воздух, хрусталь Невшательского озера… Это последнее прижизненное ощущение, которое станет вам доступно… Итак?

— У меня имеется несколько документов, касающихся соглашений между концерном «Де Бирс» и официальными государственными структурами Российской Федерации…

— И всего-то?

— Еще у меня есть копии банковских счетов, открытие которых напрямую связано с составлением и подписанием секретных соглашений. Например, по отгрузке руды с семьсот семнадцатой трубы… Это более восьмисот тонн породы… А Ломоносовское месторождение — это не Зимбабве, где два карата на тонну наковыряют и в пляс…

— И как к вам попали все эти бумаги?

— Еще будучи доверенным лицом Мастицкого, я лично выезжал за рубеж и открывал счета на указанных мне лиц.

— Копии банковских карточек?

— Разумеется, есть и это. И не только копии — есть оригиналы ходатайств в соответствующие банковские учреждения для открытия счетов.

— И кто из широко известных публике граждан пользовался вашими услугами?

— Я могу назвать несколько из них: глава резервного российского банка, министр финансов, зампред госимущества… Председатель драгмета… Вот такие вот люди…

— А в чем, собственно, криминал? Сейчас даже среди чиновников нижнего звена, эдаких коллежских асессоров, — даже у них простенькая «Виза» да есть…

— Если каждый документ рассматривать отдельно от остальных, то, разумеется, никакого криминала и не найти. А вот если сложить их воедино, проследить номера счетов плательщика и получателя да свести вместе все даты — вот тогда получится очень, очень ясная картина…