Книга О любви не говори - Барбара Фритти

– Как ты не понимаешь, Майкл? Он ключ к разгадке моего прошлого.

– Только ключ?

Наверное, она замешкалась с ответом на сотую долю секунды дольше, чем следовало.

– Да, только это, – сказала она и увидела, каким нехорошим огнем вспыхнули глаза жениха. – Майкл!

Он сделал протестующий жест, призывая ее замолчать.

– Хватит на сегодня! Вижу, продуктивного разговора у нас все равно не получается. Да и вообще, пока ты не найдешь ответы на все свои вопросы, вряд ли стоит заводить разговор о нашем совместном будущем. А поскольку сегодня ты точно не найдешь ответы, то я пошел к себе домой. У меня в пять утра чартерный рейс. Договорим завтра вечером.

– Хорошо! – сказала она подавленно, хотя в глубине души была несказанно рада тому, что неприятное выяснение отношений откладывается.

– Иди ко мне! – Майкл раскрыл руки и заключил ее в свои объятия. Так они стояли долго, она зарылась головой в его грудь, он положил подбородок ей на голову. – Я не хочу тебя потерять, Джулия! – прошептал он нежно. – Как же ты не поймешь, что будущее всегда важнее любого прошлого!

Хорошо ему говорить, подумала Джулия. Майкл знает своих предков из далекой Тосканы, наверное, до девятого колена. Он знает о себе всё! Он твердо стоит на этой земле. Как же он не понимает, что у нее под ногами вместо твердой почвы пока лишь одни зыбучие пески, и бог его знает, когда начатые поиски помогут ей выбраться на твердь.

Потом Майкл наклонился и поцеловал ее долгим и жадным поцелуем. И она ответила ему, потому что в этот момент ей так хотелось любить его. Но, видно, ее поцелуй был недостаточно страстным, потому что, когда он оторвался от ее губ, в его взгляде читались еще большее смятение и растерянность. Да, им надо обязательно поговорить друг с другом начистоту. Она должна быть честной по отношению к Майклу и рассказать ему все.

– Майкл!

– Не надо, Джулия! – Он отрицательно покачал головой. – Не сейчас! Соберись с мыслями, тогда и поговорим. До завтра!

Закрыв за женихом дверь, Джулия вздохнула с облегчением. В ней все более крепла уверенность в том, что она не может выйти замуж за Майкла. Но как сказать ему об этом, не обидев? Пожалуй, не стоит торопиться, особенно в таком смятении чувств, как у нее сейчас. Надо обдумать все еще и еще раз. Что ж, завтра будет новый день, и, быть может, все, что кажется бессмысленным сегодня, при свете дня обретет новый смысл.

– От имени всех радиослушателей хочу поблагодарить Гильермо Сандоваля за то, что он любезно согласился поучаствовать в нашей сегодняшней передаче! – Джулия широко улыбнулась стройному худощавому мужчине, именитому представителю бразильской исполнительской школы джаза. Его группа как раз в эти дни выступала с программой популярных латиноамериканских ритмов в ночных клубах Сан-Франциско. – Кстати, у нас в студии еще есть билеты на сегодняшнее ночное шоу. Вас ждут незабываемые мелодии самбы, босановы и другой южноамериканской музыки. Два билета от нашего спонсора тому, кто первым дозвонится в студию после завершения рекламной паузы! – Джулия отключила микрофон и сняла наушники. – Огромное спасибо, что пришли к нам на утренний эфир. Знаю, для артистов восемь часов утра – это непростительная рань.

– Напротив! – дружелюбно улыбнулся ей музыкант. – Я был искренне рад поучаствовать в вашей программе. На вашей радиостанции вообще много стоящих музыкальных программ. Вы пропагандируете по-настоящему хорошую музыку, которая зажигает сердца людей по всему миру.

– Полностью с вами согласна! – куртуазно поддержала она беседу, провожая артиста в гостевую комнату, где уже томился ожиданием очередной участник эфира. Секретарша немедленно предложила Гильермо чашечку кофе и печенье, а Джулия заторопилась к себе на рабочее место. В крохотной комнатке она обнаружила на своем стуле Трейси, которая читала утреннюю газету и с аппетитом уплетала огромный хот-дог. Что ж, при общей нехватке площадей на их радиостанции всего лишь с четырьмя постоянными ведущими такое «подсиживание» было вполне заурядным явлением.

– Зашла сказать тебе, что эфир получился очень хорошим! – обрадовалась ее появлению Трейси и отправила в рот последний кусок булки.

– Спасибо на добром слове! Мне звонили?

– Еще как трезвонили! Не меньше дюжины граждан! Откуда вдруг такая популярность, Джулия? – Коллега протянула ей вырванный из блокнота листок, на котором она пометила всех звонивших. – Твоя сестра звонила дважды, потом Майкл, отец, какой-то Алекс… Бьюсь об заклад, это тот парень, который вчера приходил к нам в студию.

Джулия слепо уставилась на листок. И в самом деле, с чего бы такой шквал звонков? Еще только восемь часов утра. И почему им всем не спится?

– Кстати, Алекс просил тебя срочно связаться с ним.

Ой, не к добру это, мелькнуло у Джулии.

– Это что, предсвадебная суета? – полюбопытствовала Трейси. – Или что-то другое, о чем я еще пока не знаю?

– Да так, длинная история.

– Готова выслушать ее до конца, если тебе надо излить кому-то душу. Не хочешь, как хочешь! Тогда я пошла к себе. Только приберусь здесь.

Трейси смела со стола крошки и взяла газету. Часть страниц вывалились на стол. Джулия взяла одну из них, и сердце ее оборвалось, когда она увидела фотографию и крупный заголовок над ней.

– О боже! – прошептала она в ужасе. – Неужели они посмели напечатать весь этот бред?

– Напечатать что? – Трейси выхватила страницу из рук Джулии и негромко присвистнула. – Вау! Да ты у нас настоящая знаменитость! Правда, фотографию могли бы подобрать и получше. Теперь я понимаю, почему уже с раннего утра все оборвали провод, требуя тебя!

– Да! – уныло согласилась с ней Джулия и снова глянула на заголовок: «Самая известная в мире сирота найдена!» Как можно пускать в печать материал, не имея на руках никаких доказательств? Она быстро пробежала глазами статью. Чуть ниже были помещены еще две фотографии: одна – ее, вторая – Алекса. Разговор в статье вертелся главным образом вокруг фотовыставки, но попутно сообщалась, что девочка с самой знаменитой фотографии Чарльза Мэннинга наконец-то найдена и она живет в Сан-Франциско. Далее шло ее имя, упоминался даже семейный ресторан Демарко, а также приводились слова вдовы покойного фоторепортера, Кейт Мэннинг, которая заявила, что она почти не сомневается в том, что Джулия и девочка с фотографии – это одно лицо. Правда, кое-что еще предстоит доказать.

– Так это правда, Джулия? – вцепилась в нее мертвой хваткой Трейси.

– Не знаю! Зато знаю другое: порядочные люди не печатают подобные материалы, не располагая конкретными фактами.

– Ты меня удивляешь, Джулия! Эта газетенка всегда полнится всякими слухами и сплетнями. Потому-то ее и раскупают.

– Возможно! Но фактов у них нет никаких! А они подумали о том, как больно ударят их измышления по многим людям? Что переживают сейчас мой отец, сестра, Майкл? – Джулия тряхнула головой в бессильной ярости. Как же она не сообразила, что репортерка, явившись к ним в дом, наверняка умудрилась щелкнуть пару раз своей фотокамерой? А раз есть фотографии, то возникает и потребность в их публикации. – Черт-черт-черт? Что же мне делать? – воскликнула она с отчаянием.