Книга Подлость союзников. Как Запад предавал Сталина - Ральф Паркер

Названия этих отделов определяют направленность их разведывательной работы. Например, экономический отдел посольства собирает данные о работе советской промышленности, о количестве и качестве выпускаемой продукции; ведет тематическую картотеку по советской экономике, куда заносятся данные, собираемые сотрудниками посольства и взятые из советской печати.

Точно таким же образом ведет свою работу и сельскохозяйственный отдел. Он собирает данные о размерах прошлого и предстоящего урожаев в СССР.

В консульский отдел посольства обычно приходят лица без гражданства и некоторые бывшие американские подданные, проживающие в СССР, по различным интересующим их вопросам. Одни хотят найти своих родственников, проживающих в Америке, чтобы наладить с ними переписку, другие, особенно старики и старушки, приходят выяснить, можно ли выехать к своим детям, проживающим в США. Сотрудники консульского отдела, в большинстве своем являющиеся кадровыми разведчиками, всегда стараются использовать этих посетителей для сбора разведывательной информации о Советском Союзе.

Прежде чем удовлетворить ту или иную просьбу посетителя, сотрудники консульского отдела подвергают его подробнейшему разведывательному опросу. Они выясняют данные о дислокации частей Советской Армии, о материальном положении населения Советского Союза (особенно в тех случаях, когда посетители приезжают в Москву из других городов) и другие вопросы, имеющие разведывательный характер. Такие люди, сами того не замечая, превращаются в информаторов американцев.

Сотрудники консульского отдела не гнушаются ставить удовлетворение просьбы посетителя в зависимость от откровенности его ответов на вопросы американцев. Отдельных наивных посетителей они ловко опутывают, устраивают проволочки с разрешением поставленных ими вопросов, чтобы заставить их чаще заходить в консульский отдел, и дают им различные задания шпионского характера, настаивая на их выполнении.

Американским разведчикам, работающим в консульском отделе, нет никакого дела до того, что, втягивая своими заданиями посетителей в шпионскую работу, они ставят их под серьезную угрозу быть привлеченными советскими властями к уголовной ответственности за передачу разведывательной информации американцам.

Перед ними стоит одна задача — собрать возможно больше разведывательной информации, невзирая на неизбежный риск для их информаторов.

Именно эта циничность по отношению к людям меня больше всего возмущала, но занимаемое мною положение в посольстве не давало мне возможности помешать этим безжалостным действиям американских разведчиков.

Ряд моих друзей из числа сотрудников посольства США рассказывал мне, что американские разведчики, маскирующиеся в тогу дипломатов, предпочитали толкать на шпионский путь посетителей посольства потому, что вести разведывательную работу в СССР очень трудно и что такая работа здесь связана с большим риском.

Эти американские разведчики неоднократно жаловались, что советские граждане не идут на вербовку, причиняя им большие неприятности, после которых они порой должны даже быстро ретироваться из СССР.

Вследствие этих причин американские разведчики, стремящиеся выслужиться перед начальством, так как руководство разведки в Вашингтоне требует усиления разведывательной деятельности в СССР, ищут агентуру среди разложившихся людей и разных отбросов советского общества, преклоняющихся перед так называемой «западной культурой».

После того как американские агенты, завербованные из числа этих подонков, попадали в руки советских органов, сами американские разведчики как среди сотрудников своего посольства, так и среди других дипломатических миссий в Москве широко распространяли слухи об аресте в Советском Союзе «невинных людей!

* * *

Когда в качестве посла в Москву прибыл профессиональный разведчик генерал-лейтенант Смит, многое из того, что осталось после Гарримана, который был разведчиком лишь по призванию, а не по профессии, ему не понравилось. С точки зрения Смита, в разведывательной работе посольства было много «наивного», и он ее коренным образом перестроил.

Смит заставил буквально каждого сотрудника посольства, вплоть до последнего клерка, независимо от того, в каком отделе он работал, заниматься разведывательной работой. Он вменил в обязанность сотрудникам посольства завязывать кратковременные связи среди советских граждан, вести с ними разговоры на самые различные темы советской жизни и затем подробнейшим образом обо всех сведениях, «важных» и маловажных, составлять пространные меморандумы. Для этих целей руководство посольства даже несколько ослабило негласный режим, при котором не рекомендовалось встречаться с советскими гражданами.

Как посол Смит, так и советник Дюрброу неоднократно подчеркивали в разговорах с сотрудниками, что в разведывательной работе нет мелкой, незначительной информации; любая подхваченная деталь по любому вопросу советской экономики, культуры и т. п. представляет интерес.

Исходя из этих указаний Смита и Дюрброу, чиновники американского посольства шныряли по Москве и Московской области, пытаясь разведать расположение оборонных объектов, а если это не удавалось, рыскали по базарам, магазинам, ресторанам, кафе, вокзалам, собирали там всякого рода сплетни и слухи, обрабатывали их в антисоветском направлении, выдавали эти сведения за секретные, которые якобы добыты агентурным путем, и в таком виде отправляли их в Вашингтон.

Дело доходило иногда до того, что советник Дюрброу настаивал, чтобы сотрудники посольства записывали и представляли в виде меморандумов даже анекдоты, которые им удавалось слышать от своих советских знакомых в городе.

Специальная сотрудница посольства Марта Халлоран работала над обобщением меморандумов, поступавших от сотрудников посольства, больших и малых. Она также вела тематическую картотеку, куда заносились собираемые сотрудниками посольства данные по вопросам советской промышленности, сельского хозяйства и транспорта.

Мне известно много случаев, когда сотрудники, желающие выслужиться, сами выдумывали антисоветские клеветнические «факты», представляя их в виде меморандумов, с изложением якобы состоявшегося разговора с каким-либо советским гражданином.

Все эти данные обобщались и заносились в картотеку. Когда сотрудники посольства составляли очередной доклад по какому-либо вопросу, они обязательно прибегали к этой картотеке. Можно себе представить, насколько необъективно и тенденциозно освещалась советская действительность на основании собранных таким образом сплетен и отрывочных данных.

Дюрброу неоднократно предлагал и мне составлять разведывательные меморандумы обо всех моих знакомых, разговорах с ними и т. п.

Когда я вернулась, например, из поездки в Одессу, где проводила свой отпуск, Дюрброу потребовал, чтобы я написала подробный отчет обо всем, что видела и слышала в Одессе. Как и в предыдущих случаях, я отклонила его требование, сославшись на то, что была в отпуске и поэтому не буду писать о том, как его проводила и что видела в Одессе.

Но некоторые сотрудники посольства проявляют особое рвение в этом деле. Например, бывшая и. о. начальника Бюро информации Элизабет Иган с разрешения руководства посольства лихорадочно заводила знакомства среди советских граждан и все мельчайшие разговоры с ними на всевозможные темы подробно записывала и представляла руководству посольства в виде разведывательных меморандумов. Этим самым она заслужила большое расположение руководства посольства.