Книга Записки кинорежиссера о многих и немного о себе - Евгений Татарский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кто снимается?
— Увидите. Хорошие артисты!
Кое-как договорились. Деньги маленькие платят, но надо что-то делать. Еще был интересный разговор в кабинете. Когда договорились, Максимов мне говорит:
— Евгений Маркович, режиссерский сценарий…
Я говорю:
— Нет!
— Почему?
— По кочану! Зачем вам режиссерский сценарий? Вы что, сомневаетесь в том, что я умею писать С-Ы-Р К-Ы-Р П-Ы-Р?
— Раньше же вы писали…
— Вспомнили, как раньше было? Давайте! Значит так, я делаю две серии, мне нужно двадцать дней на выбор натуры, в это время должны быть прикреплены к сценарию — директор картины, оператор, художник, второй режиссер или ассистент и я. Все получаем зарплату. Я не пишу в сценарии: «из-за такого-то угла». Я выбираю натуру и я точно знаю, из-за какого угла выбежал милиционер и в какую сторону он стрелял. Понятно? Раньше вот так вот было! А вы мне сегодня объявили, что на съемку вы мне даете 12 дней, а на картину 12 тысяч долларов! Я вам не буду писать режиссерский сценарий! Я это умею делать! И для того, чтобы не быть голословным, я обещаю на первой странице написать «сыр и пыр»!.. Вы убедитесь, что я это знаю. А дальше я на это время тратить не буду!
Я сдержал свое слово. Первую страницу я действительно написал. Потом раскадровками я занимался во время съемки «на коленке». Ничего страшного.
Я приехал из Москвы, имея опыт на «Ментах», где я увидел артистов, только когда уже надо было снимать. И я думаю: поеду-ка я к Вите Бутурлину на съемку, посмотрю на героя! Я приехал. Герой мне очень не понравился. Не сказать больше… Он не герой! Думаю, пошли вы к черту! Я позвонил в Москву Максимову, говорю:
— Нет, я его снимать не буду, меняйте!
— Евгений Маркович, как меняйте, он же снимается во второй серии? Это все переснимать?
Я говорю:
— Я не настаиваю. Поэтому без меня продолжайте с ним работать!
— Как же быть?
Я говорю:
— Меняйте!
— А кто?
— Вот это другой вопрос, я вам найду артиста!
Я нашел Костю Хабенского, который в этот день вернулся с гастролей. Ему позвонили: «Татарский хочет вас видеть!» Он приехал вечером на студию, на студии уже никто не работал. Мы с ним сели в садике на скамеечку. И я начал его убеждать, что надо сняться. А он иронично смотрит на меня и улыбается.
— Чего улыбаешься? Ты прямо с гастролей?
— Да!
— Ты, наверное, есть хочешь, поэтому и улыбаешься?!
Я позвонил ассистенту. Напротив студии был гастроном. Я сказал ребятам:
— Купите сыра, колбасы, батон и чего-нибудь попить артисту!
Они купили. Он перекусил.
— Теперь, — говорю, — мне нужно снять твою пробу, мало того, мы сейчас поедем к Бутурлину на съемку! Я попрошу остановиться, и мы снимем с тобой этот же кусочек!
Мы ехали на съемку, вдруг раздался звонок. Звонит Максимов:
— Евгений Маркович, мы нашли вам артиста, он у Бутурлина сейчас на съемке!
Я приехал к Бутурлину, объяснил ему ситуацию, он остановил съемку. Я снял этого артиста московского, которого мне предлагали и, точно до мелочей повторив мизансцену, снял Костю Хабенского.
Эту кассету тут же отправили в Москву. Утром московское начальство смотрело две пробы. Того артиста, которого они хотели, и Костю. Надо отдать им должное, они тут же позвонили и сказали:
— Да, вы правы. Меняем!
И все пересняли! Бутурлин снял всего полторы серии. Он переснял. А я начал уже с новым героем.
А потом Костя и Мишка Пореченков подошли ко мне и говорят:
— Евгений Маркович, а как бы нам звания получить? В театре никак, а может, в кино?..
А я в то время был председателем Союза кинематографистов Санкт-Петербурга.
Я сказал:
— Я вам обещаю, что мы подадим вас на звание!
Мы подали на звание. Я не знаю, чем закончилась история с Пореченковым.
С Костей я полтора года долбил все инстанции. Наконец он позвонил мне и сказал:
— Евгений Маркович, состоялось!
Когда много лет спустя я собирался снимать один сценарий и сказал:
— Вот эта роль для Хабенского!
Сценаристка подпрыгнула и спросила:
— Как вы догадались? Я же под него и писала!
И она в Москве похвасталась, что Хабенский будет у нас сниматься. На что Максимов ей заявил:
— Хабенский наш артист, он будет сниматься в фильме «Адмирал Колчак»!
— Но его же нашел Татарский?
— Нет, это наш артист! — сказал тот.
Я позвонил Косте. Костя, будучи человеком абсолютно порядочным, мне ответил так:
— Евгений Маркович, вы знаете мое отношение к вам. Если вы запускаетесь и предлагаете мне сниматься, я сделаю все, чтобы сниматься у вас! Колчак, Нахимов — подождут! Как вам надо будет, так мы и сделаем!
На этом я закончил «салонное танго» и разговоры «Костя, не Костя, Костя!»
Но эта история как-то не сложилась, я с ней расстался, о чем несильно жалею. Это была мелодрама. История про режиссера без работы. Он работал на массовых представлениях в Петродворце… Ничего, забавная история! Современная полумистика. Могло бы выйти забавным…
А привел мне эту барышню-сценаристку один человек, он хотел быть директором картины, организовал студию, зарегистрировал ее. Под эту студию деньги получил… Но потом, к несчастью, заболел и умер.
Сначала он не мог достать деньги, потом деньги нашлись, но…
Когда я заканчивал «Убойную силу», ко мне подошел Борис Молочник:
— Женя, я сейчас работаю директором картины у Жигунова, он хочет с тобой познакомиться и предложить тебе работу. Можно он завтра приедет?
Я занимался озвучанием в это время, студия была на Охте. Приехал Жигунов, рядом с ним была такая милая, ухоженная барышня, редактор его студии «Пеликан». А он мне предложил работать у него на сериале «Ниро Вульф и Арчи Гудвин»
— Евгений Маркович, у вас такое лобби в Москве, что я могу обратиться только к вам и ни к кому другому!
Я говорю:
— То есть?
— Я недоволен режиссером, который начинал всю эту историю. Не знал, кто, потом мне сказали…
— Кто сказал?
— Композитор Дашкевич, Борис Молочник… — начал он перечислять.
Там был режиссер со звонкой фамилией. А потом он куда-то исчез…
Мне Борис сказал:
