Книга Линия судьбы - Наталья Рощина

Борька был уникальной личностью. Гоша гордился дружбой с ним, зная, что такого товарища судьба посылает не каждому. Краснин умел быть преданным, сильным, убежденным и легко вел за собой. Гоше нужен был именно такой друг. Виноградов не уставал им восхищаться, порой попадая под его влияние. Периодически на Гошу находило игривое настроение, когда он жаждал приключений, острых ощущений, и лучшего компаньона, чем Краснин, трудно было представить. Им было о чем вспомнить, но все круто изменилось, когда отношения Гоши и Ксении стали близкими. Теперь он не мечтал о том, чтобы заполучить в объятия на одну ночь какую-нибудь длинноногую красотку, пропускал мимо ушей намеки Бориса на перспективу классного вечера в интересной компании. Общение между друзьями стало редким, часто сводилось к телефонным разговорам. И самое невероятное, что дружба между Гошей и Борисом от этого ничуть не пострадала — еще один плюс к характеристике Краснина. Он не мешал товарищу открывать новые любовные просторы с очаровавшей его всерьез и надолго Ксенией. Он воспринимал происходящее с Гошей как необходимый опыт. Ксения и Борису нравилась, он сразу увидел в ней то, что сам всегда ценил в девушках: сочетание сдержанности и страстности. Она напоминала ему спящий вулкан, извержение которого неизбежно. Краснин был настолько откровенен, что не постеснялся открыто заявить Гоше:

— Жаль, что ты мой лучший друг. Это лишает меня шанса.

— Ты о чем? — растерялся Виноградов.

— Я о ком, дубинушка. Я о твоей прекрасной подружке.

— Мало ли красивых девушек на свете, — засмеялся Гоша, невероятно польщенный высокой оценкой Бориса достоинств его любимой.

— Не в красоте счастье, — после небольшой паузы произнес Краснин. — И ты не прикидывайся, что не понимаешь меня.

— Хорошо, не буду. Только тебе, дружище, не мешало бы получше осмотреться по сторонам. Да, да. Я говорю серьезно.

В ответ Краснин отвесил легкий поклон, лукаво улыбаясь. Гоша не всегда понимал его до конца. И в тот раз недоверчиво покосился на Бориса. Нет, он не намерен пускать в ход свое обаяние, чтобы поставить Ксению перед выбором, — это очевидно. Просто он по-своему подстегивает к более решительным действиям. Гоша ему не соперник — Виноградов всегда смотрел на вещи трезво. Красота Бориса была бесспорной, обаяние — бесконечным и мгновенно обволакивающим, как теплые лучи солнца ранним летним утром. Гоша размышлял о том, почему же он один? Почему даже не пытается начать серьезные отношения? Может быть, неудачный опыт, первая любовь, оставившая не самые приятные воспоминания? Нет, Борис всегда говорил, что любовь и он — две параллельные прямые. Они идут как бы рядом, но никогда не будут достаточно близки. Это казалось Гоше противоестественным и удивляло. Последнее время они вообще мало говорили о личной жизни друг друга, но, направляясь в кафе, Гоша решил, что, поведав о своих злоключениях, обязательно поинтересуется сердечными привязанностями Бориса. Из-за напряженности в отношениях с Ксенией Гоша за целый месяц учебы не нашел времени, чтобы как всегда поговорить с другом по душам. Перед этим были летние каникулы — последний долгий отдых перед решающим броском, как говорила Любовь Ивановна. Но и когда начались занятия, друзья виделись мельком — Гоша не мог заставить себя общаться с кем-либо, даже с Борисом. Так, короткие встречи в коридорах института, обмен фразами ни о чем. Виноградов как огня боялся расспросов со стороны товарища, и тот, проявляя завидное терпение и деликатность, не торопил его. Всему свое время — вот настал момент, когда Гоша просто не может не выговориться. Борис — товарищ, каких мало. Он умел подставлять плечо не для показухи, а когда в этом действительно возникала необходимость. Но поймет ли он его, ни разу не пережив то, что сейчас так мучит Гошу?

— Ну, что, по кофе? — спросил Борис, когда оба спустились по ступенькам к входу в кафе.

— Да, я бы еще что-нибудь добавил, — Гоша знал, что когда нервничает, обязательно испытывает, высасывающее все изнутри чувство голода.

— Я возьму пахлаву, — сказал Красины, подойдя к стойке бара.

— А я пару слоек.

Удобно устроившись в самом дальнем уголке за столиком для двоих, Гоша сделал пару глотков кофе. Красный сидел напротив и пытливо смотрел на товарища. Он видел, что ему трудно начать. Борис решил помочь:

— Мир полон слухов, дружище, — сказал он, размешивая сахар в кофе. — Так что я в общих чертах в курсе всего того, что произошло с твоей подругой. Еще я вижу, что ее долгое время нет рядом с тобой. И здесь я уже бессилен что-либо предполагать.

— Мы перестали быть близки, — подперев щеку рукой, задумчиво произнес Гоша. Он старался выглядеть как можно более спокойным. Сжимая в ладонях горячую чашку с кофе, он смотрел на темно-коричневую поверхность, словно хотел увидеть что-то недоступное окружающим. — Как в триллере, честное слово. Когда подобное смотришь в сериалах, это трогает гораздо меньше и кажется просто надуманным стечением обстоятельств.

— Жизнь умеет показать себя с самой неприглядной стороны.

— Я на грани, Борька. Иногда мне кажется, что я или сойду с ума, как ее мать, или брошусь вниз, чтобы раз и навсегда покончить с этой неразберихой.

— Будем считать, что ты этого не говорил, а я не слышал, — подавшись вперед, Борис четко и твердо произнес каждое слово. Он увидел, как Гоша смущенно отвел взгляд и отпил кофе. От волнения он даже вкуса его не почувствовал. — Перестань, дружище. Мы не должны изменять нашему железному принципу: «Из самой дерьмовой ситуации при желании можно найти выход». Улавливаешь ключевое слово — желание. Оно есть у тебя?

— Пожалуй.

— Теперь конкретнее, — откусывая пахлаву, попросил Борис. Его лицо застыло в ожидании, в серых глазах появилось выражение готовности. — Говори. Я очень внимательно тебя слушаю.

Виноградов постепенно рассказал обо всем, что делало его существование невыносимым. Он не упустил ничего. Ему казалось, что он не отягощает свой рассказ ненужными деталями, но говорил достаточно долго. О том, что Ксения отказывается встречаться, что он пытался переубедить ее, но этим сделал только хуже. Невероятно волнуясь, Гоша жевал слойки, пил остывший кофе и все говорил и говорил. Борис слушал не перебивая. Он боялся задавать вопросы, потому что его друг чувствовал себя как никогда напряженно. Гоше нужно было выговориться, и Краснин внимал каждому его слову. Наконец Гоша замолчал и вопросительно посмотрел на товарища.

Рассказанное произвело на Бориса тяжелое впечатление. Одно дело — слушать краем уха сплетни, другое — узнать от самого очевидца все о произошедшей трагедии. В какой-то момент Борис даже упустил нить повествования, он настолько реально представил себе тот страшный для семьи Ксении и Гоши день, будто сам очутился в той комнате, а потом — среди зевак, столпившихся у изуродованного тела Андрея Александровича. Боря даже ощутил сладковатый, приторный запах крови, перед глазами разрасталось темно-багровое пятно, растекающееся по асфальту.

— Да ты не слушаешь меня, — раздосадованно произнес Гоша, заметив отвлеченный взгляд Краснина.