Книга Исповедь души - Лиза Рене Джонс

Он поднимает глаза к потолку и, кажется, в душе его идет какая-то борьба, прежде чем он устремляет на меня свой пылающий взгляд, совсем не тот, который мне хотелось бы видеть в холодный зимний вечер. Он опять рассержен.

– Поделом мне за то, что впустил ее этим утром. Следовало бы догадаться.

Я в отчаянии качаю головой:

– Если ты не хочешь, чтобы я с ней общалась, и знал, что она будет присутствовать в нашей жизни здесь, зачем мы приехали в Париж, Крис?

– Если бы нам не надо было приезжать сюда, мы бы не приехали. Это должно случиться именно здесь.

В его затравленном взгляде я вижу демонов прошлого и те глубокие раны, которые они оставили у него в душе.

– Крис… – начинаю я, но замолкаю, когда слышу внизу голоса Шанталь и Рея.

Крис реагирует на наше ограниченное время тем, что берет меня за голову и прижимается к моему лбу своим. Ладонь моя ложится на твердыню его груди, и я слышу ровное, успокаивающее биение сердца. Хотелось бы и мне вот так же успокоить его.

Пальцы нежно ласкают волосы у меня за ухом.

– Всему свое место и свое время. Ты поймешь, что я имею в виду. Скоро, обещаю. Я прошу тебя просто поверить мне.

Сердце мое сжимается от хрипловатости его голоса, от уязвимости, которую, я уверена, он никому, кроме меня, не показывает. Но он добровольно впускает меня за ту стену, которую я когда-то даже не надеялась пробить.

– Если ты обещаешь верить в нас, Крис. – Голос мой выдает такое же волнение, как и у него, и я ничуть не жалею. Хочу, чтобы он понял, как много значит для меня.

Он чуть отстраняется и смотрит на меня, и на какой-то миг глаза его делаются напряженными, испытующими. Потом они смягчаются, согревая меня изнутри и снаружи, в их глубине вновь зарождаются янтарные искры, словно лучики солнца в грозовой туче тревоги.

– Ты ведь знаешь, что я на это отвечу, правда?

Я расслабляюсь, губы мои изгибаются, пальцы гладят его гладко выбритую скулу.

– Что меня не было бы здесь, если бы ты не верил.

Его рука собственнически ложится мне на поясницу и привлекает ближе.

– Совершенно верно. – А потом его талантливый опытный язык скользит мне в рот, выпивая меня одним длинным соблазнительным движением, за ним еще одним и еще. Я издаю тихий стон, когда не менее талантливые пальцы пробираются к груди и дразнят сосок. Восхитительная рябь удовольствия бежит прямиком к средоточию моей женственности, и я обвиваю его руками за шею и прижимаюсь теснее к твердому поджарому телу.

Он углубляет поцелуй, поглаживая мой зад твердыми, властными прикосновениями, и я приветствую пробуждение эротических воспоминаний. Комната расплывается, и вот я снова на коленях на ковре, обнаженная, полностью раскрытая, как никогда и ни с кем. Жидкий жар растекается внизу живота там, где я хочу Криса. Где я хочу его прямо сейчас.

Смех Шанталь слышится уже громче и ближе, и я резко открываю глаза. Я совершенно забыла, что мы не одни. Пытаюсь оторваться, но Крис прижимает меня к себе, наклоняется, чтобы легонько куснуть мочку уха и прошептать:

– Таково доверие на вкус, детка. А вечером я покажу тебе, каково оно на ощупь. – Он отпускает меня, и я, ослабевшая от желания, едва держусь на ногах.

– Доброе утро, Сара! – мило и невинно чирикает Шанталь.

– Доброе утро, – сипло выдавливаю я и, попятившись, прислоняюсь к стойке для поддержки. Я не поворачиваюсь лицом к ней. А вдруг у меня по всему лицу размазана помада? Я быстро оглядываю лицо Криса, к своему облегчению, не нахожу на нем следов помады и поднимаю руку, чтобы вытереть рот.

Крис снова шагает вплотную ко мне, излучая телом жар, и большим пальцем вытирает мою нижнюю губу. От этого прикосновения я покрываюсь «гусиной кожей» и сильнее вжимаюсь в стойку.

– Она права, – говорит Крис. – Утро действительно доброе. – Но в том, как он это произносит, нет абсолютно ничего, напоминающего невинность Шанталь, как и в чувственном собственническом взгляде, которым он смотрит на меня. Но в глазах его мелькает что-то еще, проблеск чего-то, что я не могу определить. И затем, криво улыбнувшись мне своими чувственными губами, которые я жажду ощутить на себе прямо сейчас, поворачивается, чтобы поздороваться с Шанталь, а я вдруг обнаруживаю себя застигнутой врасплох тем, что пропустил мой затуманенный похотью мозг. То, что произошло между нами, не простое соблазнение; это были причина и следствие. Моя реакция на визит Эмбер подстегнула его потребность в контроле. И этот чувственный натиск, заставивший меня едва не обезуметь от желания и ждать немедленного удовлетворения, был его способом заполучить и контроль, и меня.

К тому времени, когда мы всей компанией направляемся к черному седану Рея, я решаю отодвинуть в сторону свою неуверенность и дать ему время. Что бы он ни имел в виду под «своим временем», возможно, оно никогда для него не наступит. Или для нас.

Шанталь садится в машину, и Крис заключает меня в объятия.

– Увидимся вечером. – Голос его – мягкий бархат, который я ощущаю, словно ласку на теле. – И не только увидимся.

Я обвожу его губы пальцами.

– Ловлю тебя на слове. – Потом с лукавой улыбкой игриво добавляю: – И не только на слове. – Я выскальзываю из его рук, ныряю в машину и слышу несущийся мне вслед его хриплый довольный смех.

Глава 14

В сопровождении Рея и Шанталь я вхожу в посольство, радуясь, что жива после сумасшедшей поездки по парижским улицам в час пик. Может, я и не в восторге от того, что Крис приставил ко мне телохранителя, но то, как Рею ловко удалось избежать ряда столкновений, бесспорно, заслуживает немалого уважения. В сущности, не будь я так влюблена в Криса, могла бы до безумия, по уши влюбиться в Рея, пусть даже только до тех пор, пока не схлынула бы волна адреналина после этого дорожного безумия.

В здании, которое, на мой взгляд, ничем не отличается от любого административного здания в Штатах, мы с Шанталь снимаем куртки и стираем с себя капли холодного дождя. Будучи по натуре мачо, Рей, разумеется, вообще без куртки.

Паспортный отдел оказывается большущей комнатой ожидания с большим количеством металлических стульев и рядом застекленных кабинок в передней части. Нас направляют в очередь. Длинную-предлинную очередь.

Я вздыхаю.

– Может, вы вдвоем пошли бы выпили кофе или съели чего-нибудь? Вам совсем не обязательно тоже париться в очереди.

Рей тут же отметает эту идею:

– Мне надо оставаться рядом с вами, если вдруг что-то понадобится.

Я плотно сжимаю губы, чтобы сдержать резкий ответ. Сам того не подозревая, он затронул нерв под названием «прямо как мой отец». Всю жизнь нас с мамой повсеместно сопровождала охрана. Ребенком я думала, что это просто потому, что папа очень любит нас. Став взрослой, поняла, что он всего-навсего защищал свою собственность.