Книга Предложение повесы - Аманда Браунинг

Впрочем, Кэтрин и сама еще не оправилась от потрясения.

— Все готово. Надо только заново вскипятить воду. — Джоэл поднялся на ноги, одновременно заставив подняться и Кэтрин. — Как тебе кажется, она сможет сегодня поехать в Лондон? — спросил он, включая чайник.

Внезапное озарение пришло к Кэтрин. Теперь все стало ей ясно.

— Так она и есть тот «друг», которого ты собирался привести к маме на ужин?

— Мне казалось, так будет лучше всего. Но если ты считаешь, что это было бы слишком…

Кэтрин в раздумье сдвинула брови.

— Даже не знаю. Она все-таки немолода. Я спрошу ее, но у меня такое чувство, что она предпочтет, чтобы я сначала сама рассказала маме о ней. Подготовила, так сказать, почву.

Джоэл не стал спорить.

— Вероятно, ты права.

Чайник вскипел. Джоэл заварил чай и направился с подносом в гостиную. Элис Мейкпис сидела там со счастливой улыбкой на губах.

Как и предсказывала Кэтрин, предложение о безотлагательной совместной поездке в Лондон для встречи с дочерью оказалось малоприемлемым. Элис нужно какое-то время. Кэтрин прекрасно ее понимала. Она сама все еще не могла отойти от шока, а ведь бабушка более чем вдвое старше ее. Лучше выждать, рассказать обо всем матери, а потом заранее договориться о встрече, а не обрушиваться как гром среди ясного неба.

Когда пришла пора прощаться, Элис проводила гостей до дверей и взяла Кэтрин за руку. Ее глаза сверкнули.

— Должно быть, твой Джоэл очень тебя любит, раз взял на себя такой труд и нашел меня, — сказала она и подмигнула Джоэлу.

— Не любить Кэтрин невозможно, — спокойно отозвался он.

— Раз мы вас нашли, вы просто обязаны прийти на нашу свадьбу, — заявила Кэтрин, наклонилась, обняла и поцеловала хрупкую старушку.

Она махала бабушке до тех пор, пока домик не скрылся из виду, а затем со вздохом откинулась на спинку.

— Устала? — спросил Джоэл, и она кивнула.

— Не физически. Эмоционально. — Она повернула голову, чтобы взглянуть на Джоэла. — Спасибо тебе за то, что солгал. — (Джоэл бросил на нее непонимающий взгляд.) — Насчет любви ко мне.

Джоэл уже вновь смотрел на дорогу.

— А-а.

— Я всегда знала, что ты добрый. Наверное, это одна из причин того, что я так тебя люблю, — добавила она с негромким смешком.

— Кэтрин! — сердито воскликнул Джоэл.

— Знаю, знаю, ты не желаешь об этом слышать. Но придется. За то, что ты сегодня для меня сделал, я буду любить тебя еще больше.

— Я не о том, — возразил Джоэл.

Автомобиль приблизился к перекрестку и стал пробираться вперед, благо горел зеленый свет. Кэтрин хотела было ответить, но вдруг краем левого глаза увидела красный предупредительный сигнал другой машины.

— Осторожно! — крикнула она.

А затем последовала вспышка, сопровождаемая скрежетом. Кэтрин ударилась головой обо что-то твердое, и пришла темнота.

Когда мир вернулся к Кэтрин, нос мгновенно подсказал ей, где она находится. Запах антисептика. Значит, больница. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что она действительно лежит на больничной койке. Впрочем, с ней как будто все в порядке, если не считать сильнейшей жажды. Ее руки, ноги слушаются вполне нормально. Она попыталась приподняться и тут же ощутила острую боль в голове. Тогда Кэтрин вспомнила, что ударилась обо что-то при столкновении. Память вернулась к ней в полном объеме, и пришло острое желание немедленно узнать, в порядке ли Джоэл.

Несмотря на боль, она все-таки подняла голову.

— Джоэл! — выкрикнула она.

В палате, рассчитанной на четверых, не было никого, кроме самой Кэтрин. И никаких признаков пребывания Джоэла. Боже! — в отчаянии подумала она. Не может быть, чтобы он погиб!

— Джоэл! — закричала она еще пронзительнее и потянулась к кнопке звонка.

— Кэтрин.

Все перевернулось у нее внутри при звуке его голоса, произносящего ее имя, и слезы облегчения подступили к глазам. А в следующую секунду он ворвался в палату из коридора. Пиджака на нем не было, на рубашке — следы крови, щека заклеена.

Он быстро подошел к ней, присел на край кровати и обнял ее. Теперь они были так близки, что Кэтрин едва могла дышать, но это ее беспокоило меньше всего. Он жив, он цел, она прижимается к нему. Слезы хлынули по ее щекам.

— Я уже думала, что потеряла тебя, — проговорила она в отчаянии.

Джоэл просунул руку под ее затылок и уткнулся в ее лицо.

— Когда я увидел, как ты скорчилась на сиденье, то тоже подумал, что потерял тебя, — признался он низким голосом. — Никогда я не переживал такого ужаса.

Кэтрин закрыла глаза и вознесла беззвучную благодарную молитву.

— Да что же случилось? — пробормотала она. — Я помню, как кто-то в нас врезался. А потом — чернота.

Она почувствовала, как Джоэл содрогнулся.

— Нам вообще-то повезло: та машина только задела нас сбоку, и при толчке мы перевернулись. И тогда ты ударилась головой. Слава богу, что машин на перекрестке было не так много. Была бы там толчея… Тот водитель заметно набрался. — Джоэл старался скрывать гнев.

Отодвинувшись от него, Кэтрин постаралась, насколько возможно, рассмотреть его.

— Ты тоже ранен.

Она указала на его щеку.

— Только царапина. Неглубокая, хотя крови было много. Сейчас нужно думать о тебе. Ты некоторое время была без сознания, поэтому на ночь останешься здесь. Я позвонил твоим родителям, и они настояли на посещении. Так что не удивляйся, если вся твоя семейка явится, держась за руки.

Кэтрин усмехнулась, и ушибленная голова тут же напомнила о себе.

— Они такие заботливые… — заметила она.

— Отныне, — торжественно заявил он, — забота о тебе ложится на меня. Хотя сегодня я не очень-то справился. Когда я увидел, что та машина вот-вот врежется в нас…

— Тсс! — Кэтрин прижала ладонь к его губам. — Не надо об этом думать.

Джоэл поцеловал ее руку, после чего осторожно поднялся.

— Приходится. Эта встряска заставила меня стать честным с самим собой. В ту секунду, когда я понял, что могу тебя потерять, правда просто-таки ударила меня. Миг — и я знал, что без тебя не смогу. Это было бы невыносимо.

У Кэтрин перехватило дыхание, когда она прочитала истинное чувство Джоэла в глубине его глаз. Да ведь он почти сказал, что это… Нет, сердце не выдержит. А если она ошибается? Она хотела — и не смела — верить своим глазам и ушам. Нет ничего страшнее, чем обрести надежду, а потом утратить ее навсегда.

— Ты тоже ударился головой? Ты несешь какую-то бессмыслицу.