Книга Покровитель влюбленных - Марина Серова

"Фольксагена" я не заметила ни возле гипермаркета, ни на противоположной стороне, ни в конце улицы. На всякий случай пройдя еще некоторое время пешком, я остановила такси.

– Васильевский остров, – сказала я водителю, усаживаясь на переднее сиденье, и облегченно откинулась на подголовник…

Но расслабляться долго я не могла себе позволить. Мне предстояла еще одна важная задача: крупно побеседовать с Павлом, который столь коварно и подло сдал меня этим свирепым парням уголовного вида.

Я не знала, на месте ли сейчас Павел, не знала также его адреса, и стала вспоминать окончание разговора в "Автостеклах". Мне вспомнилось, что Павел, приняв меня за клиентку, отговорился Михаилу тем, что уезжает в рейс и будет занят до вечера. Значит, он еще должен вернуться на работу. Там-то мне и нужно его выследить. А уж где проводить с ним беседу, я рассчитывала сориентироваться по ходу событий.

К сожалению, никакого кафе или хотя бы магазина не было поблизости от "Автостекол". Оставался вариант нанять еще одну машину и вести наблюдение из нее. О том, чтобы воспользоваться той, брошенной у выхода из одного из питерских дворов, и речи быть не могло, если только я не хотела, чтобы свирепые парни вновь меня обнаружили. Теперь я должна была узнать, кто они такие. А с машиной я разберусь позже, когда буду убеждена, что мне больше не угрожает опасность.

Брать другую машину в прокат я все же не стала, так как вспомнила, что Мохов говорил, что он добирался домой на метро. Значит, мне предстояло преследовать его на своих двоих.

Когда я подъехала к "Автостеклам", в окне офиса горел свет. Михаил, скорее всего, был внутри. Но я не стала проходить туда и интересоваться местонахождением Павла Мохова. Я просто приготовилась ждать. Место для укрытия я выбирала тщательно: мне нужно было соблюсти все меры предосторожности, чтобы не быть замеченной. На город уже опустилась темнота, и это было мне на руку.

Оглядевшись, я не обнаружила ничего, кроме парочки жилых домов, расположенных напротив складов "Автостекла". Выбор был невелик, и я отправилась к одному из домов. Дождавшись, пока в оснащенный домофоном подъезд войдет один из жильцов, я спокойно проследовала за ним. Мой респектабельный вид не вызывал подозрений. Поднявшись на пятый этаж, я остановилась у окна и заняла наблюдательную позицию, подумав про себя, что заодно неплохо было бы перекусить, поскольку последний раз я ела еще в поезде и практически целый день промоталась с голодным желудком, если не считать любезно предложенного Михаилом стакана чая с печеньем.

Я достала купленные в гипермаркете продукты и принялась за слойку. В этот момент, признаться, я пожалела, что ограничилась одной. Правда, съев еще и йогурт и запив все это соком, я почувствовала себя куда лучше. А набивать желудок перед слежкой не следовало. Я мысленно усмехнулась, представив, как выглядела бы со стороны, если бы кто-то из жильцов дома сейчас увидал меня: молодая, хорошо одетая женщина, явно приличная, набивает прямо в холодном подъезде рот сухомяткой, осыпая крошками цементный пол… Но правила этикета меня сейчас не слишком заботили, порой мне приходилось обедать и в куда более худших условиях. К тому же дом был снабжен лифтом, так что было немного шансов, что кому-то захочется прогуляться пешком на пятый этаж.

Времени было половина седьмого вечера. Неизвестно, когда появится Павел, но, учитывая слова Михаила о том, что сам он возвращается домой в десять вечера, можно было ожидать еще часа два. Однако мне повезло, и Павел появился раньше. Я была предельно внимательна: мне нужно было не только не просмотреть его появление, но и не проморгать парней на "Фольксвагене", если им вдруг вздумается проехаться сюда в надежде обнаружить меня. Слава богу, "Фольксваген" не появился, а вот моховский "Мерседес" прикатил около семи часов. Мохов поставил его в гараж, из чего я сделала вывод, что домой он будет добираться на метро, потом он своей вертлявой походкой прохилял к офису, провел там совсем немного времени и, сунув руки в карманы куртки и ссутулившись, пошел обратно.

Он шел быстро, и я поскорее покинула свое укрытие, чуть ли не бегом спустившись на первый этаж. Долговязая фигура Павла маячила впереди. Мохов, похоже, не подозревал о том, что за ним будет кто-то следить. По крайней мере, двигался он спокойно, не оборачивался, и я невозмутимо следовала за ним. К тому же узнать меня в моем новом образе было затруднительно, а если учесть, что Мохов и видел-то меня несколько минут, то риск быть узнанной сводился к минимуму.

Мохов дошел до метро и проследовал к эскалатору. Спустившись вниз, я постаралась войти в тот же вагон, что и он. Мне это удалось, хотя народу в этот час в подземке было очень много. Разумеется, пришлось стоять, но это были пустяки, к тому же так получалось даже лучше: Мохов мне был виден прекрасно. Мне нельзя было потерять его из виду, так как я понятия не имела о том, на какой станции он будет выходить.

Ехать пришлось довольно долго. Мне отдавили все ноги в новеньких туфлях, но я помалкивала, стараясь не привлекать к себе внимания. Наконец я заметила, что Мохов начал протискиваться к выходу. Я тоже поспешила к двери, но только в другой конец вагона. Когда мы поднялись и вышли из метро, на улице уже было совсем темно.

Мохов поднял воротник куртки и втянул голову в плечи, ежась от пронизывающего ветра. Он быстро переставлял свои длинные, как у цапли, ноги, и мне на каблуках было не очень-то удобно поспевать за ним, но я старалась. О красоте и изяществе своей походки я в тот момент не заботилась. Мне нужно было подойти к подъезду дома, где живет Мохов, одновременно с ним.

А идти пришлось довольно долго: дом Павла находился далековато от станции метро. Скорее всего, до него была пара остановок на троллейбусе, но Мохов не захотел воспользоваться услугами общественного транспорта, ограничившись давкой в метро. Бесконечные панельные девятиэтажки тянулись вдоль улицы.

Наконец Павел свернул во двор одной из них и зашагал к подъезду. Я прибавила шаг. Мохов достал из кармана ключ и приложил его к замку домофона. Тот послушно затренькал, и Павел шагнул в дверь. Но и я как раз подоспела и быстренько придержала дверь рукой. Мохов не стал садиться в лифт, а направился к лестнице. Я слышала, как он что-то тихонько насвистывает себе под нос. Но я уже была рядом, и ствол был у меня наготове.

Резким движением я сжала горло Павла и вжала пистолет под ребро.

– Тише, Павлуша, – ласковым голосом проговорила я ему на ухо. – Ты где живешь?

– З-здесь, – заикаясь, выдавил из себя Мохов.

Он попытался повернуть голову, но я довольно чувствительно ткнула его в бок.

– Не рыпайся, Павлуша, – прошипела я. – А то будет очень больно. Квартира какая?

– Да что тебе надо-то? – сдавленно спросил Мохов.

– Квартира, номер, говори!

– Сто сорок пять, – нехотя буркнул водила.

– Этаж?

– Третий.

– Есть кто дома?

– Нет, я один эту хату снимаю, – Мохов немного осмелел.