Книга Доверься, он твой - Вера Копейко

— Да, — сказала она.

— Я вижу в тебе что-то новое, какую-то плавность, — заметила мать.

Катерина улыбнулась:

— Плавность? Но не все же время бежать без оглядки. Да, результаты есть. Хотя бы на тебя посмотреть. Я вижу, тебе лучше.

— И всем, кто тебе обязан, Катерина. Всем лучше. Я вижу твое будущее. — Мать сощурилась. — Каким видела его всегда.

— Всегда? Что же ты видела всегда?

— О-о, успех! Тебя ждет неслыханный, блестящий успех, Катерина. Ради такого успеха и пострадать не грешно, — добавила она.

— Ты о чем? Кто должен страдать?

— Да и ты тоже, — уклончиво ответила Ксения Демьяновна. — Знаешь, я была рада, что ты выбрала химию. Хорошо, что поменяла профиль: лекарственные препараты не чета всякой парфюмерии. — Она скривилась.

— Мама, если бы не твоя болезнь, я бы никогда не вошла в эту сферу.

Мать кивнула:

— Все сошлось так, как надо. Я рада. — Она усмехнулась. Потом быстро переменила тему: — Видишь, среди какой красоты я живу? Цветы, воздух, свобода от всего и никаких забот.

Катерина искоса посмотрела на мать:

— Но болезнь, мама?

— Я ее не чувствую. — Она пожала плечами. — Когда провал, то это уже не я. А после провала — ясность мысли ну просто, просто хрустальная. — Она снова засмеялась.

Она хотела спросить Катерину о личной жизни, но не решилась. Она ничего не знает и не должна знать. Кроме главного: они понравились друг другу. Вечный Друг сообщил.

Катерина уехала в приподнятом настроении, это ясно. Прежде, когда Вадима не было в ее жизни, печаль в глазах стояла такая густая, что Ксения Демьяновна готова была предложить ей закапать хотя бы то лекарство, которое она капала себе — от сухости глаз.

— Не волнуйся обо мне, Катерина. Со мной будет все в порядке.

Теперь пора переходить ко второму этапу.

Она вдохнула густой кисло-сладкий аромат цветов калины, посмотрела на дисплей мобильного телефона. Ранний час, но придется Вечного Друга разбудить. Она не может рисковать: сейчас она в порядке, а кто знает, что будет дальше.

Ксения Демьяновна занесла палец над первой цифрой и вздрогнула. Телефон зазвонил.

— Ты медлишь, — услышала она ясный голос Вечного Друга. — Что-то случилось?

— Нет. — Она улыбнулась. — Я готовилась…

— С каких пор ты к чему-то готовишься? Спонтанность — твоя стихия. Пора начинать второй этап, тебе не кажется?

— Ты считаешь, с первым будет все в порядке? Ты уверен?

— Абсолютно. Наш избранник тоже торопится, он готовится к долгой экспедиции. Он хочет, чтобы его дома ждала жена, понимаешь? Это очень важно для психологического состояния мужчины, для его успеха, черт побери! Ты никогда этого не хотела понять.

Она улыбнулась:

— Мужчины очень, знаешь ли, разные…

— Ты считаешь, мне это никогда не было нужно?

— При том количестве жен, которое у тебя было? Интересно, какую из них ты хотел бы увидеть, вернувшись, мой дорогой Колумб?

— Только одну. — Голос Вечного Друга стал низким, бархатным.

— Ага, потому что она не… Но мы не о том, Вечный Друг. Меня волнует дочь.

— Понимаю.

— И еще — я знаю, что ты придумал, но не опасно ли для больных?

— Нисколько. Они слегка развеются. — Он засмеялся. — Все будет подготовлено в лучшем виде. Твоя Катерина увидит тако-ого Вадима! Ух!

— У него есть веер, как у меня?

— А как же?

— Прощаемся, — сказала она.

— Нет, погоди. Теперь ты должна озаботиться еще кое-чем. Нашей общей темой. Ты понимаешь, о чем я?

— Еще бы нет, — хмыкнула Ксения.

— У меня есть один план…

— Только один? Неужели? — насмешливо бросила она.

— Это у тебя два, но, между прочим, я выполняю оба.

— Но созрели они у меня, — заспорила Ксения.

— Ты помнишь, как я учил тебя играть в подкидного дурака?

— И что?

— Чтобы победить, надо выманить козырного туза.

— Понимаю. Я выманила тебя, поэтому выиграю две партии. Ты скромен, как обычно.

— Разрешаю использовать в новой статье о тонкостях многокровной натуры. В общем, я напомнил тебе о нашей общей проблеме. Думай.

— Хорошо, — согласилась она. — Буду. А теперь пока.

Ксения Демьяновна опустила аппарат в карман халата. За ним, как хвостик, нырнул веер. Вечный Друг хитрый — даже через него поселился в ее жизни.

Она встала, уже слышались голоса в доме. Обитатели просыпались, доктор Верхотин приедет к обеду, он в городе. Сейчас она примет Катеринин порошок, запьет его водой из пластиковой бутылочки. Это вода из местного родника. Кто-то из Москвы, говорил доктор Верхотин, уже интересовался, не хочет ли он запустить линию для разлива этой воды. Профилактической, от болезни Альцгеймера.

Она отправила в рот порошок, вынула из кармана двухсотграммовую пластиковую бутылочку, глотнула. Мысленно проводила внутрь то и другое. Горько во рту. Она поморщилась и глотнула еще. Она спрашивала Катерину, как она додумалась, из чего составить препарат.

— Это вышло с подачи Ольги Петровны.

Ксения Демьяновна усмехнулась. Сама не зная почему, но она ревновала дочь к этой женщине. А когда переселилась сюда по совету Ольги Петровны, то в первое время, пока не привыкла к себе новой и к новому месту, была в ярости. Ну конечно, эта женщина решила устранить ее, чтобы еще больше сблизиться с Катериной!

Позднее доктор Верхотин, с которым она была так же откровенна, как прихожанин со своим духовником, объяснил, что на той стадии болезни, которая у нее была, непременно возникнет враг, на него больной направляет гнев. А на самом деле это гнев против болезни.

Не далее как вчера Ксения Демьяновна сама позвонила Ольге Петровне, поблагодарила ее за доктора Верхотина, за Дом на Каме. Искренне.

18

Катерина, вернувшись от матери, чувствовала себя странно. Мать рассматривала ее как никогда пристально. Прежде она вообще мало ею интересовалась, а на этот раз спросила, как она набрела на соединение, которое стало лекарством.

Набрела, усмехнулась Катерина. Неизвестно, сколько времени билась бы над препаратом, если бы не тот необыкновенный рассвет. Для нее необыкновенный, для других — обычный. Никаких природных явлений официально отмечено не было.

Катерина раскрыла глаза, поморгала, не понимая, снится ей фиолетовое утро или видит его наяву. Она старалась удержать в памяти призрачную картину. Цветочное поле из астр простиралось так далеко, насколько хватало глаз. Катерина шла к нему, но… под ногами внезапно захрустел снег. Цветы на проталинах? Значит, они не астры. Подснежники? Фиолетовые подснежники, уверяла себя она, все быстрее переставляя ноги и слушая хруст льда, затянувшего лужицы.