Книга Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон

– Разве? – процедил граф сквозь зубы и с силой сжал ее локоть. – В этом вопросе мне требуется подтверждение. Если в ближайшем будущем я соберусь жениться, то должен знать, что у вас нет ко мне претензий.

В конце мощеной площадки располагался небольшой, обнесенный стеной садик, принадлежавший отелю. Рэтборн провел Дейрдре через ворота к деревьям, только начинавшим покрываться листвой. Дейрдре почувствовала некоторое беспокойство, заметив, что они оказались в уединении.

– У меня нет к вам претензий, – холодно проговорила она. Граф не отводил взгляда от Дейрдре, и она вдруг, догадавшись, о чем он хотел спросить, стыдливо покраснела.

– Нет, я не беременна, – произнесла Дейрдре решительно сквозь зубы. – И даже если бы была, я не обратилась бы к вам за помощью и состраданием.

– Даже бестрепетная мисс Фентон содрогнулась бы, если бы оказалось, что она обременена моим побочным отпрыском, – ответил Рэтборн с убийственным спокойствием.

– Вашим побочным отпрыском? Хотите сказать, бастардом? И сколько несчастных женщин вы опозорили таким обазом?

Брови графа поднялись, выражая некоторое изумление, будто его покоробили грубые вопросы Дейрдре, но он улыбнулся как ни в чем не бывало и сказал:

– По-моему, ни одной.

Дейрдре сочла его напускное равнодушие в высшей степени оскорбительным и лихорадочно стала соображать, как бы вывести его из равновесия.

– В моем случае, – проговорила она, стараясь своим тоном выказать как можно больше презрения, – вы можете не беспокоиться. Вы вполне могли одарить меня ребенком, однако неужели вы всерьез полагаете, что я позволила бы вам быть отцом моего младенца? – Она сделала движение, намереваясь уйти, но Рэтборн удержал ее.

– Есть еще одно обязательство, которое честь обязывает меня выполнить. Это опекунство над вашим братом. Или вы забыли, что он мой подопечный?

Дейрдре слушала графа, не делая попытки вырваться.

– Но сейчас это не имеет значения. С какой стати вам брать Армана под опеку?

– Решительно это не имеет значения теперь, когда вы отказались быть моей женой. Однако я взялся за это в полной уверенности, что выполняю свой долг и беру на себя ответственность. И вы в этом случае ни при чем. Предупреждаю, что я не потерплю вашего вмешательства.

– Но мальчик не...

– Арман не мальчик. Он мужчина. О, Дейрдре, почему у вас такой убитый вид? Надвигается война, и сейчас у меня более чем достаточно забот. Кто знает, возможно, я не переживу грядущей битвы. Тогда всем вашим неприятностям придет конец. Но если я останусь жив, не впадайте в заблуждение: Сен-Жан найдет во мне сурового опекуна.

Мысль о том, что Дейрдре может желать ему смерти, казалась Рэтборну тягчайшим оскорблением. Ему тотчас же вспомнились слова, брошенные ею перед тем, как он отправился в Испанию: «Надеюсь, что шальная пуля вас найдет и вы никогда не вернетесь».

Если он хотел отплатить ей, то сделал это сейчас наилучшим образом.

– Вы можете быть очень жестоким, – проговорила Дейрдре упавшим голосом.

– Я мог предвидеть ваши слова. Сен-Жана вы холили, лелеяли и испортили так, что вряд ли его можно исправить. Несомненно, что вокруг него постоянно шуршали женские нижние юбки. И дисциплина, в какой бы форме она ни выражалась, будет воспринята им как свидетельство моей извращенности.

– Я вовсе не это имела в виду, – запротестовала Дейрд-ре. – Вы постоянно неверно истолковываете мои слова. Пожалуйста, отведите меня в отель. Должно быть, тетушка гадает, что со мной приключилось.

Рэтборн отвел Дейрдре в отель. Войдя в вестибюль и не увидев там леди Фентон, он с решительным видом уселся рядом с Дейрдре, и их беседа продолжилась под внимательными взглядами клерка, стоявшего за регистрационной стойкой, и немногочисленных постояльцев отеля, возвратившихся после утреннего моциона.

– Я оставлю у себя изумруд. Думаю, я его заслужил. Дейрдре промолчала.

– Думаю о нем как о плате за оказанные вам услуги. Я частенько оказывал знаки внимания женщинам, но впервые получаю их от женщины.

Рэтборн вытянул левую руку, будто для того, чтобы полюбоваться сверкающим камнем на своем пальце.

– Что, ваш язычок откусила кошка, мисс Фентон? – спросил он нарочито сладким голосом, наклоняясь к Дейрдре так близко, что его теплое дыхание коснулось ее щеки.

Дейрдре старалась сдержать свой гнев.

– Можете его оставить себе, – проговорила она с деланным безразличием, давшимся ей огромным усилием воли. – Это кольцо ничего для меня не значит.

– Кто такие Мария и Александр?

Дейрдре недоуменно посмотрела на графа, а затем проговорила медленно:

– На нем имена бабушки и дедушки Армана. А в чем дело?

На лице Рэтборна появилось удивленное выражение:

– Мне помнится, вы сказали, что оно принадлежало вашему отцу.

– Я привыкла считать отчима отцом... До того, как узнала, что мой настоящий отец умер, когда я была младенцем.

– Странно, – произнес в задумчивости Рэтборн. – Я полагал, что вы презирали своего отчима.

Дейрдре была ошарашена. Она рассказывала о своем отчиме только двум людям – тетке и своей подруге Серене. Обстоятельства его ухода из семьи были почти забыты всеми, кроме тех, кто был близко связан с теми ужасными событиями. Даже Арман многого не знал. Но осведомленность графа поразила ее.

– Вы ошибаетесь, – резко ответила Дейрдре. Он устремил на нее взгляд своих умных глаз.

– Вы меня обманываете, моя девочка. Я знаю всю эту историю.

Помолчав, Дейрдре ответила с ледяным спокойствием:

– Вы копаетесь в прошлом, которое вас никак не касается, милорд. Чтобы удовлетворить ваше любопытство, позвольте сообщить, что папа, отец Армана, подарил мне это кольцо, когда я была ребенком. Я никогда не притворялась, что не люблю его, никогда не говорила, что он был жесток к нам, детям. Во многих отношениях он был образцовым отцом. К сожалению, он страдал пороками, свойственными вашему полу. Страсть пересилила обязательства перед семьей, когда любовница поставила ему ультиматум. Он оставил нас и больше о нас никогда не вспоминал. Сейчас это кольцо ничего для меня не значит. Я вполне могла его выбросить много лет назад.

– Вы позволяете неприметному эпизоду из своего детства разрушить вашу жизнь, – заметил граф. – Пора повзрослеть, Дейрдре. Ваш отчим был всего лишь человек. Не сомневаюсь, что он был не более испорчен и не более склонен к угрызениям совести, чем любой другой. Я знаю, через какой ад прошел Аксбридж, когда...

– Довольно! – выкрикнула Дейрдре и закрыла уши ладонями. – Не хочу ничего слушать!

– И все же, Дейрдре, – сказал он мягко, – вам придется время от времени беседовать со мной, когда нам случится встретиться на светских вечерах. Я ясно выразился?