Книга Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны - Василий Звягинцев

Всё же выпитые двести пятьдесят так до сих пор и не выветрились.

– За пару часов управимся, посмотрим, поснимаем, и я явлюсь в редакцию с готовым репортажем… Оперативность, она дорогого стоит.

– Сколько? – Вот тут девица впервые отреагировала без своих обычных грубостей, наверное, сочла предложение действительно деловым и не наносящим ущерба статусу.

– Ну, как ты сама оценишь? Кольцо – 16 км длиной, радиусы, будем считать, ещё двадцать. Ну, на круг пять тысяч нормально будет. Да и если почасово – примерно то на то выйдет. Вдвое – значит, десять.

Девица сощурила зелёные, совершенно кошачьи глаза.

– Кольцо не шестнадцать, а девятнадцать, и поперёк него неизвестно сколько ездить придётся. Плюс форс-мажоры всякие. Знаки, патрули, придурки на четырёх колёсах. Короче – тонна баксов вперёд. На ужин согласна, кабак сама выберу, насчёт интима и не заикайся. Сошлись?

– Ну, ты даёшь, – только и ответил Лютенс.

– А ты думал – дуру нашёл? Чего ж тогда, в натуре, такси не взял? Вон, – махнула она рукой в сторону Кольца, – лови любого, езжай. Я по-другому считаю. Оперативность – раз. Со мной ты проедешь, где никакая машина не рискнёт. Безопасность – два. Это я гарантирую, раз за работу берусь. Если что – убежим от кого хочешь, от вояк, от ментов – меня в Москве я и не знаю кто поймать сможет. Я, между прочим, любого стритрейсера[94]только так сделаю… Вдруг чего – могу для поддержки и эскорта десяток наших в полчаса собрать. А если ты свой репортаж сделаешь и проиллюстрируешь, штук десять можешь получить, нет? А уж если на Запад загонишь… Так что я, как соавтор, не много и прошу…

– Молодец, красавица. Ты точно и без интима на жизнь заработаешь. Тебя зовут-то как, представься, раз сговорились и на общее дело идём…

– Пока зови Рысь, а дальше посмотрим. Утром деньги, вечером стулья?

Лютенс засмеялся, сунул руку в карман.

– Рублями – хоть сейчас, а за баксами домой заехать надо.

– Давай рублями, по утреннему курсу. Тридцать три штуки…

Лерой поморщился, но достал из одного кармана шесть пятитысячных, из другого остальное, начал отсчитывать в руки девушки оговоренную сумму и тут же взвыл матерно, правда – лишь внутренне. Кто ж мог рассчитывать именно на такую встречу? Хотел под «простонародье» покосить, а вышла встреча с очень неглупой девушкой, и включилась иная подпрограмма. Но дурацкие наколки на руках куда теперь денешь? Придётся мотивировать.

Или – вот так. Рысь как раз на них смотрела очень внимательно, принимая из рук «журналиста» весьма немаленькую сумму. Ну и он на неё посмотрел… Мол, я тебя за романтическую барышню принял, а ты – шкуродёрка и жлобка, можно сказать, штуку баксов рвёшь за «покататься по Москве».

Рысь этот посыл поняла и тоже ответила без слов, одними глазами.

«Другой ты бы те же деньги заплатил за куда более короткое удовольствие в постели. Думаешь, тяжёлую машину с придурком за спиной легче по городу гонять, чем ножки раздвинуть и смотреть в потолок, пока ты сопишь и хрюкаешь? А это – нормальная работа».

Что-то американцу подсказывало, что девушка живёт не сильно богато, а на его деньги теперь легко месяц протянет, или «Кавасаки» столько же заправлять сможет.

Впрочем, оппозиция «бедность – богатство» в России тоже определяется совсем по другим критериям, чем в «цивилизованном мире». Человек, в США позволивший себе покупку такого мотоцикла и не шевелящий губами, сравнивая цену бензина на этой и соседней заправке, бедным считаться не может. Там, если цены на топливо подскочили не на доллар даже, а на двадцать центов за галлон, вполне экономически оправданный повод для транспортного коллапса или народных волнений сотен тысяч представителей «среднего класса» по всей стране. А этим, этой вот Рыси – на всё плевать!

«Если водка станет восемь, всё равно мы пить не бросим!»[95]

А наколки – ну что наколки? Сейчас модное «тату» дочки миллионеров себе и на заднице и где угодно делают. Ну а мы в своей молодости так вот развлекались. И вообще, если она действительно байкерша – какое ей дело? Они там все уголовники, нацисты, ксенофобы и сторонники тоталитарного режима, так, по крайней мере, определялась в ежегодных отчётах ЦРУ и Госдепа эта российская субкультура. А кто ещё может демонстративно поддерживать «эту» власть, презирая «либерастов» и «дерьмократов»?

Стоп! Лютенс зацепился за свою же, только что мелькнувшую мысль. «Если она действительно байкерша!» А разве могут быть сомнения? Считать её «подставой», что ли? Бред. Даже в «мирное время» подвести к профессиональному разведчику оперативника контрразведки – солидная спецоперация. А уж сегодня! Прямо тебе «Операция «Трест». Что, эта Рысь тут с утра стоит, в расчёте что мистер Лютенс именно в эту точку Москвы выйдет и именно на её прелести внимание обратит. Чистый бред. Но интуиция, интуиция, чего она вдруг зашевелилась? Или это не интуиция, а обычная трусость? Страшно стало с безбашенной девчонкой по городу на военном положении прокатиться?

Девушка аккуратно сложила деньги в пачечку, спрятала в карман и застегнула тугую кнопку.

– Теперь можем кататься, пока у тебя яйца не посинеют…

Сказано было грубовато и явно с подначкой, исходя из предыдущих морализаторств Лютенса, но тем не менее… Ему действительно перестали нравиться произносимые ей непристойности. Но в основном-то Рысь была права – заднее сиденье такого «Кавасаки» – не место для комфортной езды. То ли дело отдельное, высокое, подпружиненное седло старой отцовской «Индианы» 1935 года выпуска. Умели тогда люди комфорт, свой и чужой, ценить.

– А ты что, сидел? – всё же спросила девушка, не смогла удержать любопытства.

– Да какой там… Просто дворы у нас вокруг Переяславки такие были. Или делай, как все, или… Хорошо, у меня родители вовремя оттуда съехали в Черёмушки. Вместо тюрьмы в МГУ пошёл…

Глава шестая

Рысь хорошо взяла с места, чтобы сразу показать свой класс.

– Слушай, ты это… Я тебя не автородео показывать нанял. Мне надо спокойно ехать, смотреть по сторонам, снимать окружающую обстановку и составлять в голове текст! – крикнул он ей в ухо, с удовольствием прижимаясь коленями и животом к её спине и бёдрам. – Изволь полсотни, и хватит.

– Полсотни, – фыркнула девица, полуобернувшись. – Я на такой скорости и не удержусь, набок завалюсь…