Книга Витязь. Замок людоеда - Степан Кулик

Блажит, говоришь… О-хо-хо… Вполне. Вот только кто из нас двоих больше? Знать бы, что у нее в голове на самом деле. Да только как я ей теперь покажусь? Может, после попрошу отшельника обновить личину. Хоть поговорить как с человеком попробую…

Задумавшись, я потер подбородок, даже не заметив, как Лис, понимающе хмыкнув, отошел в сторону.

С другой стороны, оно мне надо? Или ей? Любовь-морковь и все такое… Сказано же: знайся конь с конем, а вол с волом. Влюбится девка всерьез, а меня опять куда-то перенаправят. Ей обида, мне неприятность. Нет, пусть все остается, как есть.

— Ваша милость, — бесцеремонно дернул меня за рукав Митрофан. — Брат Феофан к вам идет. Торопится. Видимо, важное что случилось…

Отшельник и в самом деле почти бежал. Что никак не пристало ни его возрасту, ни сану. Бегущий полковник в мирное время вызывает смех, а в военное — страх.

Пришлось уважить и пойти навстречу. Мой-то шаг его трех стоит.

— Степан, слушай, что скажу, — торопливо заговорил старец, даже не отдышавшись. — Негоже монастырю промеж двух огней встревать, но обитель, да и вся наша святая вера тебе обязаны…

— Да я ничего такого…

— Не перебивай. Княжьи люди сюда скачут. Те самые, что Людоеда ищут. Ума не приложу, как разузнали. Отец-игумен и я, конечно же, поговорим с ними и все обстоятельно расскажем. Но лучше это сделать в твое отсутствие. Потому что иначе снова кровь прольется. Ты же по своей воле сдаться не захочешь?

Я только головой мотнул. Не хватало мне только княжескую справедливость на собственной шее проверять. Когда тот за смерть сына мести ищет.

Отшельник вздохнул.

— Бог вас рассудит. Уходи, брат Степан… пока есть время. А еще, отец-игумен велел сказывать, если задумал ты благое дело, он дает благословение. Случится какая иная нужда — монастырь поможет и людьми, и имуществом… И вот это велел передать, — старец протянул на ладони какую-то невзрачную кожаную ладанку, прикрепленную к суровой нитке. — Повесь на шею. Там щепка от ковчежца и частица мощей великомученика Артемия Антиохского. Великая в них сила и многие чуда могут сотворить они для того, чья душа чиста, а помыслы всеблагие.

Глава одиннадцатая

— В общем, вот так и захватили мы с монашком башню, — завершил я вкратце рассказ о недавних приключениях, вводя в курс Лиса и пана Лешека. Те из ландскнехтов, что держались рядом, тоже не упустили ни одного слова, так что можно было не сомневаться — и пары часов не пройдет, как весь отряд будет в курсе событий. А чего не расслышали, у монашка переспросят. На что он в этот раз имеет мое высочайшее соизволение…

— Если и дальше так пойдет, ваша милость, — вздохнул с легкой завистью поляк, — у вас скоро имений больше, чем у Барбоски, блох будет.

— Лучше, как у Фридриха Барбароссы, — отшутился я. — Хотя, если честно, хлопотно это, господа. Ибо чем больше имеешь добра, тем больше вокруг желающих его у тебя отобрать. А защищать имущество не так весело, как приобретать.

Капитан наемников и его лейтенант многозначительно переглянулись и дружно кивнули. Такая философия была им не только понятна, но и воспринята с одобрением. Это в старости, когда мужчина предпочитает восседать на мягких перинах, а не в седле резвого скакуна, приходит пора пересчитывать «собранные камни». Сейчас же ими всеми движет не столько желание наживы, сколько горячит кровь азарт предстоящей схватки и аромат победы.

И это хорошо. Поскольку задуманное мною дело так сильно отдавало авантюризмом, что я пока даже озвучивать свои планы не решался. Оттягивал до последнего момента. Пока окончательно все не взвешу и в сотый раз не перепроверю. Хотя бы мысленно…

Суть идеи, неожиданно возникшей под впечатлением рассказа отца-игумена о злоключениях брата Себастьяна, была проста, как таблица Пифагора. Но зависела от одного очень важного условия, без которого становилась неосуществимой. А именно — от секрета Радужного Перехода. Точнее, почему портал уперто игнорировал меня, воспринимая как неживую материю? И мне казалось, что ответ я нашел. Теперь предстояло добраться до него и проверить идею. Если сработает — захват замка Розиттен пройдет, может, и не как по маслу, но гораздо проще и менее кровопролитно, чем штурм снаружи…

Так что дело за малым — уйти от княжеской погони и вычерпать воду из подвала…

Хвала Всевышнему, подсобил. В заметании следов.

И мили от монастыря не отъехали, как небо стало темнеть, воздух словно загустел, и отчетливо запахло грозой. А еще через несколько минут громыхнуло, аж в ушах зазвенело. Кони стали храпеть, упираться, приседать на задние ноги. Так что всадникам с трудом удавалось угомонить их. Да и то большей части пришлось спешиться. А как садануло во второй раз, то седла покинули и самые ловкие наездники.

С северо-запада по верховью налетел холодный ветер, нырнул вниз, ударил, как волна о набережную, и рассыпался, заплясал вокруг мелкими вихрями.

Воины торопливо натягивали плащи или набрасывали попоны. Кожаным курткам все равно, не разлезутся, но весь металл долго потом сушить, чистить и смазывать придется. Да и вообще, мокнуть под проливным дождем не самое приятное занятие.

Казалось, еще мгновение, и небесные хляби не просто разверзнутся, а обрушатся неудержимой лавиной.

И ливень хлынул… Теплый, словно парное молоко. Как будто святые на небесах решили, что достаточно будет вымочить людей до нитки, а ледяная купель уже лишнее баловство.

— Под счастливой звездой вы родились, ваша милость… — пробормотал тихонько Митрофан, избрав для укрытия край медвежьей шкуры с моих плеч. А я не жалел. Не сахарный, не растаю. — Теперь никому наших следов не найти. Даже с собаками…

Это точно. Небеса к нам благоволили. Не пожалели дождя… Выжали тучи досуха. Десятку поливочных машин такого не учудить. Все смыли. Как только земля под ногами осталась?

К счастью, летние грозы короткие. Вот и эта пронеслась так же стремительно, как возникла. Словно из чана воду вывернули. Шарах, хлюп — и тишина… Все мокрые, злые, но пенять не на кого. Зато мошкара исчезла. И дышать легче…

«Хорошо в краю родном, пахнет сеном и…»

А еще я думал о том, что если когда-нибудь по-настоящему верну себе человеческий облик, а не прикроюсь очередной личиной, то первым делом обучусь верховой езде. Надоело, честно говоря, пешим ходом передвигаться. Да и не солидно как-то. Сеньор я, или погулять вышел?

Но это все потом, а сейчас моя двуногость на скорость передвижения отряда не влияет. И еще один плюс — в этот раз Митрофан ездит не на мне, а трясется за спиной у одного из кнехтов.

Знакомое болото хранило ленивую безмятежность. Да и что ему до нашей мимолетной суеты, когда под его дном тысячелетия проходят, пока там торф или рудные залежи образуются?

— Отличное место… — одобрил вслух Лис, оглядываясь. — Если припрет нужда прятаться, то я даже представить себе лучшего места не берусь. Только с лошадьми придется расстаться. Здесь их не прокормить. Да и шуму от табуна слишком много. Разве что ты какую потайную поляну знаешь неподалеку?