Книга Кровавый коктейль - Марина Серова

Я сначала хотел убить ее. Потом решил, что над ней надругаются, как надо мной когда-то, а я все запишу на кассету и подброшу ее. Но не рассчитал силу своей жестокости. Эта девочка оказалась ангелом во плоти, не в пример своему папашке. Во мне как-то злость затухать стала. И я уже никак не мог решить, что с ней делать.

А тут папашку ее встретил у ворот стадиона — я мимо домой пешком иногда хожу. То ли он выследил меня, то ли судьба нас свела — не знаю. Но то, что он меня узнал сразу, — это точно. И так властно побеседовать пригласил, как в детстве. Он, вероятно, думал, что я все еще тот же безвольный слабак. Чем это кончилось, вы знаете.

Это их вина, что моя жизнь вот так сложилась. Я и в школу милиции пошел, чтобы человека в себе уважать. А бизнес подпольный — это потом само пришло. В моей жизни не было семьи, ничего. Я случайно на этот гадюшник вышел. Через друга одного. Воспользовался услугами. А потом понял, что гораздо интереснее самому с этого деньги иметь, чем платить. И пошло-поехало. Не все в жизни получается так, как хочется».

Вот так, дорогой читатель, Андреев объяснил свои не укладывающиеся ни в какие рамки поступки. Я просматривала папку с… Даже и не знаю, как назвать то, что я в это время чувствовала. Григорьев, покуривая сигарету за сигаретой, наблюдал за мной, одновременно разговаривая по телефону, давая ЦУ забегавшим сотрудникам.

В папке был еще один документ, дополнявший портрет Андреева: протокол допроса некой Петровой, которую Григорьев назвал подчиненной капитана, а попросту шлюхи, торгующей собой в «Восторге».

Я изложу ее рассказ в нескольких словах:

«Вообще-то Руслан Андреевич нормальный мужик. В смысле того, что не жмот, не высокомерный. Он просто несчастный человек. Короче, он импотент. По-моему, это самое страшное горе для мужика. Я раз в неделю делала ему массаж. То есть не совсем массаж. Ну должен же мужчина хоть как-то получать удовлетворение. Я занималась с ним оральным сексом».

Переписывать протоколы допроса не имеет смысла, по-моему. Это дело органов.

— Н-да. Колоритная личность ваш бывший коллега. Его бы матери вовремя опомниться да к психиатру ребенка сводить. А она все на тормозах спустила.

— Это точно. Вот так, Танюша. Вы нам, конечно, неплохо подсобили. Мы с вашей помощью такой гадюшник растрясли: и наркотики, и сводничество — там полный набор. И хозяйка — премилая гадюка. Есть чем заняться.

— А мои подопечные как себя чувствуют? Что им светит?

— Это суд решит — кому что отмерит. А «друзья» твои канючат. А надо башкой сначала думать. Неправильно мы нашу молодежь воспитываем. У них сейчас в башке каша — деньги да секс на первом месте. Ни тебе идеалов светлых, ни патриотизма. Не знаю, куда катимся.

Он горестно вздохнул, глянул на часы. Я тоже. Было уже десять тридцать. Я поднялась и стала прощаться.

Григорьев протянул мне руку и крепко пожал мою.

— Спасибо, Таня. Вы замечательный детектив и просто шикарная женщина.

Я очень пожалела, что тут нет его коллег, при которых он с такой иронией назвал меня вчера утром «госпожой детективом». Обратить его внимание на меня как на женщину и как на детектива я сумела. И, по-моему, коньяк, который я вчера ему вручила, по праву принадлежит мне, если, конечно, содержимое бутылки еще не испарилось. Но вслух я этого не сказала. Ведь кроме того, что я талантлива, перспективна, я еще и скромна. Скромность, как я уже говорила, украшает женщину.

Поэтому я мило улыбнулась.

— До свидания, Сан Саныч. Мне жаль, что с Андреевым так вышло. Всего вам доброго.

— Вам тоже.

Я вышла из отделения со смешанным чувством. К моей гордости за свою, как всегда, блестяще выполненную работу примешивалось чувство горечи.

Было как-то жаль Андреева, жизнь которого прошла напрасно и была подчинена одной цели — мести. Жаль Веру Ивановну, искренне горевавшую по своему непутевому супругу. Жаль Елену Ивановну, так и не понявшую, что огромная доля вины за судьбу сына лежит на ней. И лишь Наталья Андреевна с ее онкологическим заболеванием двадцатитрехлетней давности сочувствия во мне почему-то не вызывала.

По дороге я решила сделать крюк и сообщить Елене Ивановне о том, что убийца найден и сам определил себе наказание. Она была рада моему визиту, благодарна за заботу. Новость о раскрытии убийства вызвала потоки слез.

Долго задерживаться у нее я не стала. Решила отключиться наконец от дела, которое все еще волновало мою душу и все еще будоражило клетки серого вещества.

Эпилог

На обратном пути из третьего квартала я заехала на базарчик, приняв твердое решение купить елку. Пора позаботиться о празднике.

Я зашла в магазинчик и набрала разной мишуры, шикарных елочных игрушек. Отнесла все это в машину. И наконец, выстояв полчаса в очереди, обзавелась маленькой пушистой красавицей. Я засунула ее в багажник, не слишком почтительно прижав крышкой, и отправилась домой, мысленно поставив точку в оконченном деле.

Дома я установила благоухающее деревце в ведерко с песком и увлеклась священнодействием. Часа полтора колдовала, и, надо сказать, получилось эффектно. Отдалившись на пару метров, я полюбовалась своей работой.

Теперь было бы просто необходимо взять в руки тряпку и пройтись с ней по квартире. Но сегодня я почему-то морально не была готова к трудовому подвигу.

Сей печальный факт заставил меня пойти на кухню сварить кофе.

Сидя за чашкой в кресле, я, торгуясь с самой собой, мучительно размышляла: с какого угла мне начать. Но ни один из углов меня не вдохновлял. Тяжело вздохнув, решила хотя бы убрать мусор вокруг елки.

И тут раздался телефонный звонок. Я ему ужасно обрадовалась, независимо от того, что еще не знала, кому понадобилась. Оказалось, звонил Костя.

— Привет, Танюша! Как приятно услышать твой голосок и узнать, что наконец-то можно застать тебя дома. С делами покончено?

— Ты знаешь, Костя, оказывается, да. Сама не верю. На хозяйственный лад пытаюсь себя настроить. Но пока безуспешно.

— Тань, если ты не слишком захозяйствовалась, может, разрешишь нам с Артуром ненадолго заехать? Переполняющее его чувство благодарности мучительно ищет выхода. Ты как на это смотришь?

— А как же больница? Его что, выписали?

— Господи, Таня, разве это проблема при его сегодняшнем настроении? Мы решили проблему с лечением. Так как? Даешь «добро»?

— Ну, если вы не претендуете на говядину по-бургундски или утку с яблоками, то возражать не стану.

— Договорились. Через пятнадцать минут будем. Мы тут поблизости.

Я ему пыталась еще крикнуть, что за пятнадцать минут я даже мусор из-под елки убрать не успею, но трубка ответила короткими гудками.

И тут я зашевелилась. Мусор из-под елки был тотчас убран, пыль двухнедельной давности исчезла без следа. Я даже успела салат приготовить и стол сервировать.