Книга Не дай ему уйти - Анастасия Соловьева

Кроме того, многих туристов манит в Амстердам любовь властей города к секс-меньшинствам. Здесь можно жить в гей-отелях, обедать и ужинать в гей-ресторанах, посещать гей-фильмы в гей-кинотеатрах, покупать одежду и все прочее в гей-магазинах и все оставшееся время проводить в гей-барах и на гей-дискотеках. В Амстердаме насчитывается около восьмидесяти гей-баров и более двадцати гей-отелей. Здесь выходит самая многотиражная в Европе гей-газета De Gay Krant. И днем и ночью можно позвонить в Gay Switchboard, где на нескольких языках дадут нужную информацию. В Амстердаме, наконец, находится первый в мире гей-монумент. Три розовых треугольника, вместе образующие один, – память обо всех геях, переживших преследования, издевательства, побоища и убийства. Автор монумента Крин Даан выбрал розовые треугольники – знак гомосексуалов в концентрационных лагерях Второй мировой войны. Торжественное открытие памятника состоялось в 1987 году на одной из главных площадей Амстердама.

По дороге к дому Элина сделала три необходимые остановки. Перво-наперво она потребовала притормозить около турецкой палатки со снедью. В ней Элина купила двух цыплят гриль. Следующую остановку она сделала у аптеки. Скоренько забежав туда, приобрела большую пачку американской виагры. Третью остановку совершила у ларька «Амстердамский сувенир». Свободная продажа легких наркотиков разрешена голландским законодательством повсюду. Но в подобных ларьках, Элина знала это доподлинно, так же свободно можно было приобрести наркотики покрепче. Она купила целую упаковку психоделика ЛСД в красивой обертке. ЛСД – мощное галлюциногенное средство, проверенное даже на животных. Если мыши под воздействием ЛСД показывают только двигательное беспокойство и изменения в манере облизываться, то уже кошки, помимо вегетативных симптомов, таких как стоящая дыбом шерсть и повышенное слюнотечение, являют симптомы, указывающие на наличие галлюцинаций. Коты и кошки беспокойно всматриваются в воздух и, вместо того чтобы ловить мышей, не видят их в упор, а заметив – вдруг замирают перед ними в страхе. У пауков ЛСД производил явные изменения в плетении паутины. При очень низких дозах паутина становилась даже более пропорциональной и аккуратной, чем обычно. Однако при больших дозах плетение делалось неправильным. Это как раз то самое, что нужно сейчас Элине!

В супермаркете рядом с домом, где спал Дмитрий, Элина купила пакетик белого острого соуса к цыплятам, пучок базилика и бутылку национального голландского снадобья – можжевеловой водки.

Все! Оснастившись по полной программе, Элина устремилась вперед.

Она осторожно, не производя лишнего шума, вошла в спящий дом. Скинув плащ, сразу проследовала на кухню. Здесь было сумрачно – кухонные окна смотрели во двор. Она выложила покупки на разделочный стол и зажгла над ним свет. Прислушалась. С улицы глухо доносился шум ликующей толпы. Но в доме стояла мертвая тишина.

Элина торопливо распечатала упаковку ЛСД, вытряхнула на ладонь три пирамидки и ссыпала их в ступку. Снова прислушалась… Все тихо. Распечатала коробочку виагры. Вынула из нее три таблетки – и их тоже бросила в ступку.

Оглянувшись на приоткрытую дверь, принялась тихонько толочь и растирать содержимое ступкой.

Вскоре получилась сероватая мука. Элина развернула одного цыпленка. Он был еще горячий. Переложила его на широкую тарелку и в нескольких местах сделала глубокие надрезы. Потом, раскрывая ножом надрезы, чайной ложечкой бережно засыпала туда из ступки сероватой муки.

Когда все было закончено, Элина остатками порошка посыпала всего цыпленка. Затем в чашке развела белый соус водой, чтобы он стал пожиже, и полила им цыпленка.

После этого Элина тщательно вымыла и вытерла ступку с пестиком, убрала их на место, развернула другого цыпленка, выложила его в точно такую же широкую тарелку и полила его точно так же белым разжиженным соусом.

Чтобы окончательно отбить всякий посторонний запах и вкус, присыпала цыплят черным перцем и обложила веточками базилика.

Готово! Теперь можно не таиться. Громко хлопнув дверью, она отправилась на второй этаж, в спальню Дмитрия.

Дмитрий спал. В Амстердаме не принято занавешивать окна. Странный обычай. Когда они с Димой поселились в Амстердаме, по московской привычке заказали жалюзи. Неуютно, когда с улицы и из соседних домов видят, что творится у тебя в комнате! Но довольно скоро они привыкли к местным нравам и использовали жалюзи редко. И сейчас они были раздвинуты. За окном слонялись группки праздношатающихся, ржавая баржа проплывала по каналу под горбатым мостом.

– Дима!.. Димка!.. – оживленно и радостно пропела Элина. – Открой глазки. И просыпайся – я уже приехала! Я тут…

Дмитрий мучительно застонал и зашевелился.

– Димчик, просыпайся скорей. Твоя Леночка пришла и подарки принесла. Ну, Дим…

Элина подошла к окну и задернула жалюзи. Дмитрий, простонав, перевернулся на другой бок и опять свернулся калачиком.

Она нетерпеливо затрясла его плечо:

– Димончик, ну поднимайся же! Сейчас будем пировать. Я проголодалась незнамо как. Быстро-быстро поднимайся. Димка!..

– Рано же еще, Лен?! – Дмитрий разлепил красные, заспанные глаза.

Глядя на него, Элина сама захотела спать. Но нет! Нужно действовать – выколачивать всю подноготную правду.

– Ничего не рано, мой светик. Я соскучилась по тебе. Просыпайся скорей, я уже все приготовила. Сейчас отметим мой приезд. И нашу встречу. А я тебе что расскажу…

Вздыхая и охая, Дмитрий сел на кровати.

– А хочешь, радость, давай прямо тут и посидим, в спальне. Поговорим.

– Ну как там Москва? – сладко зевнул Дмитрий.

– Сейчас все узнаешь, моя рыбка. – Элина подкатила вплотную к кровати столик на колесиках, смахнув с него газеты на пол. – Как вы тут жили без меня? Как Светик?

– Вчера она вернулась очень поздно, – потягиваясь, зевнул Дмитрий.

– Ай-ай-ай. Выходит, раз матери нет, значит, можно на голове стоять? – Элина придвинула к столу кресло для себя. – Ну ладно, пускай поспит пока. А я сейчас, мое солнышко…

Прибежав на кухню, подхватила обе тарелки с цыплятами, две рюмки, захватила под мышку бутылку можжевеловой и ринулась в спальню.

– Ой, Лен, – поморщился Дмитрий, увидев цыплят с водкой.

– Что такое, счастье мое? – мило улыбнулась Элина и ногой захлопнула дверь. Аккуратно присев, поставила на столик тарелки с рюмками.

Дмитрий осторожно вынул у нее из-под мышки бутылку.

– Ну что Москва? Как там в столице?

– Все чудесно! Сейчас расскажу. Но сначала отметим нашу встречу. – Элина торопливо, слишком торопливо свинтила пробку и разлила по рюмкам. – За встречу!..

– С приездом, Лен. – Дмитрий поднес рюмку ко рту, мучительно понюхал и залпом выпил.

– И сразу закусывай! – Она пододвинула к нему цыпленка с секретом. – Пока горячий…

Дмитрий отломил крылышко и, поудобней устроившись в кровати, принялся глодать его. Элина исподтишка следила за ним. В крыло-то она всыпала меньше всего гремучей смеси.