Книга А может, это любовь? - Рейчел Гибсон

— Что у тебя там? — спросил детектив.

— Габриэль заказала хрусталь баккара.

Ее большие карие глаза смотрели на него чересчур пристально. Она завила свои густые черные волосы, а губы накрасила блестящей красной помадой. С первого момента их встречи Джо догадался, что Мара к нему неравнодушна. Она ходила за ним по пятам и все время предлагала свою помощь — что-нибудь подать или поднести. Это слегка льстило его самолюбию, но большей частью раздражало. Она была всего на год-два старше его племянницы Тиффани, а Джо не интересовался девочками. Ему нравились зрелые женщины, которым не надо показывать, что надо делать губами и руками, которые и сами умеют правильно двигаться в постели.

— Тебе помочь? — спросила она. Он достал из пакета малярную кисть.

— Я думал, ты в парке, помогаешь Габриэль.

— Я собиралась туда, но Кевин велел мне распаковать этот хрусталь и убрать его подальше на случай, если ты захочешь сегодня измерить прилавок.

Его плотницких навыков не хватило бы на перестановку прилавков.

— Я подожду с этим до будущей недели. — Он надеялся, что на будущей неделе ему уже не придется заниматься переустройством этого салона. — Кевин у себя в кабинете?

— Он еще не вернулся с ленча.

— А кто же в торговом зале?

— Никого, но если войдет посетитель, я услышу колокольчик.

Джо взял кисть, банку с краской и прошел в маленькую подсобку. Это была как раз та часть работы тайного полицейского агента, которая выводила его из себя, ждать, когда подозреваемый сделает неверный шаг. Хотя, что и говорить, работать в салоне лучше, чем сидеть в машине без опознавательных знаков и обжираться хот-догами. Впрочем, не намного лучше.

Он застелил пол тряпкой, взял доски, которые выпилил вчера под полочки, и приставил их под углом к стене. Мара ходила за ним, как щенок, и без умолку болтала о юнцах из колледжа, которые за ней ухаживали. Один раз прозвонил колокольчик у дверей, и она ушла, но быстро вернулась и заверила Джо, что подыскивает себе «зрелого мужчину постарше».

К приходу Кевина Джо успел покрасить две полочки и готовился красить стены подсобки. Мельком взглянув на Мару, Кевин отправил ее помогать Габриэль и остался с детективом наедине.

— По-моему, она в тебя втюрилась, — сказал Кевин, когда Мара, обернувшись на прощание, скрылась за дверью.

— Возможно.

Джо потянулся. Как ни прискорбно ему было сознавать, но у него жутко болели мышцы. Вообще-то он поддерживал себя в хорошей физической форме, а значит, оставалось только одно объяснение: надвигалась старость.

— Габриэль хорошо тебе платит? Этих денег достаточно, чтобы смириться с больными мышцами? — поинтересовался Кевин.

Он был одет во все фирменное и держал в одной руке пакет из магазина, торгующего готовыми блюдами на вынос, а в другой — сумку из бутика женского белья, расположенного на одной улице с «Аномалией».

— Мне хватает. — Джо опустил руки. — Деньги не имеют для меня большого значения.

— Значит, ты никогда не был бедным. А я был, дружище, и это чертовски неприятно, скажу я тебе. Бедность влияет на всю твою жизнь.

— Каким образом?

— Люди судят о тебе по фирме твоей рубашки и состоянию твоих ботинок. Деньги — это все. Без них ты круглый ноль, ничтожество. А уж о женщинах вообще можно забыть. Они и близко к тебе не подойдут.

Джо сел на край сундука и скрестил руки на груди.

— Все зависит от того, на какой тип женщин ты пытаешься произвести впечатление.

— Исключительно на высший класс. На таких женщин, которые знают разницу между «тойотой» и «мерседесом».

— Ага. — Джо запрокинул голову и посмотрел на стоявшего перед ним человека. — Такие женщины стоят очень дорого. У тебя есть столько денег?

— Есть, а если бы и не было, то я знаю, как их достать. Я умею добиваться своего.

Вот оно!

— И как же ты это делаешь?

Кевин загадочно улыбнулся и покачал головой.

— Если я расскажу, ты мне не поверишь.

— А ты попробуй, — наседал Джо.

— Наверное, не смогу.

— Ты инвестируешь в рынок ценных бумаг?

— Я инвестирую в самого себя, Кевина Картера, и это все, что я могу тебе сказать.

Джо понял, что пора дать задний ход.

— А что у тебя в сумке? — спросил он, кивнув на пакет, который Кевин держал в руке.

— Устраиваю вечеринку по случаю дня рождения моей девушки, Чайны.

— Чайны? Это что, ее настоящее имя или сценический псевдоним?

— Ни то и ни другое, — усмехнулся Кевин. — Просто оно ей нравится больше, чем настоящее имя, Сэнди. Сегодня утром, когда я зашел в палатку Гейб, я пригласил и ее на вечеринку, но она сказала, что у вас другие планы на вечер.

Джо нахмурился. Кажется, он достаточно ясно дал ей понять, чтобы она не мешала его расследованию. Ну что ж, придется провести с ней еще одну разъяснительную беседу.

— Я думаю, мы могли бы ненадолго забежать к тебе на вечеринку.

— Да? А мне показалось, что она решительно настроена провести этот вечер дома.

Вообще-то Джо был не из тех парней, что рассиживаются за стойкой бара и перемывают косточки своим и чужим девушкам, но иногда приходится играть вопреки собственным правилам: работа есть работа. Он доверительно наклонился к Кевину:

— Между нами говори, Габриэль — нимфоманка.

— Вот как? А я всегда думал, что она пуритански относится к сексу.

— Она очень скрытна. — Он подался назад и много значительно усмехнулся, глядя на Кевина, Как на закадычного приятеля. — Но я, пожалуй, сумею на несколько часов вывести ее из дома. В котором часу ты собираешь гостей?

— В восемь, — ответил Кевин и ушел к себе в кабинет.

Джо остался в подсобке и в течение следующих двух часов красил полки. Вечером, после закрытия «Аномалии», он поехал в полицейский участок и прочитал дневной отчет по делу о краже картины Хилларда. После утренней переклички — никакой новой информации. За ленчем Кевин встречался с какой-то неизвестной женщиной в ресторане в деловой части города. Потом он купил продукты для вечеринки и зашел в бар промочить горло. Очень увлекательно!

Джо доложил о своем разговоре с Кевином и сообщил Лучетти, что Кевин пригласил его к себе на вечеринку, потом взял со своего письменного стола стопку бумаг и отправился домой, к Сэму.

На обед он поджарил свиные ребрышки и съел макароны с овощной подливкой, которые оставила в холодильнике его сестра Дебби, пока он был на работе. Сэм стоял на столе рядом с его тарелкой и отказывался клевать свои зерна и морковку.

— Сэм любит Джо, — проскрипела птица.