Книга Полночная месса - Пол Боулз

— Мы не двигаемся, — сказала она. — Стоим на месте. Самолет застрял.

Он только рассмеялся, но так, что Малика поняла: она совершила какую-то ошибку.

— Мне не нравится этот самолет, — сказала она.

— Поспи, — посоветовал ей Текс.

Она закрыла глаза и сидела тихо, чувствуя, что забралась слишком далеко — так далеко, что теперь оказалась нигде.

— Вне мира, — шепнула она себе по-арабски и поежилась.

XV

Жизнь в Лос-Анджелесе убедила Малику, что она была права: она оставила позади все, что было постижимо, и оказалась в совершенно ином месте, законы которого понять невозможно. Они приехали из аэропорта на вершину горы, где стоял дом, скрытый в лесу. Текс рассказывал ей о нем, но она представляла нечто совсем другое, вроде Горы в Танжере, где стоят виллы, окруженные садами. Этот же дом был погребен среди деревьев — она не увидела его целиком, даже когда они подошли к двери.

— Посреди леса, — заметила она удивленно.

Дверь им открыл уродливый маленький филиппинец в белой куртке. Он низко поклонился и произнес короткую официальную речь, приветствуя Малику. Она поняла, что он говорит по-английски, но это был не тот английский, которому ее учили в Лозанне. Она сухо поблагодарила его.

Позднее она спросила Текса, о чем говорил человечек.

— Он говорил, что надеется, что ты будешь счастлива в своем новом доме, вот и все.

— Моем доме? Но это твой дом, не мой.

— Конечно, твой! Ты ведь моя жена, верно?

Малика кивнула. Она знала, как бы кто ни притворялся: когда мужчинам надоедают их жены, они выгоняют их и берут новых. Она любила Текса и верила ему, но не ожидала, что он будет непохож на других мужчин. Было ясно — когда придет время, он найдет предлог от нее избавиться. Важнее всего было оттянуть роковой момент, сделать так, чтобы он наступил как можно позже. Она снова кивнула и сказала с улыбкой:

— Мне нравится этот дом, Текс.

У комнат были неправильные стены, с неожиданными альковами и нишами, где стояли мягкие диваны, заваленные подушками. Исследуя дом, Малика с удовлетворением заметила, что окна забраны стальными решетками. Массивную входную дверь с тяжелыми засовами она уже видела.

Вечером, когда они сидели у камина, она услышала тявканье койотов.

— Шакалы, — прошептала Малика, прислушавшись. — Очень плохо.

Ей казалось непостижимым, как может придти в голову потратить деньги и построить такой милый дом в глухомани. Кроме того, она не могла понять, почему не срубили деревья, растущие так близко к дому. Она твердо решила никогда не выходить без сопровождения Текса и ни при каких обстоятельствах не оставаться в доме без него.

На следующее утро, когда Текс собрался поехать в город, Малика стала носиться из комнаты в комнаты, крича:

— Подожди! Я поеду с тобой.

— Тебе будет скучно, — сказал он. — Мне надо зайти в адвокатскую контору. Оставайся здесь с Сальвадором.

Она не могла сказать Тексу, что боится оставаться в доме; это было бы непростительным оскорблением.

— Нет, нет, я хочу посмотреть город, — сказала она.

Он поцеловал ее, и они отправились в город. Машина была больше той, что он накануне брал напрокат в аэропорту.

— Я всегда хочу быть с тобой, куда бы ты ни поехал, — призналась Малика, надеясь, что эти слова смогут убедить его раз и навсегда.

Несколько недель Малика наблюдала жизнь на улицах, но не смогла постичь ее логику. Люди постоянно куда-то шли и всегда спешили. Она прекрасно понимала, что все выглядят по-разному, и все же не могла определить, кто есть кто. В Марокко и в Европе всегда были люди, занятые каким-то делом, и те, кто за ними наблюдал. Всегда, не важно где был человек и чем занимался, рядом находились зеваки. У нее создалось впечатление, что в Америке все куда-то спешат и никто не сидит и не смотрит. Это раздражало. Она чувствовала себя далеко, очень далеко от всего знакомого. Автострады внушали ей ужас она не могла отделаться от мысли, что случилась какая-то неведомая катастрофа, и машины полны беженцев, спешащих оттуда. Она часто видела бесконечные ряды домиков, стоящих впритык, и сравнивала эти скромные жилища с домом на горе. В конце концов, ей пришло в голову, что, возможно, ей повезло, раз она живет так, как сейчас. Как-то раз, когда они ехали в город, она повернулась к Тексу:

— У тебя больше денег, чем у этих людей?

— Каких людей?

Она махнула рукой.

— Которые живут в этих домах.

— Меня чужие деньги не волнуют. Знаю только, что мне вечно своих не хватает.

Она смотрела на ряды жалких деревянных домов среди пыльного кустарника и не могла ему поверить.

— У тебя ведь больше денег, — заявила она. — Почему ты не хочешь это признать?

Это его рассмешило:

— Все, что у меня есть, я заработал сам. Когда мне исполнился двадцать один год, отец дал мне чек и сказал: «Ну вот. Посмотрим, что ты с этим сможешь сделать». За три года я заработал в четыре с половиной раза больше. «Ты это имел в виду, папа?» — спросил я его. «Я это имел в виду, сынок», — сказал он.

Малика задумалась и наконец сказала:

— И теперь, когда ему нужны деньги, ты ему даешь.

Текс посмотрел на нее искоса и хмуро произнес:

— Конечно.

Она недоумевала, отчего у него нет друзей в Лос-Анджелесе. Со дня их приезда они ни с кем не встречались, и ей это казалось странным. Возможно, существует обычай, что молодожены какое-то время ни с кем не должны общаться. Или, быть может, все друзья Текса — девушки, что автоматически исключает ее знакомство с ними. Когда она спросила, он сказал, что редко бывает в Лос-Анджелесе.

— Обычно я со своей семьей в Техасе или на юге, в гасьенде.

Наверху была студия с широкой террасой, которую днем не закрывала тень деревьев. Малика нервничала, когда сидела там, а между ней и темным лесом ничего не было. Она подозревала, что в деревьях обитают опасные птицы. Иногда они с Тексом садились на террасе и время от времени забирались в бассейн — он находился внизу в закрытом дворике, и Малика считала его безопасным. Текс разглядывал ее, когда она растягивалась на матрасе, и говорил, что она красивее прежнего. Она и сама это заметила, но ей было приятно знать, что он тоже видит.

XVI

Как-то раз Текс сказал ей, что на ужин придет человек по имени Эф Ти. Эф Ти был старым другом его отца и вел финансовые дела Текса. Малика заинтересовалась, что означает такая работа, так что Текс попытался объяснить ей механизм инвестиций. Какое-то время она молчала.

— Значит, нельзя сделать деньги, если у тебя их нет, — сказала она.

— Верно, — согласился Текс.

Эф Ти был средних лет и хорошо одет, с седыми усиками. Он пришел в восторг от Малики и назвал ее Маленькой Госпожой. Это показалось ей смутно оскорбительным, но, поскольку она видела, что во всем остальном он был милый и хорошо воспитанный человек, возражать она не стала. Кроме того, Текс сказал ей: