Книга Закон о чистоте крови. Слуги богини - Александра Черчень

Красные глаза напротив. Тварь была странной — помесь ящерицы и пса, собака, покрытая чешуей, с длинным раздвоенный языком и рубиновыми глазами, в которых плескался голод и… интерес. Она села, обернув передние лапы хвостом, и склонила голову, оскалившись и обнажив тем самым острые зубы. Не знаю, как Нурикеш, а я впечатлилась!

Я осторожно поднялась и, придерживая Кешу, рванула в противоположную сторону. Прыти добавило еще и то, что спасительная сеть, перекрывшая проход, начинала потихоньку тускнеть.

Спустя неполную минуту я вновь услышала ее шаги. Такие издевательски неторопливые, что сердце рухнуло в пятки да там и осталось.

— Потянись мысленно к браслету и потом "плыви по течению", — раздался голос феникса, и я подчинилась, ощущая, как меня куда-то увлекает чужая воля.

Спустя несколько мгновений я невольно дернулась в сторону от, казалось бы, невинного прохода. Не хотелось туда идти. Жутко. Но мы шли. Я и она.

Неторопливо, следя за тем, чтобы не наступать на подозрительные участки. Почему тварь их не перепрыгивала я, не знаю. Возможно, действие ловушек распространялось не только на пол, но и на воздух над ним? Не знаю.

Но это было жутко. Идти не суетясь, рассчитывая каждый свой шаг, и слышать, как она бежит следом. И тихий смех, который был игрой моего воображения. Она разумная. Безумная…

Постепенно по мере движения опасных участков становилось все меньше, и я уже временами переходила на бег. Гончая не отставала. Создатель, мне никогда в жизни не было так страшно!

Весь мир сузился до боли в груди, до темного коридора с искрящимися стенами. Бесконечный путь, который, казалось, не пройти и за целую вечность. Феникс, которого я давно взяла на руки, как-то обмяк: ему, видимо, нелегко давалось то, что он разделил со мной интуицию. Он отдал почти все силы. Сможет ли вернуться?

Кеша, Нурикеш.

Мышка…

Неужели все закончится так?!

И вновь смех за спиной.

Я остановилась, потому что часть коридора обвалилась, лишь куски лезвий торчали из стены над провалом. А с другой стороны идти было нельзя. Во мне все буквально кричало об этом.

Обернулась на неторопливо идущую всего в пятидесяти метров тварь, которая, петляя, двигалась следом, и, тихо всхлипнув, сильнее сжала ладони на мягких перьях попугая.

Лали, Лали… возьми себя в руки! Он уже без сознания почти, если будешь медлить, то окончательно лишишь его возможности восстановиться. Убить его вряд ли возможно, все же феникс. Хотя неизвестно, сколько жизней у него осталось в запасе.

Я осторожно положила попугая на пол, быстро перекинула рюкзак вперед и торопливо вытащила почти все его содержимое, оставив только бутылку водой. Взамен аккуратно положила внутрь Кешку и, глубоко вздохнув, перепрыгнула на тонкую полоску стали над бездной. А теперь главное не смотреть вниз и хранить равновесие. Вдох-выдох. Перескок на следующую полоску. Создатель, хоть бы не рассыпалась! Ей же времени…

Лишь бы не обломалась железка.

Пронесло. Все получилось!

Я спрыгнула на ту сторону, на твердую поверхность, и снова медленно двинулась вперед.

Одна. Совсем одна. Брауни испарилась в неизвестном направлении, Кешка сейчас тоже все равно что отсутствовал.

Так и шли. Я впереди, гончая на приличном расстоянии сзади, словно… не позволяя повернуть обратно.

Я почти успокоилась. Я почти решила, что дойду.

Она нагнала меня в несколько прыжков, я опомниться не успела, как впечаталась спиной в стену, и, охнув от боли, сползла вниз, обнимая рюкзак с Нурикешем.

Тварь была всего в пяти метрах и нетерпеливо хлестала себя по бокам хвостом. Шаг ко мне. Еще один.

Я уже малодушно зажмурилась, когда почувствовала вспышку изначальной магии, и, открыв глаза, увидела возникшую между нами Мышку, которая кинула в гончую огненным шаром. Тварь от этого только чихнула, но все же немного отвлеклась. Всего на пару секунд, но брауни хватило и этого.

Мы провалились сквозь камень, окутанные золотым светом. Вывалились в темноте, наполненной голубым сиянием, и я с визгом полетела куда-то вниз. "Низ" принял меня в холодные водные объятия.

Вода была странная — тягучая и колкая, по телу бежали искры, вены, казалось, наполнялись расплавленным огнем, впивающимся в стенки сосудов, заставляя меня пылать изнутри и тонуть. Лишь хлебнув обжигающе-холодной воды, я очнулась и заработала руками, пытаясь выплыть. Берег оказался неожиданно близко, а вот выбраться на него оказалось трудно, так как мелководья тут не существовало в принципе. Но сладила. Села, откашливаясь, и уже потом вспомнила, что пока вылезала из воды, всем телом навалилась на рюкзак. Испугавшись за попугая, запустила в сумку обе руки, но кроме по прежнему сверкающей голубой воды ничего не нашла.

Запаниковать не успела.

В середине озерка с хриплым стоном вынырнул мужчина и почти сразу ушел обратно под воду.

— А ну не смей тонуть, сволочь! — заорала я, не думая о последствиях и о том, с чего я вообще решила, что это феникс. — Я тебя не для этого все катакомбы на себе протащила, гад неблагодарный! Только посмей сейчас сдохнуть, и я тебя сама убью!

Мужчина снова вынырнул, одним гребком достиг моего берега и ухватился за него руками. Потом поднял на меня яркие зеленые глаза и скривил губы в усмешке:

— Даже не мечтай, дур-р-рочка.

— Сволочь пернатая, — облегченно выдохнула я и протянула ему ладошку, которую феникс, миг помедлив, принял. Правда когда попытался воспользоваться помощью, то едва меня не скинул обратно в озеро. Сильный, зараза.

И голый.

Мама.

Я поспешно отвернулась и, стянув с себя разгрузку, кинула ее рядом, а потом расстегнула кофту и передала Нурикешу, а сама осталась в майке.

— Все живы? — раздался позади голос Мышиссы.

— А не видно? — не оборачиваясь, спросила я и, обращаясь уже к фениксу, уточнила: — Ты оделся?

— Я прикрылся, — хмыкнул мужчина.

ГЛАВА 2

Я медленно развернулась, к перевоплотившемуся птицу. Нурикеш уже поднялся на ноги и сейчас заканчивал оборачивать мою мокрую кофту вокруг себя.

Впервые видя почти обнаженного мужчину так близко, я с интересом его осматривала.

— Нравлюсь? — не поднимая головы, так как завязывал на боку рукава, спросил феникс.

— Пока не поняла, — честно ответила я и не менее честно добавила: — Но ты, кажется, красивый, если взять за эталоны статуи в саду.

Вообще он и правда был красивый. Высокий, наверное, даже выше Инейрана, на широких плечах и груди голубыми бриллиантами сверкали капли воды, которые внезапно срывались вниз, прочерчивая по плоскому животу дорожку и впитываясь в ткань, обернутую вокруг узких бедер. Мокрые волосы облепили спину, спускаясь до лопаток.