Книга Камни глупости - Яна Розова

Отца своего Саша боялся с детства. Тот появлялся, отсидев очередной срок, и сразу же начинал воспитывать своих двоих сыновей, что называется, «по понятиям». Кстати, матери тоже крепко доставалось. И если старший Сашкин брат — Валерка — считал, что все путем, то Саша не хотел, чтобы мать плакала. Мальчику исполнилось лет десять, когда случилось страшное: не выдержав побоев и унижений, жена уголовника полезла в петлю. Несчастье случилось почти на глазах у Саши — он вернулся из школы домой и обнаружил маму в петле. Саша схватил мать за ноги, надеясь освободить ее от удавки — мама была еще теплой. Наверное, именно после этого случая Саша стал заикаться. Он не мог не связать смерть мамы и действия отца, поэтому возненавидел родителя самой горячей детской ненавистью. С годами эта ненависть поистерлась, стала лишь фоном поступков Саши, но не исчезла совсем.

Когда Саша вырос, он решил, что от папочки надо смываться. У парня появилась мечта — поступить на юридический факультет. Наверное, это так он пытался противопоставить себя отцу: ты будешь по одну сторону решетки, а я — по другую! Володе не слишком понравилось желание сына получить высшее образование, вообще, и юридическое, в частности, но он все-таки «поступил» Сашу на юрфак, так как Саша вряд ли справился бы с экзаменационными вопросами, ибо в школе учился на тройки, звезд с неба не хватал.

Вскоре милый братик Валера исхитрился изнасиловать дочку ректора и Саша вылетел из вуза как ласточка. Володя даже обрадовался этому, решив приобщить сынка к семейному делу. Саша не успел и глазом моргнуть, как оказался втянутым в разнообразные шашни родного папы. Тогда-то он впервые увидел Володю «в деле» и убедился, что такую сволочь, как родной отец еще поискать. К тому же, Володя чувствовал, как относится к нему и ко всему, чем он занимался, сын, и отвечал ему подозрительной неприязнь. Саша понимал — вызывая недовольство бати, он ходит над пропастью. Поздно сообразив, что теперь он почти по одну сторону решетки с отцом, Саша искал случая выбраться из семейного бизнеса, и я ему нужный случай организовала.

— А кто же твой отец? — я не понимала социального статуса Вавилова-старшего.

— Как кто? Б-бизнесмен, — это Саша произнес с несвойственным ему сарказмом. — Он директор с-совместного предприятия по огранке алмазов. Но, на с-самом деле, просто за границу камни с-сплавляет и получает бабки. Еще и к-контрабандой промышляет… Ну, и охранная фирма у него. Все бандиты к-конченные. Урки.

— А что же ты теперь делать будешь?

— Уеду за г-границу, наверное. — Саша явно не думал об этом раньше. — Вот мой кореш один по хатам шарил. Однажды взяли они к-крутую хату, да хозяин оказался т-типа моего бати — лучше не попадаться! Друга моего предупредили и он с-смылся в Польшу. Там ограбил хлебный ларек и с-сдался ихней полиции. Пока с-срок у поляков мотал — того бандюгана, чью хату он бомбанул, с-свои пришили. Кореш мой вышел на волю с чистой с-совестью и сейчас в Варшаве торгует подержанными иномарками!

— И ты так хочешь?

— Я еще не знаю, — вздохнул мальчишка. — Я тюрьму ненавижу до одури! Может, за границей зона другая, но в нашей уже точно мне не выжить. Если п-попаду туда — повешусь. Не хочу таким с-стать, как батя мой. Это всему конец — жизни не б-будет!

Слушая Сашу, я вдруг почувствовала, что понимаю его. Мой собственный папаша, конечно, не чета Володе, но иногда я вспоминаю его с откровенной ненавистью. Зачем он связался со всякой мразью и полезет на рожон — взялся участвовать в ограблении ювелирного? А, отсидев, вместо того, чтобы вернуться к своей семье, снова идти на поводу своей страсти к блестящим камешкам и снюхиваться с бандитом Вавиловым. Алмазы стали камнями глупости для моего отца, а теперь и я за него отдуваюсь!

— А знаешь, с чего мой б-батя начинал? — с улыбочкой спросил Санька.

— С чего?

— Он к-карманником был! И, блин, ловким таким — до с-сих пор годится! У кого угодно, блин, м-может вытащить что угодно.

Я фыркнула:

— Не верю я в эти особые умения.

— Да? — хитро спросил Санька и вдруг толкнул меня в плечо. — Ты чего? Мне н-не веришь? Я, блин, говорю, а она не верит! — он снова легонько пихнул меня.

— Осторожнее, — рассмеялась я. — Верю, я тебе верю!

— И п-правильно делаешь!

Сашка с довольной улыбкой протянул мне четыре пятисотрублевые купюры — то, что оставалось у меня от «занятых» в придорожном магазине денег.

— Ты вытащил у меня деньги? — удивилась я, проверяя пустые карманы. — Да еще из заднего кармана брюк. Как? Ведь ты касался только плеча.

— Как папа научил!

Мальчишка сиял как медный пятак. Да уж, гены есть гены — талант не пропьешь. Он отдал мне деньги, и я попросила повторить трюк снова.

— Это п-просто! — учил меня Сашка. — Сначала отвлеки внимание жертвы чем-нибудь таким, чего она не ждет, и тогда очень быстро достань бабки! Только обязательно надо заранее заметить — в каком кармане лежит бумажник. Поняла?

Я-то поняла, но трюк повторить мне не удавалось: как бы я Сашку не пыталась отвлечь, он всегда ловил мою руку у своего кармана.

И мне и Саше Вавилову досталось сомнительное наследство — удивительно, но у нас оказалось намного больше общего, чем это можно себе представить на первый взгляд.

Потратив еще один утомительно-жаркий и тревожный день в Анапе, я снова не нашла своего сына. К вечеру, вымотанные и измочаленные, мы вернулись на ту самую базу, где провели первую ночь. Заплатили еще за сутки, вошли в тот же самый домик и снова упали на кровати.

Глава 25. Ад под луной

На следующее утро мы стояли возле здания почты, ожидая ее открытия. Мы решили заново обзвонить Алешу, Кристину и Артема. Санька тоже попробует мне помочь: позвонит своему папане и старается выяснить, не у него ли мой сын.

Наши отношения все больше походили на приятельские и взаимовыгодные — Саша продолжает мне помогать, а я постараюсь, чтобы он не сел в тюрьму. Ну, и раз уж так все получалось, я рассказала вкратце о своих планах, в том числе и о том, что собираюсь обращаться в милицию. Он, буквально, помертвел от страха.

— Ну, хочешь, уезжай сейчас, — предложила я. Конечно, Сашка был нужен мне, но удержать силой я бы его не смогла. — Есть еще один вариант. Я скажу ментам, что ты сам предложил мне бежать, то есть, буквально спас меня от неминуемой гибели.

Саша смотрел в сторону, грызя ногти, и молчал. Собственно, на этом весь разговор и закончился.

Тем временем, почта открылась. Первым пошел звонить Саша, а я заметила, что у меня дрожат руки. Когда Саша вышел из телефонной кабинки, у него вообще все дрожало.

— Нет у н-него т-твоего с-сына. А з-за н-нами Хорек едет.

— Кто?!

— Х-хорек! Виктор.

Еще Сашка сообщил, что отец в бешенстве, что обещает много хорошего и ему, и мне.