Книга Как я съел асфальт - Алексей Швецов

А теперь Саша не мог вспомнить, когда это было. И еще Саша неожиданно подумал, что не знает, какой сегодня день. Он поймал себя на мысли, что не знает не только день, но и число, и месяц, и даже год. Только плащ напоминал ему, что сейчас осень.

– Ужас какой-то, – проговорил он вдруг. – Леша, какой сегодня день?

Леша, рассказывавший о чем-то своем, замер, встрепенулся, как испуганный воробей, и переспросил:

– Что?

– Да нет, ничего, – помрачнел Саша и закурил. – Продолжай.

Так вот с Лешей все было иначе. Иначе, чем с теми, кто выпадал из обоймы друзей, а потом с ними приходилось вести вынужденные диалоги. Леша никогда не пропадал надолго. Он часто звонил. Долго представлялся, но звонил. Спрашивал о делах. С интересом задавал вопросы. И сам, сам он тоже много рассказывал о себе.

Леша не всегда был таким полным, как сейчас. В институте Леша был другим. Конечно, он не был совсем худым, но тогда полнота его казалась пропорциональной. А вот человеком, боящимся всего нового, Леша был всегда. Наверное, с рождения, хотя Саша его тогда не знал.

Познакомились они на первом курсе. Тогда все очень боялись попасть в армию. Все, кто не прошел эту школу жизни, стремились «отмазаться». А еще все внимательно слушали рассказы бывалых, тех, кто поступил в вуз после службы. Рассказывали они много. Много любопытных и страшных вещей. Основной темой были рассказы о дедовщине. Жуткие, волнующие истории, рассказанные бывшими дембелями, служили предметом обсуждений будущих воинов. Среди слушателей всегда оказывался Леша. Он внимал каждому слову, и ужас овладевал его мыслями. Ужас, жуткий страх и еще горячее желание избежать призыва стали для Леши навязчивой идеей. И чем ближе наступал момент получения повестки, тем беспокойнее становился Леша. Весной он стал худеть.

Когда Леша трясущимися руками расписывался за получение повестки на отправку в армию, он понял, твердо и отчетливо осознал, что или армия обойдется без одного из своих призывников, или он, Леша, не знает, что сделает.

А потом он стал думать. Мысли, которые он обдумывал, были беспомощны против военкомата. Беспомощны, мелки и бесполезны. Военная машина, дважды в год с успехом пополняющая свои ряды за счет неоперившихся пацанов, была мощнее и изощреннее. Леша не мог соперничать с ней на равных. А потом он где-то услышал, что на какого-то парня напали хулиганы. Они так его отделали, что он месяц в больнице провалялся. И еще ему повезло, что оказался затронутым очень важный нерв. Теперь он комиссован, и никакая армия ему не страшна.

Леша боялся боли. Но ради благородной цели готов был рискнуть. К сожалению, адреса хулиганов, обеспечивших тому парню счастливое избавление от призыва, он не знал. Не знал также, где искать других надежных парней, которые могли бы вот так разом решить его проблему.

Леша, как человек образного мышления и широких взглядов, решил подойти к изучению этого вопроса систематически, точнее, всесторонне его изучить. Обложившись подшивками газет за последние полгода, он делал пометки, акцентируя свое внимание на отделе криминальной хроники. В ущерб сессии Леша готовился к получению белого билета или хотя бы отсрочки от неизбежного зла. Полученные из прессы данные Леша кропотливо наносил на карту Москвы. Таким образом, им были выделены три наиболее подходящих с точки зрения криминогенной обстановки района. В них-то Леша и попытался искать счастья – или, другими словами выражаясь, приключений на свою задницу.

Вечерней порой он прибыл на самые хулиганствующие улицы ославленного прессой района. Леша готов был пожертвовать здоровьем физическим для сохранения здоровья морального. Полный решимости, он прошвырнулся по самым злачным местам, где, согласно газетным публикациям, царили ужас и беспредел. Но то ли он прибыл слишком рано (мама запрещала приходить домой позже девяти вечера), то ли ему просто не повезло в тот вечер, то ли бандитствующие элементы обходили его стороной, но в тот вечер Леша обошелся без тумаков. И весь такой грустный и несчастный, он вернулся домой ровно к девяти часам.

Ночью он детально продумал свой план в поисках его слабых сторон. Наконец, изъяны были выявлены. Леша решил, что имеет недостаточно злобный вид, и потом временной фактор… Глупо рассчитывать на встречу с серьезными, точнее, профессиональными хулиганами сразу же по завершении передачи «Спокойной ночи, малыши». Все же летом вечереет достаточно поздно. А темнота, как известно, друг молодежи, желающей схлопотать по роже. Назавтра Леша решил отпроситься у мамы погулять подольше или даже ослушаться ее и выйти на поиски отсрочки от армии часам к десяти.

День он провел не за учебниками и конспектами, а в ожидании вечера. Он представлял себя в эпицентре толпы беснующихся хулиганов. И от этого ему становилось жутко, жутко и радостно одновременною.

Вечером Леша собрался на променад.

– Мама, я сегодня приду поздно, – решительно заявил он родительнице.

– Что?! – строго переспросила мама, оторвавшись от сериала «Фазенда доктора Моралеса».

– Приду поздно… может быть, – уже не столь решительно повторил он.

На удивление, мама отреагировала на подобное заявление весьма лояльно:

– Во сколько?

– Ну, не знаю… – замялся Леша.

– Не вижу препятствий, – закивала головой мама. – Ты уже взрослый мальчик. Да что я говорю?.. Вполне самостоятельный. Поэтому гуляй, сколько хочешь. Но в двадцать один пятнадцать, чтобы был дома!

– Мама! – пытался опротестовать приговор Леша.

– Я все сказала! – По тону матери, по ее каменному выражению сметанно-огуречной маски на лице Леша понял, отчетливо понял, что спорить бессмысленно.

«Придется ослушаться», – твердо решил он и шагнул за порог квартиры. Шагнул на путь опасных приключений. Леша шел, и ему было хорошо. Он отождествлял себя с героями Майна Рида и Фенимора Купера. А потом подумал, что больше он походит на героев песен Шуфутинского: «Я налетчик Беня-хулиган, пусть вас не смущает мой наган». И пусть у Леши не было нагана, но он смело и отважно направился туда, где люберы подстерегали неформалов.

Тем временем правота суждений Леши подтверждалась. С опускавшейся на город ночью на улицы высыпали странно одетые люди. Интуитивно Леша понял, что на панка он не очень похож в своей чистенькой маечке и брюках, напоминавших школьные. К группе обвешанных цепочками металлистов он тоже не отважился подойти. Леша увидел люберов, их широкие клетчатые штаны подметали асфальт. Они громко смеялись и шли по проспекту. Это были те, кого он так ждал. Они поравнялись, и Леша замер на месте. Он зажмурил глаза, готовясь к получению первого удара. Но его не последовало. Гроза неформалов прошли мимо Леши, даже не удостоив его взглядом. Он облегченно перевел дух, но сразу же сообразил, что шанс упущен и миссия проваливается. Леша снова забежал навстречу воинственной группе и попросил закурить. И снова ощутил себя пустым местом. Его не услышали, не увидели, не заметили, точнее, не хотели замечать.

Понурив голову, Леша направился домой. Но вот, подходя к метро, он услышал, что где-то в глубине дворов происходит нечто похожее на драку. Он бросился туда и не ошибся. «Какому-то счастливцу выдают отсрочку от армии», – подумал он. Два любера сосредоточенно пиночили металлиста. По хлестким ударам и по приглушенным стонам Леша понял, что счастливец попал в надежные, верные руки. Леша едва не воскликнул, что на его месте должен быть он, но потом передумал и просто бросился в эпицентр молодежной разборки.