Книга Каблуки в кармане - Этери Чаландзия

Поезда, набитые хмельными гражданами, каждый день курсируют между двух столиц. Нет, надо признать, финны тоже пьют будь здоров как. В мое купе по ошибке однажды влетела такая стокилограммовая обезьяна, что я, словно потрясенный йоркширский терьер, едва не умерла на месте от разрыва сердца. Глазами, похожими на куриные яйца, пьяное волосатое чудовище обвело чужую территорию, удивилось, практически без акцента произнесло «…твою мать» и вывалилось обратно в коридор. Так что пить эти ребята и сами умеют. Больше того, они умеют делать это целым городом…

Были майские праздники. Тепло, светло, погодка чудная и как-то везде подозрительно тихо. Мы с любимым лениво волоклись от одного закрытого ресторана до другого, радостно приветствуя редких прохожих, попадавшихся на нашем пути. Через час мы вышли на балкон гостиницы и потеряли сознание. Было похоже, что в Хельсинки притащили Каабу и начался грандиозный скандинавский хадж. Город затопило людьми. Их были тысячи. Почти все нацепили белые бескозырки в стиле Никиты Михалкова, и все были пьяны в сосиску. Понятное дело, мы не могли оставить все это без внимания, быстренько собрались и поскакали навстречу судьбе.

Догадываюсь, почему тогда так веселился любимый. При виде ТАКОГО количества пьяных любой мужчина понимает, что шансов ввязаться в кровавую и беспощадную драку намного больше, чем в двухместном номере приличного отеля. У него прямо ноздри раздувались, пока мы переходили от одной группы веселых финских парней к другой. К тому времени я уже понимала, что мужчина – это гибрид животного и ребенка, если повезет – кое-как обученный мамой не есть руками и не писать в общественных местах, поэтому желание любимого немедленно убить кого-нибудь в этой толпе воспринимала как милую и даже полезную для его организма шалость. Однако в тот день у него ничего не получилось.

Целый город два или три дня пил не останавливаясь, и не произошло НИ ОДНОГО, скажем так, эпизода! Никто никого не побил, не убил и не покалечил. Ни один финн не выпал из окна, не вырезал квартал, не угнал чужой и не расколотил свой автомобиль и не ограбил ни старушку, ни супермаркет. Вопиющие случаи составили три финских подростка, в голом виде стыдливо купавшиеся в ледяной воде залива, и две девушки, уронившие бутылку шампанского на мостовую. И это при том, что в небе над городом не барражировала эскадрилья военных вертолетов, войска не патрулировали улицы и даже полицейские машины не мозолили глаза на видном месте. Мы были потрясены. Нам казалось, утром на улицах будут лежать трупы, а эти люди пришли на свою мегапьянку с детьми и стариками.

Насмотревшись на все это, мы с любимым тоже отличились. В принципе произошедшее могло случиться где угодно, но усугубилось тем, что в Финляндии очень вкусное пиво. В последний вечер мы распробовали новый сорт и зачем-то начали спорить обо всем на свете. Какова численность населения Камбоджи, в каком возрасте комар приобретает способность пить кровь, сколько еще детей усыновит семья Бреда Питта и смогу ли я пройтись на руках от кровати до порога.

Наскоро разрешив более простые задачки, на последней мы забуксовали. Наконец мне надоело доказывать, что я не верблюд, я плюнула, дунула, подбоченилась и, коротко разбежавшись в коридоре, прыгнула на руки. Дальше обнаружилось, что я не просто умею стоять и ходить на руках, я еще бегаю на них, как преступник от правосудия. К сожалению, дверь в наш номер оказалась не заперта и очень скоро о моих способностях узнали совершенно незнакомые люди.

Со звуком, похожим на отрыжку перезагружаемого холодильника, я вывалилась в коридор прямо под ноги не ожидавших и сотой доли чего-то подобного, опрятных и одинаковых японских туристов. Предположить, что случилось в сознании восточных людей, когда прямо перед ними из номера чопорного финского отеля вылетела полуголая веселая женщина, да еще почему-то вверх ногами – невозможно. Потрясенные японцы замерли, карты города посыпались из их ослабевших пальцев, а я, понимая, что номер удался, продолжила лежать на паласе, не в состоянии ни рукой, ни ногой пошевелить от нечеловеческого восторга. Обнаружив, что летающая женщина не просто тихо лежит, а еще и громко всхлипывает, японцы в ужасе рванули прочь.

А уже спустя несколько дней я с грустью допивала последнюю банку финского пива и смотрела на залив. Надо же, и кому-то здесь бывает скучно! Накануне я, как в кино, целый вечер провела в богемной кафешке, не в силах оторваться от наблюдений за местными жителями. За два стакана пива я развлеклась на полную катушку. Надо сказать, что мировая индустрия моды как-то стороной обошла этот благословенный край. Мягко говоря, финны одеваются или скромно, или странно. Молодежь предпочитает дешевый ширпотреб популярных марок, но люди постарше… вот они часто дают жару. Пару раз я встречала на центральных улицах пожилых женщин в таких нарядах, что, казалось, они приехали в столицу выгуливать своих оленей.

В субботний вечер в том кафе тоже собралась веселая толпа и было на что посмотреть. Во-первых, там сидел Блок. С огненными глазами, смоляными кудрями и тонкими длинными пальцами, в черном свитере на костлявых плечах, Блок с такой страстью смотрел в кружку пива, как будто ждал оттуда важных новостей. В ухе у Блока почему-то болталась серьга в виде Эйфелевой башни. Сбоку от великого клона весело щебетала простая финская девчушка. Весила жизнерадостная крошка килограммов сто, но это никак не отражалось на ее самоощущении. Каким-то чудом она влезла в красную блузку в белый горох, размеров на двадцать меньше ее, и явно была очень горда многослойными боками, выпадавшими из крепдешина. Лицо девушки-мухомора было густо выбелено, и на нем зафиксированы черным – глаза и брови, алым – губки и щеки. Завершала картину прическа в стиле «Девятый вал» – огромный черный кокон волной вставал надо лбом, был, как клеем, залит лаком и не двигался, даже когда она падала лицом в салат от очередного всплеска восторгов.

У окна сидела волшебная пара – огромная, похожая на ловца лосося финка и крошечный, изящный, как экзотическая птичка, филиппинец. На финке была надета защитная куртка грязного цвета и разношенные мужские ботинки, ее спутник щеголял дорогими штанами в облипочку и бирюзовым шарфом под подбородком. Несмотря на то что соединиться эти двое могли только в тот момент, когда судьба на минутку отвернулась, оба были совершенно счастливы. Бесконечно обнимались, целовались, филиппинец тонул в широких финских объятиях, а рядом в коляске безмятежно сопело дитя международной любви в бирюзовом чепчике.

Еще в кафе были две нимфетки, утыканные пирсингом. Они выглядели так, словно проглотили по магниту и после этого зашли в металлоремонт. Не знаю, что там у них было с телом, но лица сильно пострадали. Неподалеку прохаживались женщины в плотных белых колготках и мужчины с плюшевыми енотами на головах. Совершенными пришелицами выглядели в таком окружении две старушки из Австрии, упакованные в Диор и Ланвин. Они заказали шампанское и салаты, мало разговаривали и с опаской косились в сторону Блока. Тот явно уже начал отвечать на сообщение из стакана и все больше мрачнел и хмурился. Кроме старушек, в кафе все пили пиво и мало ели, потому что с кухней, как и с модой, в этой фантастической стране все очень просто и без затей.

Да, Хельсинки – это, конечно, не Лас-Вегас и не Монако, но кому что нравится. Ополоумев от столичных страстей и пробок, я часто с удовольствием вспоминаю и гигантских жадных чаек, шныряющих по рыбному рынку, и женщин-оленеводов, выгуливающих на городских улицах своих сохатых, и вкусное пиво, и веселый смех. А какое чудо местный воздух! А как хороши тормознутые монстры-паромы, каждый день в положенное время выплывающие из утреннего тумана и каким-то чудом паркующиеся в крошечной гавани! А острова и озера в глубине страны! А Наантале, крошечный городок Мумми-Тролля! А розовый лосось, без которого не обходится ни одно возвращение!