Книга Омар Хайям. Гений, поэт, ученый - Гарольд Лэмб

Мужчины неохотно зашевелились. Странным казалось им рыть столь большую могилу на пригорке под дикой грушей и вносить закрытые носилки в палатку, выделенную для чтения молитвы над умершей. Мужчины к этому не привыкли. К смерти молодых девушек всегда относились иначе, те легко умирали при родах или от болезней, и в этом не было ничего неожиданного. Так было записано, и кто мог изменить то, что было записано? Мужчины с тревогой поглядывали на паром, поджидавший их на берегу.

– А может, – рискнул предположить кто-то, – он впал в безумие? Аллах заслоняет тех, кто страдает.

– Девушек много, – проговорил разговорчивый солдат. – Нынче в Багдаде они идут по восемьдесят серебряных монет…

– Собака! – вскричал Джафарак, подпрыгнув. – Как можешь ты судить из своей собачьей конуры о любви, которая сжигает и убивает?

Он возвратился к палатке и исчез в ней. Он вышел оттуда, чтобы позвать рабов отнести носилки к могиле на пригорке.

– Поторопитесь, – приказал он. – А то господин уже уложил ее в носилки и разложил все подарки около нее, своими собственными руками. Он полагает, ей пора отправляться в путь. Поторопитесь… а то он лежит на земле…

– Но мы не носильщики мертвых! – вскричал погонщик верблюдов. Аллах! Они не возьмут мертвое тело на тот паром…

– Нет, несите к могиле. Могила уже вырыта. Поторопитесь!

Подгоняя испуганных мужчин перед собой, Джафарак откинул в сторону полог, прикрывавший вход в палатку.

– О господин, – сказал он Омару, – мы готовы. Побудьте здесь немного, подождите, пока мы все не сделаем. – И прошептал людям: – Олухи, торопитесь… он знает, он знает. Осторожнее, а то он очнется и заговорит!

Спотыкаясь от страха и суетливой поспешности, они вынесли тяжелые носилки из палатки и направились на открытый всем ветрам пригорок. Там они опустили носилки в могилу и стали руками и ногами засыпать ее землей. Камни они откладывали в сторону, чтобы сложить их сверху. Потом они сбежали вниз и сгрудились подле палатки, в то время как погонщики верблюдов грузили тюки на них, а солдаты седлали коней.

– Господин, – крикнул Джафарак, – мы готовы! Пора.

Когда Омар вышел из палатки, конец его тюрбана был натянут на подбородок и закрывал рот. Некоторое время он удивленно смотрел на клубящуюся пыль и серую реку. Потом он повернулся к своим недавним спутникам, толпившимся в ожидании.

– Сожгите эту палатку, – приказал он, – и уходите отсюда. Забирайте с собой вещи, которые везете, и убирайтесь прочь. Я знаю ваши лица. Я запомню их. И чтобы ни один из вас больше никогда не появлялся у меня на глазах.

– Господин! – запротестовал Джафарак.

– И ты уходи. Разве ты не видишь – здесь чума?

Когда баржа двинулась через реку и люди и животные исчезли где-то там, на другом берегу, Омар перевел взгляд на дым, поднимавшийся от почерневших останков палатки. Дым клубился и окрашивал в темный цвет облако пыли до тех пор, пока красный шар солнца не стал напоминать фонарь, повешенный в небе.

Фонарь висел над его головой, а остальное небо было увешано знаменами. А серая земля была пуста. Насколько ему хватало глаз, все было пусто. Караван исчез в небытие, а пламя, которое с таким трудом и так плохо съедало палатку, жгло его сердце. Огонь, огонь во всем теле…

– Господин, – послышался голос Джафарака, – это же река. Это смерть.

Водный поток мчался мимо его ног. Кусочки глины обсыпались и исчезали в нем. Рука Джафарака тянула Омара за плечо, и немного погодя он сел и стал смотреть на этот поток, который в вечном водовороте несся прочь.

«Клонг-клонг-клонг». Перезвон верблюжьих колокольчиков раздался в ушах. Загрохотала цепь, и вереница верблюдов нового каравана медленно приблизилась к стоянке. Паром двигался через реку обратно. Незнакомые люди повели лошадей вниз к реке на водопой.

– Нет, это – не чума, – продолжал звучать голос Джафарака. – У него нет лихорадки. Это душа его горит и болит, я и не знал, что он будет так страдать. Вы хотите помочь ему чем-нибудь, господин? Ах, если бы вы могли даровать ему слезы!

Кто-то еще подошел ближе и заговорил. Тяжелый кубок коснулся руки Омара, и он поднял глаза. В кубке краснело вино.

– Речная вода негожа для питья, – сказал голос. То был Акроенос, купец. – Это – лучше.

Руки Акроеноса поднесли кубок к губам Омара, и он отпил из него. Когда кубок был пуст, Акроенос наполнил его снова. Вино оказалось крепким и горьковатым. Оно затушило огонь в его душе и воспаленном мозгу. Так он пил, пока небо не занавесилось и фонарь солнца не скрылся из виду.

Глава 4

Тропа Камней-паломниковfв горах Курдов на дороге в Хорасан

Звон верблюжьих колокольчиков резким металлическим звуком отдавался в ушах. Косматый пони трусцой бежал под ним, и Омар дремал, покачиваясь в седле. Жар, идущий от поверхности земли, обдавал его, словно живое существо.

Ночью, когда Омар не мог уснуть, он пил вино Акроеноса и разговаривал с погонщиками верблюдов, которые кротко отвечали ему, считая его помутившимся в рассудке. Когда слова пропадали и образ Ясми, лежавшей в своем саване под землей где-то далеко на речном берегу, всплывал перед его взором, во всем теле опять поднимался жар. Он отыскивал кувшин с вином и отпивал из него понемногу все время, пока звезды совершали свой путь по небу.

– Он ослаб, – сказал Джафарак купцу Акроеносу.

– Лучше пить, – спокойно отвечал Акроенос, – чем испытывать жажду.

– Но что же будет завтра и в следующие дни, которые наступят?

– Когда наступят, тогда и посмотрим.

Услышав их разговор, Омар приподнялся на своем ложе и взглянул на говоривших:

– Если бы не существовало ни вчера, ни завтра, насколько легко стало бы жить. – Он опять погрузился в свои мысли. – Если бы мы могли не поднимать полог забвения над вчерашним днем и если бы мы никогда не отдергивали занавес с того, что должно произойти! Если бы сегодня никогда не перетекало ни во что иное!

– Мир с тобой, – пробормотал Джафарак. – Да пребудет с тобой мир.

Они поднимались все выше от пустыни в красные ущелья, где обитали курды, вверх по древней дороге, которую отполировали ноги паломников. Однажды к вечеру купцы из каравана остановились около груды серых камней, в половину человеческого роста.

На некоторых из этих камней сохранились отпечатки человеческих лиц, у всех камней от перекатывания закруглились края. Купцы спешились и направились к ним. Подталкивая или волоча камни, люди оттащили их на небольшое расстояние вниз по дороге.

– Эх, – сказал Акроенос, – это они помогают камням добраться до Мекки. Ибо это суть камни-паломники, которые спустились с гор. Каждый мусульманин помогает им в их паломничестве. Помню, когда я был еще мальчиком, они стояли на рынке крепости Ширин.