Книга Книга Каина - Мариан Фредрикссон

Каин успокоился, гнев отступил.

Ан Нам опять тихо заговорил:

– Чего ты так боишься, Каин?

– Вновь стать отверженным. – И опять слова ударили его плетью. Каин забыл осторожность. Он вздрогнул, услышав смех друга.

– Эту боязнь ты делишь со всеми.

Каин удивился: неужели это правда?

– Моя мать никогда не смотрела на меня с радостью, – признался он, услышав, как по-детски это прозвучало, и поневоле согласился с другом. Никогда раньше не видел он беспокойства в голубых глазах, обладатель которых взывал к нему:

– Возможно, ты счел за лучшее не видеть этого, избрал муки и просто не хочешь узреть хорошего? Конечно же, бывало, чтобы мать смотрела на тебя, испытывая счастье?

Каин закрыл глаза и внезапно припомнил ветреное весеннее утро несколько лет назад, когда он, бежавший из дома, вернулся. Страх сжимал его сердце, он стоял на опушке леса у склона горы и смотрел на нее, Еву. А потом увидел, как она летит к нему, услышал, как она сказала: «Ты вернулся, ты все же вернулся… Добро пожаловать!»

И вспомнил, как она протянула ему ребенка, братишку, родившегося на этой горе, вестника новых времен для всех них.

Каин любил Сифа. С этого мгновения он делал для него все, что мог. Дитя это было послано как благословение им всем.

Дитя должно родиться и здесь, в Ноде…

Ан Нам с облегчением увидел, что лицо Каина просветлело, и подумал: «Все же одно теплое воспоминание у него есть». Когда Каин вновь открыл глаза, он с удивлением спросил:

– Но почему я никогда не вспоминал об этом?

Ты избрал отторжение, – ответил Ан Нам. – Иное не отвечало образу твоей жизни. Каким бы мрачным он ни был, он давал тебе спокойствие, ты считал его единственным, что дает тебе силы. И то, что ему угрожало, угрожало и тебе самому.

В душе Каина было светло, когда он бежал по лестнице на совет с Ур Ламом, царским казначеем.

Тот, по обыкновению, выглядел обеспокоенным. Крупное строительство тяжело отзывалось на казне Нода, и он обратился к Каину с просьбой погодить с прокладкой каналов на юг вдоль реки.

– Но они вскоре принесут новые доходы, – возразил Каин. – Будут фруктовые сады и другие посадки. Через несколько лет мы будем снимать большие урожаи миндаля смоквы, яблок, получим много меда и сможем продавать их с большой прибылью.

Ур Лам вздыхал, Каин упрямился.

К тому же он был прав.

Но казначей предпочитал иной путь увеличения доходов – через подати, которые надо выжимать из крестьян. Каин сомневался: ему хотелось обложить налогами городскую торговлю, но он пока не знал, как это сделать.

– Нам надо освоить земли на другом берегу реки и построить там новый город, – сказал вдруг Каин. – И мы смогли бы взимать плату со всех судов, проходящих через Нод к морю.

Ур Лам мгновенно оценил эту великую мысль и с живостью осведомился:

– А ты говорил об этом с верховным военачальником, мой царь?

– Нет, еще нет. – Мысль эта была нова и для него самого, он понял ее силу, лишь увидев горячий блеск в глазах казначея. – Я потолкую с Бек Нети сегодня же вечером.

Весь этот день Бек Нети посвятил войскам, стерегущим северную границу, где заканчивалось строительство укреплений. Делам обороны военачальник уделял очень много внимания, и случалось, Каин думал: «Это же целая армия. Все эти воины, оружие, укрепления – вот что опустошает сундуки Ур Лама. А польза?» Но вслух не говорил.

Бек Нети и Энки огорчались: им так и не удалось увлечь Каина делом обороны страны. Его хватало почти на все: он посещал пастбища, где пасли овец, давал дельные советы по разведению скота и заготовке кормов, с любопытством изучал конюшни, долго и много разговаривал со встречными на улицах и площадях, поощрял торговлю. Заложил новую верфь и участвовал в создании нового большого судна. Удивительный интерес проявлял к ворам и убийцам, жестоко боролся с Нин за принятие новых законов, более гибких в определении меры вины и наказания. При нем от севера до юга, от западных границ до самой реки стали лучше возделывать поля зерновых, выводили новые злаки, постоянно снимали обильные урожаи. На южных склонах горы посадили деревья, чтобы через несколько лет поднялись и зашумели высокие леса на радость людям.

Только для воинов у Каина никогда не хватало времени.

– Вы сами хорошо с этим справляетесь – говорил он Бек Нети и Энки Бару. Те только вздыхали, зная: это не вся правда.

– У нас теперь мирный царь, – повторяла счастливая Нин.

В стране шло много разговоров о хитроумных способах, которыми новый царь добивается своего. Притчей во языцех стала история о выведении новых целебных трав и жрецах Сина. Когда настало время сбора трав, жрецы отказались это делать, разыскали Каина и объяснили ему, что сила растений зависит от Луны. Травы надо собирать только в полнолуние.

Каин долго смотрел на них, не говоря ни слова. Потом вызвал стража, попросил его взять с собой воинов и жрецов, выйти в поле и собрать семенные коробочки белены, уже созревшие на новых грядках.

– Сейчас? – удивился страж, знающий, что подобного рода урожай собирают лишь ночью, при свете полной луны.

– Да, сейчас, – ответил Каин. – При ясном свете дня.

Когда воины вернулись с беленой, Каин собственными руками раскрыл коробочки и осторожно высыпал целую ложку семян в чашу. Затем налил воды, помешал и предложил жрецам Сина попробовать:

– Пейте, – сказал он. – От этого не умрешь, ведь яд, собранный в ненадлежащую пору, не имеет силы.

Конечно же, никто не осмелился выпить. Нин смеялась так, что чуть не свалилась со стула, рассказывали в народе. После этого лечебные травы стали собирать по мере созревания и отправляли на сушку к жрецам Сина на самую вершину башни.

И у нодов появилась новая поговорка. «Пей, от этого не умрешь», – произносили, поднимая чаши.

Каин и Натие обедали одни в своих покоях – этого права они добились, преодолев сильное сопротивление Нин и придворных.

Вечерняя трапеза проходила всегда в большом царском зале в присутствии множества приглашенных. Но в середине дня они могли урвать немного времени для себя. Им все еще весело было вдвоем.

Каин не переставал удивляться тому, что с женой можно толковать обо всем, великом и малом, о мыслях и делах.

В этот день к обеду он пришел, переполненный радостью, схватил ее в объятия, танцевал с ней, приложив ухо к ее животу и шепча:

– Ну, как ты там поживаешь?

Натие смеялась:

– Он чувствует себя хорошо.

– Он? – спросил Каин. – Откуда ты знаешь, что это мальчик? Я хочу девочку, похожую на тебя. – И на мгновение тень омрачила его лицо: такое он однажды говорил и Лете.