Книга Почти живые - Андрей Дышев

— Меня зовут Лена, — представилась хозяйка.

Они сели в комнате друг против друга. Лена закинула ногу за ногу, сложила на груди руки и некоторое время холодным взглядом рассматривала Ольгу. Ольге стало не по себе. Не исключая, что Лена могла приревновать ее к Диме, Ольга вынула из сумочки конверт с деньгами и объяснила, что взяла взаймы у Димы некоторую сумму на лекарства Сергею.

Ни конверт, ни объяснение Ольги не произвели никакого впечатления на Лену. Она продолжала неподвижно сидеть, как сжатая пружина, и в глазах ее можно было заметить недоверие.

— Вы действительно ничего не знаете? — спросила она.

От этого вопроса у Ольги екнуло сердце. Она схватилась за подлокотники кресла и подалась вперед.

— Что?! Что я не знаю?!

Она думала, что с Сергеем случилось что-то страшное.

— Дима в милиции, — ответила Лена, и по тому, как болезненно искривились ее губы, можно было понять, каких усилий стоили ей эти слова. — В следственном изоляторе.

Ольга не сразу восприняла смысл этих слов. Она поняла главное — с Сергеем ничего не случилось, и на фоне этого проблемы Димы показались ей мелкими и несущественными. Может быть, Лена ожидала каких-нибудь эмоций, вопросов, и молчание Ольги вдруг очертило ее одиночество и глубину горя. Ее подбородок задрожал, и она навзрыд заплакала. Тут Ольга вернулась в реальность, вскочила с кресла, склонилась над Леной и взяла ее за руку.

— Но почему? — воскликнула она. — Я же видела его два дня назад, и все было в порядке!

— Кто мог знать, что он опять столкнется с Баргишем!

— С кем? — переспросила Ольга, потому как впервые слышала это имя.

— Сергей тебе не рассказывал о нем? — Лена встала, взяла с журнального столика салфетку, вытерла ею слезы и высморкалась. — Это дрянная история. В общем, Сергей с Димкой участвовали в зачистке какого-то кишлака и, сами того не замечая, выдавили на гору банду. А там, на склонах, уже были подготовлены огневые позиции. И вот эта банда начала сверху обстреливать наших ребят. Там половина роты полегла…

Лена открыла дверцу шкафа, вынула оттуда начатую бутылку мартини.

— Давай выпьем? — предложила она. — Я не могу, у меня просто сердце разрывается…

Подавив новый прилив слез, Лена продолжила:

— Наши ребята запросили помощь, но артиллерийский корректировщик передал ошибочные координаты. И гаубицы дали залп не по горе, а по кишлаку. Несколько домов взлетели на воздух. В том числе и тот, в котором жили родственники Баргиша, местного авторитета. Он здесь, в Москве, целую сеть игорных клубов держит… Ну вот, Димка уволился, приехал домой, и тут началось. Посыпались звонки с угрозами. Какие-то люди обещали всю нашу семью вырезать в отместку. Димка меня с детьми в деревню отправил, а сам начал искать выходы на этого Баргиша. Он страшно рисковал! Но все-таки встретился с ним. Они очень долго, очень трудно разговаривали, и Дима все-таки убедил его, что ни он, ни его товарищи не виноваты в гибели родственников Баргиша. И проблема вроде как была снята.

Она выпила полный бокал и, терзая его в пальцах, опустила глаза. Ольге показалось, что Лена мучительно подыскивает слова, какими можно было бы пересказать самое главное.

— И вдруг… Оля, я ничего не хочу сказать, я не знаю, что произошло с Сергеем. Но Дима почему-то решил, что в него стреляли по приказу Баргиша. Вчера вечером Дима поехал с ним на разборки. И не один, а целую толпу ребят с собой взял… И вот кто-то пустил слух, что бывшие спецназовцы идут громить вещевой рынок. К ним немедленно примкнула целая банда скинхедов. И там ужас что началось! Арматурными прутами убили несколько человек. Диму арестовали в числе первых и предъявили обвинение в организации массовых беспорядков. За это могут дать десять лет…

Лена снова заплакала. Ольга окаменела. «Что ж я натворила! — подумала она, медленно осознавая масштабность и драматизм событий, косвенной причиной которых стала ее ложь. — Если бы я рассказала, что стрелял Глеб, Дима не пошел бы на разборки с этим Баргишем и ничего бы не случилось…»

Она чувствовала себя так, словно опять была на допросе у следователя. Лена, несчастная Лена даже не догадывается, что Ольга вся соткана из лжи, что Ольга вовсе не переживает с ней за судьбу Димы, а думает о том, как еще глубже, еще надежнее упрятать свою тайну. Она изо всех сил старается показать, что шокирована известием. Она пытается сказать какие-то ободряющие слова. Она прикладывает все силы к тому, чтобы ее лицемерие осталось незамеченным.

— Я буду звонить, — сказала Ольга и положила конверт с деньгами на стол. — Держи меня в курсе дела.

Лена на пороге квартиры порывисто прильнула к Ольге, обняла ее и снова расплакалась.

— Что теперь будет? — прошептала она, глотая слезы. — Проклятая, проклятая война! Нет ей конца…

* * *

Ольга проходит в отделение ровно в пять, когда к больным только-только стали пропускать посетителей. Придерживая рукой полы белого халата, едва ли не бегом мчится по длинному коридору. Перед дверью палаты замирает на мгновение и на цыпочках входит.

Сергей будто чувствовал ее приближение. Он не спит, смотрит на дверь, и, как только она входит, его глаза наполняются счастьем.

— Олюшка, — шепчет он.

Она кидается к нему, роняет розы на одеяло, падает на колени и прижимается к его горячим и сухим губам. Он гладит ее волосы, вытирает ее слезы.

— Как ты себя чувствуешь, Сереженька, милый?

— Хорошо…

— Какой ты худой… как скелет…

— Ты не плачь… Уже вся подушка мокрая…

— Я тебе принесла куриный бульон, немножко колбаски и креветок.

— А пива? К креветкам полагается пиво.

Он шутит, он пытается утешить Ольгу. Она, не в силах сдержать слезы, целует его лицо.

— Я люблю тебя, Сереженька, милый. Я очень тебя люблю…

— И я тебя люблю…

Она приподнимает голову, чтобы рассмотреть его получше, впитать в себя любимые черты, и тут краем глаза замечает на тумбочке букет гвоздик. Цветы свежие, они появились здесь недавно. Сергей тоже поворачивает голову, смотрит на гвоздики.

— Твои проделки? — спрашивает он, убежденный, что гвоздики принесла Ольга. — Я после обеда задремал, а когда проснулся — увидел цветы. Переживал, что ты меня не разбудила.

«Как она смогла пройти в палату днем? — думает Ольга, вынимая из пакета продукты. — Доиграется Катя. Кровавыми слезами будет плакать…»

Она не знает, куда поставить розы. В ту же банку?

— Надо воды долить, — говорит Ольга и выносит банку с гвоздиками в умывальник. Выхватывает букет, ломает тонкие стебли, разрывает душистые бутоны и кидает в мусорную корзину.

«Кровавыми слезами будешь ты у меня плакать!»

* * *