Книга Плач Абалона - Джейн Уэлч

– Отдай мне Свирель Абалона. Ты воровка и будешь наказана.

Папоротник рухнул наземь и принялся что-то бессвязно лопотать. Никто не обратил на него внимания, только Каспар хотел протянуть бедолаге руку, чтобы хоть как-то утешить, но не смог больно уж ярко, будто тлевшие угли, которые раздул ветер, горели глаза женщины.

– Я не могу отдать вам Свирель, – мягко ответила Брид. – Я получила ее честным способом. Она оказалась в моем мире, и я могла бы навсегда ее там оставить.

Дама возмутилась, и вокруг нее вновь появились белые искры. Она приподнялась в воздух, нависая над Брид.

Каспар нахмурился. За спиной у женщины оказались крылья, тонкие, как паутинка, и двигавшиеся так быстро, что заметить можно было лишь пятна света.

– Я – Нуйн, дух ясеня. Хрупкое создание, оказываясь на моем пути, ты рискуешь своей душой!

Каспар не мог ни поверить, ни допустить, чтобы кто-нибудь разговаривал с Брид в таком тоне. Он шагнул вперед, но дорогу ему заступил Талоркан. Лесничий протянул руку и одним пальцем уперся Каспару в грудь. Юноша тут же отпрыгнул назад, пронзенный острой болью.

– Не волнуйся, – негромко сказала ему Брид. – Мы не сделали ничего дурного, они не могут причинить нам вреда.

– Ничего дурного? – воскликнули остальные двенадцать членов Высокого Круга, подлетая ближе. Их пение прекратилось, и Каспару стало легче. – Ничего дурного? – хором повторили они. – Вы обманули смерть!

– Так нечестно, – запротестовал Каспар. – Мы просто нашли в лесу свирель.

– Нечестно? – мрачно переспросил мужчина с очень темной кожей. – А кто сказал, что в смерти есть что-нибудь честное? Вас должны были съесть волки. Вы играли со смертью с того мига, как вошли в лес.

Каспар взглянул на его руну и без всякой радости узнал Страйфа, духа терна.

– Как много вас приходит к Высокому Кругу с мольбами и глупыми оправданиями, – произнесла Нуйн. – «Ошибка, случайность» – эти слова я слышу все время. Пора вам научиться смиряться со своей судьбой. Только когда смерть разделяет две души, связанные любовью, я могу позволить заводить разговор о каком-то воссоединении. Но у вас нет оправданий, нет смягчающих вину обстоятельств. Ваш выбор ограничен. Можете либо двигаться дальше по кругу, либо остаться здесь и терпеть наказание до тех пор, пока не будете готовы.

Ее голос был ужасен. Выглядела женщина молодо, чуть старше Брид, но говорила, словно старуха без дрожи, не хрипло; так древний ветер, не знающий конца и не ведающий времени, колышет листья дерева.

– Вы несправедливы, – выпалил Каспар.

– Тихо, Спар, – попросила Брид, не отрывая глаз от Нуйн. – Есть вещи, которые тебе не понять.

Каспар стушевался и посмотрел на Папоротника. Похоже, Брид ценила его не больше, чем крошку лёсика. А ведь он ее так любит… Знание того, что девушка не разделяет его чувств, заставляло Каспара ощущать себя полным ничтожеством. Это длилось уже три года, но ему удалось подавить жгучую страсть и обратить свои взгляды на Май. Бедная Май. Он ей тысячу раз говорил, что любит, а сам в это время мечтал о Брид.

– Как ты осмелилась? – вскинула голову женщина, и ее золотые волосы рассыпали искры.

– Я дух ясеня, связующего все части вселенной. Никто не может бросить мне вызов!

– Я Брид, я Одна-из-Трех. Ты не смеешь так говорить со мною. Брид в своих потертых кожаных одеждах, с волосами, заплетенными в растрепавшуюся косу, встала навстречу страшному созданию с отчаянной уверенностью в себе. Каспар захлебнулся любовью к ней.

Остальные члены Круга рассвирепели от этих слов, а Талоркан стал переминаться с ноги на ногу. В присутствии Нуйн ему было не по себе, а оттого он смотрел на Брид с еще большей насмешкой. Но ее сила воли явно впечатлила лесничего.

– Я превыше ваших законов, – гневно провозгласила Нуйн. – Я содержу в себе великую опасность. Я могу оставить тебя здесь до самого конца времен.

– Не можешь, – ответила Брид заносчиво, хотя голос ее чуть заметно дрожал. – У меня твоя Свирель, и я способна вновь отправить ее в мир живых, если ты будешь мне грозить.

– Грозить? – переспросила Нуйн внезапно мягко и ласково, глядя на дубовую Свирель, украшенную перламутром, которую Брид медленно поднесла к губам. – Я вовсе тебе не грожу. Мне это не нужно, ты ведь не знаешь, мелодии, способной сотворить подобное заклятие. Несложно выдуть ноты, которые переносят смертных из вашего мира в Ри-Эрриш по естественному ходу колеса, однако для того, чтобы обратить вращение Природы вспять, необходимы силы бессмертных. Ни в моем, ни в вашем мире нет такого места, откуда я не могла бы вернуть себе Свирель Абалона.

– В самом деле? – тихо и прерывисто проговорила Брид, так что женщине пришлось податься вперед, что бы лучше слышать. – Кое-чего ты обо мне не знаешь, Нуйн. Может, в Ри-Эрриш ты и правишь, но в моем мире ты не всесильна. Я Одна-из-Трех, а Троице доступно природное волшебство Великой Матери.

Талоркан сверкнул глазами и облизал алые губы.

– Я – Нуйн. В моих руках ключи, отпирающие ворота магии и связующие вселенную, и сила моя проистекает прямо оттуда. – Она подняла взор к небу, где пламенел огромный, ярче, чем в мире живых, диск солнца. Его сияние еще больше усилилось, словно подчеркивая слова Нуйн. Солнце дарует мне силу. Солнце первый среди богов, и я подчиняюсь лишь ему. Здесь, в Ри-Эрриш, правлю я и двенадцать остальных духов Высокого Круга.

– На земле есть места, где темно, – ответила Брид, – его лучи не достают туда. Я способна сплести заклятия, которые сокроют Свирель в таких местах, и твои рабы ни когда ее не добудут.

– Рабы, – повторил Талоркан со смехом, встретив взгляд Брид и не моргнув. Что-то в нем казалось Каспару холодным и не вызывающим доверия.

– Молчи, Талоркан. – Нуйн зажглась гневом, и воздух вокруг нее задрожал. – Я больше не намерена спорить посреди леса. Отведи этих троих во дворец; когда у меня выдастся свободное время, я решу, что с ними делать. А Круг будет заседать в совете.

Леди Нуйн поднялась в воздух и расправила крылья. Похожие на стекло паутинки преобразились в мягкое оперение вроде лебединого, хоть и столь же прозрачное, как прежде. Остальные двенадцать членов Круга полетели следом за нею. У Талоркана, видимо, крыльев не было. Он призвал два десятка других лесничих, одетых похоже на него, но не так бросавшихся в глаза.

Каспар заметил, что Брид смотрит на старшего лесничего чуть дольше, чем можно было ожидать. Та перехватила его взгляд и возмутилась:

– Ты что теперь, моя совесть?

– Ты на него пялишься! – воскликнул Каспар.

– Ты тоже, – ответила Брид. – И что с того?

– Я – по-другому. А ты обручена с Халем. – Чувства у Каспара возобладали над разумом. – Тебе нельзя так смотреть на других мужчин.

Брид рассмеялась, но ответила с прохладцей: