Книга Плащаница из Овьедо - Дэвид Ричардс

— Привет, Джолин. Это Тери Зито, моя давняя подруга из фол-Ривер. Тери решила порадовать меня сегодня неожиданным визитом. Тери, это Джолин Витфилд.

— Приятно познакомиться! — воскликнула Джолин. — Ой, вот это сюрприз! Тери, вам стоило заранее нас предупредить. Ханна могла бы пригласить вас к нам домой. Я бы приготовила отменный ланч. Вы же знаете, Ханне стоит избегать излишней активности. Врач запрещает.

— Э… ну… да все как-то само так получилось, — сымпровизировала Тери, озадаченно взглянув на Ханну.

— Присоединитесь к нам, Джолин? — спросила Ханна.

— К сожалению, нет, у меня еще есть пара дел. Да и вам, должно быть, есть о чем поговорить. Вспомнить старое и все такое. Не хотелось бы мешать. Я знаю, как правильно поступить. Куплю чего нибудь в булочной на обратном пу ти. Когда закончите здесь, езжайте домой, и мы вместе отведаем десерт в оранжерее. Так я смогу лучше узнать… Тери, я не ошиблась?

— Да, Тери Зито. Мне бы не хотелось доставлять вам беспокойство, миссис Витфилд, — сказала она и посмотрела на Ханну в ожидании поддержки. Но Джолин уже все решила.

— Я не приму отказа, Тери. Это наименьшее, что я могу сделать, — заявила она. — Наш дом — дом Ханны тоже, в конце концов. Иначе я буду чувствовать себя негостеприимной хозяйкой. Не заставляйте меня почувствовать себя еще хуже. Ладно, развлекайтесь. Жду вас обеих.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и направилась к двери. Опять пронзительно запел колокольчик, и они увидели, как Джолин пошла по тротуару.

— Как мы собой владеем! — заметила Тери, когда Джолин скрылась из виду. — Кажись, она не очень-то рада была меня видеть.

— Я ей не говорила, что ты приедешь. Она была удивлена. Я не хотела тебя ни с кем делить. Джолин — хороший человек, но любит лезть в чужие дела.

Тери пристально посмотрела на подругу.

— Ты уверена, что все в порядке?

— Да, не беспокойся. Все хорошо. Ладно, скажу. Порой Джолин меня бесит. Она какая-то странная.

— Продолжай.

— Вот, например, это. — Ханна протянула Тери левую руку. — Она со своим мужем хочет, чтобы на людях я носила обручальное кольцо. Пусть, дескать, все думают, что я замужем.

— Носи, пока не надоест.

— Мне кажется, они бы хотели, чтобы я вообще все время сидела в четырех стенах.

— По какой причине?

— Витфилды очень скрытные. Нет, наверное, я не так выразилась. Понимаешь, им не нравится, когда лезут в их жизнь. Иногда я думаю, что вообще их не знаю.

Ханна начала рассказывать о прогулке в саду посреди ночи, о том, как они неподвижно стояли в лунном свете, но ни разу потом об этом не обмолвились. А сегодня утром она услышала голос с автоответчика.

— А что в этом не так?

— Они уверяли меня, что у них нет детей. Они якобы не могут иметь детей. Вот почему я здесь!

— Ты уверена, что тот человек сказал «мама»?

— Да. — Ханна заерзала под пристальным взглядом Тери. — Очень даже уверена. Теперь и не знаю, как все это воспринимать. Я запуталась и давно уже ничего не понимаю. Иногда я думаю, что лучше бы не связывалась с «Партнерством ради Жизни».

— Ладно, не расстраивайся, дорогая. У тебя ж не ухо болит. Теперь это не только твое тело. Его забрал тот маленький человечек, который внутри тебя, и то, что там сейчас происходит, прекрасно, больно и невероятно запутано. Ник говорит, что водить полуприцеп — тяжелая работа. «Ник, — отвечаю я ему, — родить ребенка — вот тебе тяжелая работенка. По сравнению с этим водить проклятый полуприцеп все равно что отдохнуть на море».

Тери подождала, когда ее слова возымеют действие на подругу, потом добавила:

— Поехали к Витфилдам. Поглядим, что там приготовила для нас Джолин.

— Он называется «Сливовая изюминка», — объяснила Джолин, когда подавала Тери тарелку. — Обезжиренный, низкокалорийный, если верить булочнику.

— Звучит интересно, — сказала Тери, рассматривая угощение.

— Вы обе работали вместе в закусочной, не так ли?

Они сидели за круглым столом в оранжерее, на который Джолин поставила чай и что-то вроде пирога, ужасно напоминающего мясной рулет. Ханне казалось, что женщина слишком переигрывает, взяв на себя роль гостеприимной хозяйки. Она забрасывала Тери вопросами и делала вид, будто с нетерпением ждет на них ответов, которые на самом деле ее не интересовали.

— «Голубой рассвет» — гордость автострады.

— Уверена, что это правда. Лично я никогда не была в закусочных. — Джолин отрезала еще один кусок пирога и передала его Ханне. — Скажите, Тери, вы сюда часто заезжаете?

— Редко. Пока Ханна сюда не переехала, я здесь никого не знала.

— О, я искренне надеюсь, что вы будете навещать нас чаще. Я вижу, что ваш маленький визит значительно поднял Ханне настроение.

— Буду стараться, но это нелегко, когда на тебе двое школьников.

— Двое? Как это прекрасно! Нужно быть, наверное, очень организованной.

— Справляюсь кое-как. Это лучшее, чего можно ожидать. Не дать им быть голодными и где-нибудь вымокнуть, не допустить, чтобы они поубивали друг друга. Но вы скоро и сами почувствуете это на себе. Значит, это ваш первенец?

Джолин аккуратно положила нож и салфеткой вытерла с пальцев невидимые крошки.

— Да, это мой первый ребенок. Первый и, возможно, последний. Не могу рассказать вам, как я волнуюсь. Он откроет для меня совершенно новый мир.

Глава 27

Ханна услышала шаги по лестнице, легкий стук в дверь и, наконец, голос Джолин:

— Доброе утро… Ханна?.. Вы уже проснулись, Ханна?..

Ханна лежала совершенно неподвижно в своей кровати, закрыв глаза на случай, если Джолин вздумает приоткрыть дверь и заглянуть в комнату. Стук прозвучал во второй раз, но дверь не открылась. Затем шаги стали удаляться и совсем смолкли, когда Джолин спустилась в кухню.

Ханна знала, что мамочка скоро вернется. Завтрак в постель был теперь утвержден как часть процедуры пробуждения. День неизменно начинался с Джолин. Не важно, как рано вставала Ханна, — Джолин, казалось, просыпалась раньше. День заканчивался с Джолин тоже (или иногда с Маршаллом), которая помогала ей подняться в свою комнату, чтобы убедиться, что «она добралась домой невредимой», — так обычно шутила Джолин, желая ей спокойной ночи. Как будто ее могли похитить между пятой и шестой ступенькой!

Джолин всегда была рядом в часы ее пробуждения.

Ханна удобно завернулась в одеяла, при этом умышленно смяв не только их, но и простыню, чтобы все выглядело так, будто она вертелась всю ночь, и стала ждать возвращения шагов по лестнице.

Ровно через сорок пять минут она их услышала, затем в дверь постучали, на этот раз сильнее.