Книга Дредноуты - Владимир Контровский

Тогда в ходе больших маневров британское морское командование решило проверить возможность высадки германского десанта на берега Англии в условиях, максимально приближенных к боевым, – вплоть до того, что на военные транспорты погрузили сорок восемь тысяч солдат с полным вооружением (включая тяжёлую артиллерию), которые должны были изображать германский десантный корпус. Флотом условного противника командовал адмирал Джеллико – он должен был попытаться высадить десант на английское побережье в районе между Сандерлендом и Блайтом, – а отражать вторжение должен был флот под командованием адмирала Каллагана. Соотношение сил флотов было таким же, какое реально существовало тогда между английскими и германскими морскими силами, – британцы играли в войну по-серьёзному. Джеллико справился со своей задачей мастерски – его транспорты и корабли охранения проскользнули под самым носом у дредноутов Каллагана, умело избежав с ними встречи. Линейный флот оборонявшихся нарвался на выставленный нападавшими заслон из подводных лодок и понёс тяжёлые «потери». Десант высадился беспрепятственно: действия атакующей стороны были настолько успешными, что Черчилль приказал тут же прекратить учения, опасаясь, как бы германцы не узнали об их результатах. И теперь, когда угроза высадки тевтонских гренадёров кайзера в Ирландии или в самой Британии стала реальностью – по крайней мере, в британском Адмиралтействе в это свято верили, – Ройял Нэйви, надёжа и опора «доброй старой Англии», должен был спасти её от вторжения «новых норманнов».

…Ночь прошла спокойно, однако уже на рассвете прозвучали первые выстрелы грандиозной морской битвы: в районе севернее Доггер-банки 3-я эскадра лёгких крейсеров контр-адмирал Нейпира – «Фалмут», «Ярмут», «Биркенхед» и «Глостер» – встретилась со 2-й разведывательной группой коммодора Хейнриха в составе лёгких крейсеров «Франкфурт», «Висбаден», «Эльбинг» и «Пиллау». Перестрелка между лёгкими крейсерами сторон на большой дистанции продолжалась несколько минут – «Эльбинг» всадил шестидюймовый снаряд под мостик «Биркенхеду», а затем противники дружно отвернули в разные стороны: «Глостер» сообщил, что видит на ONO многочисленные дымы крупных кораблей. Эскадра Битти резко увеличила ход, и в 08.30 «кошки» учуяли мясо: англичане обнаружили Große Kreuzer контр-адмирала Бедикера.

Следуя обычной германской тактике, Бедикер немедленно отозвал корабли Хейнриха, повернул свои линейные крейсеры последовательно на обратный курс, перестроился в строй пеленга и начал отходить к своим главным силам, чтобы навести на них англичан. Битти повернул прямо на противника, тоже развернулся в строй пеленга и погнался за германскими крейсерами – такое уже не раз случалось в предыдущих боях. Все преимущества – по числу кораблей (6:5), по тоннажу (7:6), по весу бортового залпа (5:3), – были на стороне англичан, и Битти намеревался реализовать эти преимущества, пока на поле боя не появился ещё кто-нибудь: дымное облако на ONO очень не нравилось «командующему кавалерией».

Англичане превосходили немцев и по дальнобойности, но в условиях ограниченной видимости, обычной для Северного моря, противники одновременно – около девяти часов утра – открыли огонь с дистанции восемьдесят пять кабельтовых; лёгкие крейсера и эсминцы сторон держались с нестреляющего борта.

Восемьдесят восемь тяжёлых орудий – по сорок четыре у каждого из противников – гремели непрерывно, и залпы (по одному орудию в башне) следовали один за другим. Немцы сосредоточили огонь по головным «Рипалсу» и «Ринауну», британцы избрали основной мишенью концевой «Зейдлиц»: он был виден лучше всех остальных германских кораблей.

Вопреки опасениям Битти, «секироносцы в холщовых рубахах» держались неплохо (а может быть, им просто везло). Высокие белые всплески от падавших германских снарядов то и дело взлетали у самых бортов «Рипалса» и «Ринауна», засыпая крейсера градом осколков; двенадцатидюймовый привет от «Гинденбурга» насквозь прошил заднюю дымовую трубу «Рипалса», одиннадцатидюймовый снаряд с «Мольтке» угодил в носовую башню «Ринауна», но броню не пробил, и башня продолжала метать тяжёлые «чемоданы» попеременно из правого и левого стволов.

«Зейдлиц» был кораблём невезучим. Через пять минут после начала боя попадание с «Ринауна» вывело из строя носовой распределительный электрощит, а ещё через минуту снаряд с «Рипалса» пробил броню, разорвался в рабочем отделении башни правого борта и поджёг находившиеся там 280-мм полузаряды. Переделки, произведенные на германских кораблях после Лофотенского боя, предотвратили катастрофу. Хотя большинство команды башни погибло в потоке пламени и газа, снарядный погреб был вовремя затоплен, и это спасло корабль от взрыва. Однако башня полностью вышла из строя – «Зейдлиц» утратил двадцать процентов своей огневой мощи.

Напряжённость боя нарастала. На «Зейдлице» вспыхнул сильный пожар, попадания получили «Лютцов», «Дерфлингер» и «Гинденбург». В свою очередь, германцы добились нескольких попаданий в «Тайгер», выбив на нём три противоминных орудия левого борта; от поцелуя «Мольтке» загорелась «Принцесса», а «Ринаун» получил подводную пробоину. И в это время опасения Битти оправдались: в четырёх крупных кораблях, приближавшихся встречным курсом с правого борта, были опознаны новейшие германские линейные крейсера типа «Макензен».

* * *

«Это похоже на бой 16 декабря, – думал вице-адмирал Франц Риттер фон Хиппер. – Снова слоёный пирог, только теперь в роли начинки этого пирога, зажатой между двумя корочками, не мои крейсера, а «кошки» Битти, с которых мы теперь непременно обдерём шкуру».

Командующий «кавалерией Гранд Флита» оценил ситуацию быстро и правильно. Его корабли попали в клещи, и левая половина этих клещей – четыре «макензена» – была явно грознее правой. Битти перестроился в кильватер и начал ложиться на обратный курс, последовательно разворачиваясь влево – в сторону крейсеров Бедикера, избегая сокращения дистанции до дивизии Хиппера, полным ходом шедшей на сближение. Ложиться на курс NO (с тем, чтобы попытаться пройти под кормой у Бедикера) Битти не стал: за крейсерами 1-й разведывательной группы маячили германские эсминцы, готовые к атаке. Одновременно он бросил в торпедную атаку лёгкие крейсера и эсминцы, желая задержать смыкание роковых клещей, – два крейсера контр-адмирала Нейпира и четыре эскадренных миноносца против 1-й разведывательной группы, и столько же – против быстроходной 2-й дивизии 4-й эскадры германских линейных кораблей[32].

Торпедная атака на крейсера Хиппера сразу же захлебнулась под залпами двадцати восьми шестидюймовых орудий «макензенов», открывших ураганный огонь с предельной дистанции. Эскадренный миноносец «Либерти» затонул, изрешеченный снарядами; крейсер «Ярмут» получил четырнадцатидюймовый снаряд в машинное отделение, окутался клубами пара и потерял ход, бессильно качаясь на волнах. Ни одна из выпущенных англичанами торпед в цель не попала.

Атака против 1-й разведывательной группы Бедикера сложилась иначе: сносимый ветром густой дым из труб, перемешанный с дымом от пожаров (горели два германских и два британских линейных крейсера), сыграл роль дымовой завесы и прикрыл атакующие английские эсминцы. Кроме того, Бедикер тоже разворачивался на обратный курс, чтобы принять участие в преследовании, и это снизило эффективность огня его противоминной артиллерии. Навстречу британским кораблям устремились одиннадцать эсминцев 17-й и 18-й полуфлотилий, возглавляемые лёгкими крейсерами «Висбаден» и «Пиллау»; между двумя колоннами английских и немецких кораблей разгорелся яростный встречный бой. Эсминец «Мурсом» торпедировал и потопил германский миноносец «V-29», другой эсминец – «V-27» – был потоплен прямым попаданием тяжёлого снаряда с «Рипалса». Немецким огнём были потоплены британские эсминцы «Турбулент» и «Термагант»: первый затонул сразу, второй ещё некоторое время держался на воде, пока не перевернулся. Однако перед самой своей гибелью «Турбулент» успел выпустить две торпеды, и одна из них попала в носовую часть «Зейдлица», завершавшего поворот. Невезучий «Зейдлиц» получил пробоину «размером с амбарные ворота»[33], принял две тысячи тонн воды и получил лёгкий крен, но внутренняя броневая противоминная переборка выдержала, и крейсер остался в строю, причём ход его не уменьшился – немцы строили свои боевые корабли на совесть.