Книга Честь рыцаря - Джулия Лейтем

Диана выполняла полагающиеся движения танца и не сводила глаз с сестры. С внезапным страхом она представила, на что может пойти Сесили, чтобы получить желаемое.

К ее удивлению, она почувствовала губы Баннастера у своего уха и услышала его шепот:

— Я знаю, что омела прячется в тайном алькове, созданном для любовников.

Она с силой наступила ему на ногу и сладко заулыбалась, когда он сморщился.

— Тогда, думается мне, вам придется целоваться с самим собой.

Глава 12

Диана шагнула внутрь и затворила дверь. По спальне Баннастера бродили тени, отбрасываемые горящими в камине углями. Диана замерла, снова и снова проверяя себя, затем отбросила свои страхи.

Она устала бояться и ждать худшего из того, что может произойти.

Девушка бесшумно кралась по комнате, замирая перед каждым шагом, проверяя каждую доску — не скрипнет ли? Поначалу она даже не осознавала, что делает, настолько глубоко в ней сидело заученное в Лиге. Оказавшись посередине комнаты, она поняла, что таиться нет необходимости — Баннастер нужен ей бодрствующим. Ведь она собиралась с ним поговорить. Остановившись у его кровати, она посмотрела на виконта. Из-за холода он натянул на себя одеяла до самой шеи. Она увидела темные волосы, гладкий лоб.

И открытые глаза, блестящие в пламени камина. Том резко вскочил с кровати, схватил ее за плечи и уложил под себя, обмотав одеяла вокруг ее бедер, Его руки тяжело легли ей на грудь. Почувствовав кинжал у горла, она лежала смирно, не пытаясь пошевелиться.

— Кто вы? — потребовал он ответа. — И что… — Он замолчал, глаза его широко открылись. — Диана?

Почувствовав, что он убрал кинжал от ее горла, она облегченно вздохнула.

— Да, это я. Разве у мужчин такие же формы, как у меня?

Он бросил кинжал на пол, но остался лежать на ней; лицо его было наполовину в тени, наполовину освещено пламенем камина. И он был зол. Его тело придавило ее, руки обхватили ее за плечи, он смотрел на нее сверху вниз.

— Я мог поранить вас, — хрипло сказал он.

— Я бы не позволила.

Он на миг закрыл глаза, потом заговорил сквозь зубы:

— И как бы вы остановили меня?

Она тяжело ударила его коленом, намеренно целясь в бедро, а не в пах. Он дернулся.

— Вот так, но в другое место. Вы собираетесь выпустить меня и позволить мне говорить?

— Вы в темной одежде, — сказал он раздраженно, — волос не видно. Я мог покалечить вас!

Казалось, он не может отделаться от этой мысли. Нахмурившись, она заявила:

— Я не хотела, чтобы кто-нибудь меня видел. И не собиралась прятаться от вас. И почему вас так испугало, что вы могли сделать мне больно? А теперь отпустите меня, прежде чем я не сделала больно вам!

Она заметила, как изменилось его лицо. Только что оно выражало злость и раздражение, а теперь на нем явственно читалась страсть. Неужели сражения и любовная интрига — все, о чем думают мужчины?

— Я пришла не за этим! — в сердцах сказала она.

— Я говорил, что собираюсь соблазнить вас, и вот вы здесь. — Его голос зазвучал низкими раскатами. — Это оказалось нетрудно.

К ее ужасу, он наклонился и прижался к ее шее губами. Она отвернулась и стала отчаянно отбиваться, чувствуя его дыхание на своей коже.

— Мне нужно поговорить с вами! — выкрикнула она, отталкивая его. Но он только застонал и навалился сильнее. В сдавленном стоне было нечто такое, отчего по ее спине пробежала дрожь, а внизу живота что-то затрепетало. — Вы обещали не применять насилие!

Он сдвинулся ниже, его щека оказалась на ее груди, которая теперь неистово вздымалась.

Он открыл темные глаза и смотрел на нее.

— Я не насилую вас. Мне остановиться? — Да!

С мелодраматическим вздохом он приподнялся. Она старалась выкарабкаться из-под него, но мешали одеяла. В конце концов она освободилась, но не раньше чем увидела, что он был совершенно голым — и возбудился.

Том посмеивался.

— Вы удивили меня… Должен признаться, такого подарка я сегодня не ждал.

Она едва устояла на ногах при виде его наготы. Но думать могла только об одном — неужели это может войти внутрь женщины?

Но не в нее — ни при каких обстоятельствах.

Она отвернулась.

— Прикройтесь. Мне нужно поговорить с вами, а единственная возможность для этого — остаться наедине. Сесили будет делать все, чтобы не оставить нас вдвоем.

— Если вы не планируете снова засадить меня куда-нибудь, я, пожалуй, лягу в кровать, так что не буду надевать одежду, в которой не нуждаюсь. Но теперь я прикрыт. И внимательно вас слушаю.

Она повернулась к нему, и ей пришлось облизнуть ставшие вдруг сухими губы. Он лежал на спине среди подушек, горкой наваленных в изголовье. Верхняя часть — его тела оставалась открытой взгляду и бугрилась мышцами, уходящими ниже. Бедра укрывала лишь одна простыня, и выпуклость между ними безошибочно указывала на его состояние.

Она не сразу вспомнила, что хотела сказать.

В его ухмылке сквозило мужское торжество.

— Диана?

Она снова взглянула ему в лицо. Разве можно так волноваться? Он играет с ней в кошки-мышки, старается запугать. Он враг, подумала она и почувствовала, как к ней возвращается спокойствие. Она сможет осуществить задуманное.

Что бы ни отразилось на ее лице, Баннастер понял, что она пришла явно не за тем, чтобы отдаться ему. Он перестал улыбаться, вздохнул и упавшим голосом спросил:

— Чего вы хотите, Диана?

— Я устала играть в ваши игры, гадать, что вы собираетесь делать.

Он поднял бровь.

— Я был предельно откровенен относительно моих намерений.

Она вытаращила глаза.

— Меня интересуют не намерения. Вы мужчина, следовательно, от вас нельзя ждать ничего хорошего.

— Вы мне льстите.

— Вы ничего не предпринимаете, только дразните меня. Не играйте со мной больше, наберитесь смелости и расскажите о своих планах.

Он подпер голову согнутой в локте рукой, и она попыталась отвести глаза от длинной линии мышц, бегущей от локтя к ребрам.

— Так вы сомневаетесь в моей смелости? — задумчиво произнес он. — Интересной же тактики вы придерживаетесь, если начинаете с подобных обвинений.

Она подбоченилась.

— Баннастер, просто скажите, собираетесь ли вы выдавать меня? Я больше не могу жить в таком напряжении. Мне нужно знать, что делать дальше.

— Вы предполагаете бежать? Спрятаться? Она покачала головой:

— Не смогу при всем желании. Мне некуда идти. — Понизив голос, она добавила: — Но мне нужно придумать, как реагировать на гнев брата.