Книга Мой милый шпион - Джоанна Борн

– Они прекратят ходить, если не будешь их кормить, – пробурчал Себастьян.

– Дело не в еде. Они скорее приходят посмотреть, каким будет следующее… кулинарное бедствие. Я уговорила Джесс присутствовать, чтобы мелкая досада отвлекла ее от крупной. А ты можешь в этом не участвовать, если не хочешь. Хотя было бы спокойнее, если бы ты присмотрел за ней.

В доме соберутся богатые дилетанты и тщеславные матроны. Они съедят Джесс заживо. Или она их. В обоих случаях вечер обещал быть любопытным.

– Я приду.

– Вот и хорошо. Стэндиш собирается выставить в передней кратер Агамемнона.[3]Из-за изображенного на нем оружия. Уиндем тоже будет. Он искренне пообещал не обсуждать Билль о реформе. Ах, у тебя усталый вид, Бастьян… Когда ты спал в последний раз?

Прошлую ночь он провел, обыскивая контору Джесс. А нынешний вечер – изучая копии ее бумаг.

– Я как раз собирался лечь.

– Несколько недель назад ты сказал, что нашел человека, виновного в том, что утонул «Нептун дансер». Сказал, что знаешь имя предателя. Ты имел в виду отца Джесс?

– Да.

– Я общалась с ним несколько раз три года назад. Стэндиш отправлял через него горшки одному немецкому коллекционеру. Твой Уитби произвел на меня благоприятное впечатление. Весьма проницательный человек. Откровенный и без претензий. И честный, как мне кажется. Трудно поверить, что он предатель.

Еще один человек говорил ему, что Уитби чист.

– Но есть доказательства, Юнис.

– Могу представить, что это за доказательства. Иди спать. Поговорим утром.

Тетя подтолкнула его к лестнице.

Свечу с собой Себастьян не взял, хотя наверху было темно, как в угольной шахте. Но в море ему приходилось ходить ночью и по более темным палубам.

Джесс находилась в мансарде. Совсем близко. Лежала под одеялом в одной из тех мягких прелестных ночных рубашек, которые он видел в ее комоде. Если постучать в ее дверь, она, возможно, пригласит его войти. Ведь свой разговор они так и не закончили.

Но их обоих интересовал не только разговор.

– Все к черту, – пробормотал Себастьян.

В темноте своей комнаты он разделся и лёг в постель. И он прекрасно чувствовал присутствие Джесс в доме – как если бы она находилась рядом с ним.

Ночной сторож за окном объявил два часа, и Джесс проснулась от его крика. В холоде дождливой ночи она находилась в центре спящего города, в своей постели, в мансарде.

В углу тусклым желтым светом горела крохотная лампада. Шторы были задернуты, чтобы отгородиться от Тьмы. По крыше, всего в нескольких футах над ней, мерно барабанил дождь. Этот звук создавал впечатление, что находишься на борту судна. Много ночей довелось ей провести в море, слушая, как дождь стучит по палубе над головой.

Кеджер спал у нее в ногах, причем выбрал то единственное место, где она постоянно его тревожила, когда ворочалась. Да, у этого хорька был очень странный нрав.

– Что ж, пора вставать и собираться, – пробормотала Джесс.

Она вытащила из-под кровати свой «рабочий набор» и погладила Кеджера. Не желая оказаться пойманной в доме со столь полезными инструментами, Джесс завернула их в шаль, а шаль повязала на плечи. Так никто ничего не заметит.

Держа в руке свечу, она стала осторожно спускаться по лестнице. Кеджер семенил сзади.

Тьма смыкалась за ее спиной, окружая со всех сторон за пределами светового пятна. Она многое знала о Тьме. Тьма была огромной. По ночам она выползала из подвалов и углов – густая, всесильная и огромная. И растекалась во все стороны до самого рассвета. Тьма охотилась на нее. Джесс чувствовала, как Тьма, не мигая, следила за каждым ее шагом. Стоило остановиться и затаить дыхание, как до нее доносился тихий шорох притаившейся в углах Тьмы.

Плохо, когда боишься темноты.

Джесс спустилась в коридор второго этажа. Теперь нужно было ступать совершенно бесшумно. Она знала – почему-то была уверена, – что Себастьян спит очень чутко.

Первая в коридоре была комната Клодии. Из нее слегка тянуло фиалковыми пастилками. Дальше находилась комната Квентина. От нее пахло мылом и лаком для кожи. А вот и комната капитана. А напротив – его кабинет.

Обнюхав дверь кабинета, Кеджер не проявил к ней ни малейшего интереса. Следовательно, в комнате никого не было. Джесс сунула в замок тонкий ключик. Механизм беззвучно провернулся.

Она проскользнула за дверь и прикрыла ее за собой. Загородив свечу рукой, подняла ее над головой. Кабинет капитана Кеннета временно находился в ее распоряжении. Причем кабинет очень напоминал самого капитана – и порядком, и аккуратностью. Более того: если быть до конца честной, он внушал страх.

Письменный стол стоял в самой середине комнаты. Карты находились на стойке в углу, а гроссбухи – в книжном шкафу у стены. Газеты были сложены стопкой и перевязаны бечевкой. Она у себя в кабинете делала то же самое. Собирала газеты и журналы, чтобы взять с собой на борт. По утрам, когда небо было чистым и ясным, а голубая вода простиралась до самого горизонта, она вытаскивала на палубу стул, закидывала ноги на канатную бухту и, попивая из кружки кофе, почитывала вчерашние новости.

Кеджер в поисках перьев бросился обследовать письменный стол. Джесс тоже туда направилась, чтобы ознакомиться с бумагами капитана.

Если Кеннет – Синк, она найдет здесь тому доказательства. В середине стола лежала большая папка. Джесс развязала тесемки и, открыв ее, увидела внутри красивую подборку литографий, акварелей и старых карт. Края карт от ветхости истлели. Она не разбиралась так же хорошо в искусстве, как папа, но все же сумела оценить собранные здесь работы. В былые годы, когда она еще промышляла воровством, вероятно, польстилась бы на них.

Джесс аккуратно завязала папку и отложила ее в сторону. Затем, устроившись поудобнее в кресле Себастьяна, приступила к изучению его личного имущества. Казалось, от стола пахло океаном – словно капитан приносил сюда море вместе с картами и подзорной трубой.

Джесс зажгла на столе свечи в лампе под зеленым абажуром. И задула свою. В Уэст-Энде в это время ночи было очень тихо. Только дом слегка поскрипывал от ветра, как корабль в море. А если прислушаться, то, возможно, она услышит дыхание капитана. Ведь он сейчас находился совсем близко.

Джесс почему-то казалось, что капитан – из тех людей, которые спят нагишом. Она представила, как он лежит в своей постели и как грудь его чуть заметно поднимается и опускается – словно корабельная палуба во время качки.

Если бы капитан был судном, то скорее всего – катером, как те, которыми пользуются таможенники. Ладно скроенный, с горделивыми линиями. Ловкий и аккуратный. Неумолимый, как все таможенные суда. Грациозный в движении. Подчинивший себе море. Могучий.