Книга Спасти СССР. Инфильтрация - Михаил Королюк

– Пять двести, – подвел Армен итог и черкнул что-то карандашом на страничке.

«А неплохо», – прикинул я, направляясь к выходу. В среднем три тонны макулатуры со школы, да примерно на четыреста школ в городе… Тысяча двести тонн макулатуры с города, это же сколько рощ этим сохраняется? А если по стране взять?

– Дюха, подожди меня! – На углу нос к носу столкнулся со спешащим Паштетом. – Я быстро.

Он рванул к воротам, а я отошел вбок, любуясь воронами, затеявшими салки на коньке крыши напротив. Веселье было в самом разгаре, и мне даже привиделись там, в этом перепархивающем на фоне розоватого неба кубле, мелькание довольных ухмылок и озорной блеск черных глаз. Обожаю наблюдать за этими умнейшими птицами.

Из задумчивости вывел хлопок по плечу.

– Привет, Дюх, – приветливо улыбнулся Антон Веселов. – А ты гигант. Это ж надо было так быстро сообразить и успеть извернуться… Спас наши шкурки.

– Сильно влетело?

– Ну… Могло быть заметно хуже, если бы не один шустрик, – хитро подмигнул он. – А так выгнала с дискотеки и пообещала, что, если еще раз увидит с куревом в школе или около, испортит характеристики для поступления.

– Да ну их на фиг, Тони, эти вонючие палочки… В чем кайф-то? Ты же наверняка еще не втянулся, так, для понтов куришь. Да еще гребля твоя… Тебя тренер уроет, если узнает.

– Это да… Сразу в канале утопит, – озабоченно нахмурился Антон. – Ладно, я с этим сам разберусь. Привет, Паштет.

– Хелоу, Тони! – К нам присоединился зарозовевший от быстрой ходьбы Пашка.

Мы развернулись и неторопливо зашагали к дверям школы.

– Анекдот хотите? – воровато оглядевшись, предложил Антон. – Политическая частушка. Только, чур, никому не рассказывать.

– Э-э-э… – протянул я неуверенно.

– Ага, давай, – часто закивал Пашка, обрадованный высоким доверием.

Мы приостановились, образовав кружок. Секретарь комсомольской организации школы наклонился к нам поближе и, отбивая ритм взмахами ладони, речитативом начал знакомые строки, те, которым вскоре предстоит стать самой знаменитой политической частушкой:

Обменяли хулигана

На Луиса Корвалана,

Где б найти такую б…

Чтоб на Леньку поменять!

Я изобразил вежливую улыбку, обдумывая, как бы помягче вправить этому оболтусу мозги. Пашка заливисто рассмеялся и разродился в ответ другим образчиком фольклора:

Водка стала стоить восемь,

Все равно мы пить не бросим!

Передайте Брежневу —

Будем пить по-прежнему!

Парни поржали и вопросительно посмотрели на меня. Быстро перебрав в уме варианты в поисках наиболее безобидного, я выдал:

– Брежнев спрашивает Косыгина: «А как звали одноглазого русского полководца, который разбил Наполеона?» «Кутузов», – отвечает тот. «А того английского одноглазого адмирала?» – «Нельсон». – «А как зовут этого хитрого одноглазого еврея?» – «Моше Даян». – «Ага… Так, товарищи, я не понял, а почему у нас маршал Устинов до сих пор с двумя глазами ходит?»

– Га-га-га!!!

Под дружное реготание мы ввалились в школу и двинулись в раздевалку.

– Тони… – Дождавшись, пока Паштет начнет спускаться в гардероб, я придержал Антона за локоть и полушепотом продолжил: – Ты голову-то включи… Тебе через два месяца экзамены выпускные сдавать, через четыре – вступительные. Ты бы с политическими анекдотами на время завязал, а? А то получишь два дня рождения в пилотке. А если особо повезет, то и три. Оно тебе надо?

– Да ну брось… Я же знаю, кому рассказывать. Ты же не побежишь закладывать. И Пашка тоже.

– Эх… – тяжело вздохнул я, – минер ошибается один раз. И тебе одного раза хватит, чтобы жизнь себе испортить основательно. Десять раз правильно человека оценишь, на одиннадцатый ошибешься. И все – сливай воду, туши свет. Был подающий надежды секретарь комсомольской организации школы и кандидат на золотую медаль – и нет его. Андестенд?

– Правильный ты… – На физиономии Антона отразилась сложная гамма чувств, среди которых преобладала непоколебимая уверенность в светлом будущем. Он покивал каким-то мыслям и добавил: – Пора двигать тебя в комитет.

– Спрашивать вступающих, сколько комсомольцев штурмовало Зимний и как звали лидера индийской революции? На фиг, на фиг… О себе лучше подумай. Я серьезно.

– О’кей, спасибо за беспокойство. – Тони дружески сжал мое плечо. – Я учту. А насчет комитета ты подумай. Нам нужны правильные ребята. Учишься нормально, политику понимаешь, с дисциплиной проблем нет, общественную нагрузку волочешь хорошо.

– Э-э-э… – замычал я от неожиданности, остановив рвущийся из глотки вопрос. Потом решил, что ничего страшного не будет. – Какую нагрузку?

– Ты ж политинформатор?

Я на всякий случай кивнул. Что-то такое действительно смутно припоминается.

– Ну вот… Конфликтов в классе нет. У вас уже комсомольцев достаточно стало, надо кого-то от класса в комитет вводить. Пойдешь?

Я на миг призадумался. С одной стороны, мне это нужно, как собаке пятая нога, с другой – вот с такого мелкого безразличия страна и начала сыпаться. Начав менять историю по-крупному, неплохо бы и самому изменяться хоть в мелочах.

– Если выдвинут без подсказок со стороны, то почему нет? Иначе – против.

– Вот как… – Антом на мгновение задумчиво свел брови к переносице. – Ну так даже лучше… Ладно, пошли, что ли, переодеваться.

Мы поздоровались с тяжело поднимающейся из гардеробной Верой Соломоновной и, пропустив русичку, скатились по узкой лестнице. В отсеке, отведенном для переодевания нашему классу, я с радостью обнаружил свою палочку-выручалочку и, оттеснив ее в сторонку, начал шепотком прояснять ситуацию:

– Зорь, у меня вопрос… Говорят, я – политинформатор в классе?

– Опять за старое?

– Ну Зо-о-орь… Будь ласка.

– Еще чего захотел, – заулыбалась она чуть смущенно и уже громче сказала: – Да хватит меня уже в темный угол волочь, через семь минут звонок!

– Боишься, что ничего не успеем?

– Я тебе успею!

С добродушной усмешкой наблюдаю, как по Зорькиным щекам начинают гулять пятна румянца. В этом возрасте вгонять девушек в краску так просто…

На мои плечи мягко опускаются чьи-то теплые ладони, и в левое ухо ласково втекает бархатистый голосок подкравшейся Кузи:

– Отпусти Светика, обсуди со мной. Мы успеем.

«Вот зараза, – отмечаю с невольным восхищением, – даже слегка прижалась к спине!» А моему организму сейчас много ли надо, хватает и намека… Кровь с готовностью прилила к скулам, запылали уши, мгновенно пересохло во рту. Типичные признаки стрессорной реакции, только усиленного диуреза недостает…