Книга Украденная любовь - Рексанна Бекнел

— Ох, Обри!.. — вскрикнула Элиза.

— Сукин сын, — пробормотал себе под нос Киприан.

Элиза стала быстро промокать увеличивающуюся лужу своим носовым платком, потом в ход пошел и платок Обри.

— Это вышло случайно. Не нужно ругаться, — укоризненно сказала она, подтирая остатки сидра, и Обри с трудом подавил довольную ухмылку, когда капитан проглотил еще одно ругательство, вертевшееся у него на языке. Но все его торжество мгновенно испарилось, когда он услышал ответ капитана.

— Простите, я не привык к женщинам на борту. И к детям, — добавил он, явно с какой-то задней мыслью, и улыбнулся Элизе, а Обри покраснел от ярости. Его экспромт, призванный привести в чувство Элизу, которая была слишком уж поглощена своим флиртом с проклятым капитаном, бесславно провалился. Извинения этого типа, несомненно неискренние, Элиза приняла с непростительной благосклонностью.

— Давай уйдем, — заныл Обри, потянув кузину за рукав.

— Но мы еще не поели, — возразила она.

— Я не голоден.

Элиза раздраженно вздохнула:

— Так как же насчет карт и урока географии? — Она повернулась к Киприану. — Вы так и не сказали, согласны ли показать их нам.

Посмотрев на капитана, Обри почувствовал, что не в силах больше сохранять спокойствие. У этого молодчика был такой вид, будто он сейчас проглотит ее тут же на месте. Но ведь он, Обри, уже решил, что Элиза должна выйти замуж за Оливера и привезти его домой, в Англию. То-то поднимется переполох во всем семействе!

— Если вам действительно этого хочется, — сказал Киприан, с улыбкой глядя в сияющие глаза Элизы.

— А мне не хочется! — внезапно закричал Обри, и оба взрослых в величайшем удивлении повернулась к нему. А он уже оттолкнул тарелку и скрестил руки на груди. — Я по горло сыт вашими уроками. И меня воротит от этой пищи. Она слишком соленая!

— Может быть, ты предпочитаешь жидкую овсянку, которой мы обычно кормим пленников? — с угрозой прорычал капитан.

Обри, настолько же напуганный, насколько и злой, схватил кузину за руку.

— Я хочу домой, Элиза. Сейчас же! Пусть он отправит нас домой! — со слезами в голосе прокричал он.

Она тут же опустилась рядом с ним на колени и ласково обвила его руками.

— Все хорошо, Обри. Все будет хорошо.

— Но я хочу домой! Я ненавижу и его, и его вонючий корабль, и поганую еду, и… и все здесь! Я хочу домой, Элиза!

— Мы вернемся домой, сердечко мое. Мы вернемся, обещаю.

Спрятав лицо у Элизы на плече, Обри не видел ни бешенства на лице Киприана, ни мольбы в глазах Элизы. Он мог только слышать, как заскрипело, отодвигаясь, кресло капитана, как простучали по полу каблуки его сапог.

— Карты в сундуке в углу, — раздался его голос, затем сильно хлопнула дверь.

Для Элизы это был мрачный звук поражения, но Обри послышались в нем звонкие фанфары победы. По крайней мере, на данный момент.

11

— Я его ненавижу!

Не обращая внимания на слова Обри, Элиза хмуро рассматривала развернутую на столе карту. Вот та жирная линия справа, должно быть, обозначает западное побережье Африканского континента. А эта группа островов далеко слева, по-видимому, Мадейра. Да, вот и бухта, на берегу которой стоит город Фуншал, а вон тот остров поменьше называется Порто-Санто.

— Я сказал, что ненавижу его.

Заставляя себя сохранять спокойствие, которого она отнюдь не чувствовала, Элиза подняла глаза и взглянула в мрачное лицо кузена:

— Что ж, должна признаться, он мне тоже не слишком нравится, но нам придется подружиться с ним — он здесь хозяин. А вести себя как балованный ребенок — не лучший способ смягчить его отношение к нам, правда?

— А мне наплевать, — не сдавался мальчик.

— Ну а мне не наплевать, Обри Хэбертон. Если ты не забыл, мы — его пленники. Для тебя, возможно, все это — просто большое приключение с участием твоего друга Оливера, но для меня все обстоит несколько иначе. Нас доставили сюда силой, и теперь я пытаюсь — без всякой помощи с твоей стороны, должна заметить, — найти способ повлиять на капитана Дэйра и убедить его отпустить нас. Разве ты этого не видишь?.. — Тут она вспомнила, что Обри еще маленький мальчик, и ее голос несколько смягчился. — Если мы ему понравимся, то ему труднее будет сделать нам что-нибудь плохое, понимаешь?

Обри посмотрел на свои руки, сложенные на коленях, и на его лице отразилось колебание.

— Но он все равно сделает, как захочет, — уныло пробормотал мальчик.

— Сегодня он уже стал любезнее.

— Но он угрожал мне! Он сказал, что я должен есть жидкую овсянку.

— Только после того, как ты стал ругать еду, которую он нам предложил.

Обри начал двигать ступнями вверх-вниз. У него очень хорошо получается, отметила Элиза. Поврежденная нога двигалась почти так же, как здоровая, может быть, лишь чуть-чуть более скованно.

— Обри, — начала она, — расскажи-ка мне, как твоя нога? Ты пробовал ступать на нее? Ступни задвигались быстрее.

— Да.

— И что? — с надеждой наклонилась к нему Элиза.

— Чертовски больно.

— Но у тебя получалось встать?

Он нагнулся и потер больную лодыжку.

— Немножко. — Тут он покосился на нее и лукаво улыбнулся. — Вообще-то мы с Оливером хотели сделать тебе сюрприз.

— Сюрприз? — Она схватила мальчика за руку. Радостное волнение окрасило ее щеки румянцем и зажгло свет в ее глазах. — Ты уже сделал мне сюрприз, чертенок! А скажи, ходить ты уже пробовал?

Обри расплылся в улыбке, хорошее настроение снова вернулось к нему.

— Всего пару шагов, и больно было ужасно. Но Оливер сказал, что я должен крепиться и вести себя как мужчина. Он показывал тебе те два шрама, о которых я говорил? Ну, которые остались у него после драк на ножах?

Элиза закатила глаза. С одной стороны, Оливер делал с Обри чудеса, но в то же время знакомил мальчика с изнанкой жизни, открывая ему мир грубых нравов и грубой силы, мир кулаков и поножовщины, где обитали куда менее респектабельные, мягко говоря, люди, чем все, кого Обри когда-либо знал. Пожалуй, когда они наконец вернутся домой, ее кузен наверняка поразит своих близких не только вновь обретенной способностью ходить.

— Нет, он не показывал мне свои шрамы. И у меня нет никакого желания на них смотреть.

Обри сдвинул брови и неодобрительно покосился на нее:

— Почему тебе не нравится Оливер? Он самый лучший парень из всех, кого я знаю, а ты смотришь на него как на пустое место.

— Мне нравится Оливер, — возразила Элиза.