Книга Проклятие темных вод - Пенни Хэнкок

Ерзаю на стуле. Насколько внимательно я готовила гараж? Достаточно ли тщательно замела следы? Что может заметить Джуди? Что ключи от гаража не висят на месте — на крючке? Что в бельевом шкафу не хватает простынь? Нет. Быть не может, чтобы она, собрав и сопоставив все эти факты, пришла к такому бредовому заключению, даже если оно правдиво.

Хелен возвращается с вином. Я прошу прощения и бегу в туалет. Снимаю внутреннее напряжение в шикарной уборной Королевского оперного театра, затем ненадолго опираюсь на стеклянную раковину и пытаюсь взять себя в руки. Краешком глаза вижу: у соседних зеркал женщины подкрашивают губы, поправляют прически, приглаживают платья. Внимательно разглядев свое отражение, расстраиваюсь оттого, что лицо это наверняка изменится, выдаст все мои сокровенные мысли и страхи. Я удивлена, что выгляжу так нормально. Те же серые глаза, те же черные волосы, лишь едва заметны одна или две серебристые нити. Достаю из сумочки помаду, освежаю губы — и вот я как новенькая. Глубоко вдыхаю. Надо придумать повод для срочного отъезда. Любым способом вернуться к Джезу.

Иду через фойе. Хелен поднимает на меня взгляд.

— Да ты, никак, похудела, милочка? — спрашивает, будто впервые увидела меня сегодня. — Боже! Точно… Классно выглядишь. Кстати, Надя говорила, что у тебя все очень даже в порядке. Как ты это делаешь?

Пожимаю плечами. Хочу признаться, что все дело в постоянном нервном напряжении. Заглядываю подруге в глаза и вижу, что она уже скользнула в собственный мир, в свою историю; чувствую пропасть, что порой зияет между тобой и близкими, когда у тебя есть опасный секрет, который невозможно разделить с ними.

— Кажется, Мик теряет ко мне интерес, — говорит Хелен. — Ему и видеть меня противно. И еще, боюсь, они с Марией… близки.

— Эй! Не сочиняй! Он просто чувствует себя виноватым за то, что плохо приглядывал за Джезом, вот и все. И хочет укротить собственную совесть, обвиняя тебя. Мне лично это видится именно так.

— Ты так думаешь?

— Да.

— А откуда тогда эти причесывания перед зеркалом, и пробежки по утрам, и похлопывание по животу?

Я смеюсь. Непривычные для моего рта звуки в последние дни.

— Похоже на классический случай кризиса среднего возраста.

— А еще Джез. Как думаешь, мне стоит больше волноваться о нем, а не о муже?

— Нет! — восклицаю я. — Ты абсолютно права, что не паникуешь насчет мальчика. Подростки — сами себе хозяева.

— Он еще очень молод, Соня.

— Ну и что! Ты же не можешь постоянно сторожить их, как младенцев. У Джеза своя голова на плечах. Конечно, тебе пришлось отпускать его заниматься своими делами. И, Хелен, именно этим он и будет заниматься. Его мать, твоя сестра, — она человек властный. Тебе и самой захотелось бы выскользнуть из-под такой материнской опеки. Согласна? Неудивительно, что мальчик хочет спрятаться. Кто знает, может, у него есть любовница, о которой никто не знает. И может, он не желает, чтобы его нашли. Не удивлюсь, если парень ой как хочет, чтобы его оставили в покое. Об этом хоть кто подумал? Мик, например? Или Мария? Или полиция?

Хелен глядит на меня. Это самая длинная речь, которую я выдала за все время, что мы сидим в баре, и подруга слегка озадачена.

— Может, оно и так, — говорит она. — Но есть еще кое-что. Стражи порядка думают, что я причастна к исчезновению племянника. Меня допрашивали уже дважды. Я призналась им в чувствах, о которых только что рассказала…

Она медлит. Щеки у нее, как никогда, пунцовые, глаза слегка покраснели от вина. Хелен шмыгает носом. Смотрит на меня.

— Меня хотят допросить еще раз. Я последней видела пропавшего. И… в тот момент на самом деле думала об ужасах, которые могут случиться с Джезом. Отвратительно, правда? Я думала: а что, если с ним вдруг произойдет несчастный случай, как это обычно бывает с подростками. Ногу сломает во время бейсджампинга или попадет в автокатастрофу и получит ранение. Нет, конечно, без малейшей угрозы для жизни! Всего лишь возможность для Барни получить место в музыкальной школе. Ужасно, да?

Несколько мгновений я пристально смотрю на Хелен. Очень непросто думать о той, кто желает Джезу плохого. Как она могла? Так и подмывает сказать что-нибудь в его защиту.

— А затем я шокировала сама себя! — продолжает она. — Что, если эти переживания заставили меня… сотворить что-то ужасное с ее ненаглядным сыночком? Ну конечно, это невозможно. Но я-то чувствую, что наказана за бесчеловечные мысли!.. Только подумать: меня подозревают в чем-то по-настоящему гнусном… Невольно задумаешься, как просто: был законопослушный гражданин, а через минуту уже преступник.

Хелен вновь наполняет свой бокал. Я обращаю внимание, что вторая бутылка вина почти пуста, хоть я совсем не пила.

— Соня, ты как будто и не удивлена? Я рассказываю тебе это потому, что знаю: ты вне стереотипов. Не склонна осуждать других, как некоторые. Мы с тобой когда-то говорили о темных мыслях, помнишь? Но это не значит, что мы будем претворять их в реальность.

— Когда мы с тобой об этом говорили?

— Ты поведала мне о своих чувствах к Грегу, как иногда тебе хочется, чтобы он просто не возвращался. Как он пытается руководить тобой. Зря я, наверное, сейчас об этом…

— Я и не помню этого разговора.

— Пожалуйста, не вини меня за это. Господи! Уже жалею, что наговорила тут… Вино проклятое! Надо остановиться.

— Не переживай, все хорошо. Но вот, смотри. Где сейчас Мария и Надим? Чем все они занимаются? Когда люди оставляют надежду найти мальчика и расходятся по домам?

— Не думаю, что люди вообще когда-либо сдаются, — говорит Хелен после секундной паузы. — Мы должны проживать один день зараз. Если вообразим, что он продлится намного дольше, просто рехнемся. Сейчас Надиму пришлось вернуться к работе. Мария хочет оставаться здесь. Я ее не виню, хотя лучше бы она остановилась где-нибудь в другом месте. Единственный человек, кого я могу терпеть, — это Алисия, подружка Джеза. Мы обе подозреваем, что, если б Мария меньше тут отсвечивала, мальчик потихонечку вернулся бы. Но сестра постоянно торчит в моем доме, ест меня взглядом, забыв, что мы договорились вести себя цивилизованно. Как правило, когда я наливаю себе выпить. Но, боже всемогущий, мне без этого никак. Она и Мик вместе ищут Джеза. Создали в «Фейсбуке» страничку, публикуют сообщения прессы, все такое. Алисия думает, что парню вряд ли понравилось бы быть в центре внимания. Они, конечно, помогают в розысках, но… как же это меня бесит! Может показаться бессердечным взять билет в оперу только себе, не подумав о том, каково сейчас Марии, но и нам ведь не просто, Соня. Мальчик не чужой — он мой племянник.

— Хелен, пожалуйста, успокойся. Ты сделала правильно, взяв билет только себе. Нам иногда просто необходимо брать себе этот единственный билет. И Алисия права. Джез, без сомнений, вернется домой, и с него слетит груз этого внимания.

Говорю подруге, что должна идти. Она умоляет меня встретиться, «как мы делали раньше, когда дети были маленькие, в парке, помнишь?». Я обещаю. «Ладно, — говорю, — звони».