Книга Игра на слух - Михаил Сухоросов

Роджер, Гельда и Ларико ушли на третий день - решили нас не дожидаться, тем паче, нам оказалось не по пути, да и ребята из Гнезда наверняка уже тревожиться начали. Грентвиг в качестве напутствия сказал, что Ордена-то они могут не опасаться, основные силы стянуты к Пограничному, а те, кто Свинцовый прочесывает, слишком заняты, чтоб обратить внимание на какую-то там ведьму. У меня, конечно, по этому поводу до сих пор сердце несколько не на месте, но нет худа без добра: хоть две ночи нормально выспался...

А вообще я старался все эти дни ни минуты не сидеть без дела, чтоб не заморочиться на собственных переживаниях. Нас снабдили довольно подробной картой, над которой мы часами просиживали, намечая варианты маршрута. Таковых оказалось только два: перевалить Пограничный и переть напролом через земли нейтральных варваров, или же дать приличный крюк и двигаться через южный Гэлфост, а далее через земли последнего ошметка некогда великой Коренной Империи, неизвестно на чем держащегося царства У, а потом еще и по Великой Реке. Первый вариант отпал довольно быстро - слишком уж неспокойно на Пограничном, ни о каком нейтралитете уже и речи не шло, часть варваров вообще примкнула к Союзу Волка, и теперь к любым пришельцам с востока относились однозначно: пускали в спину отравленную стрелу. А во втором варианте меня смущало то, что Западная степь все же чересчур великовата и найти становище кочевников будет довольно трудно, но тут Грентвиг «успокоил» меня, сказав, что кочевники нас сами найдут. В общем, мы избрали путь через Гэлфост. Казалось бы чего проще, а ведь мы едва не передрались, выбирая его...

Поскольку Лэрд смотался, роль радушного хозяина играл Грентвиг, по вечерам мы собирались где-нибудь на башне, попивали пиво и слушали его рассказы. Вот уж чего у старого ящера не отнимешь - рассказчик он великолепный, его слушал, раскрыв пасть, даже такой скептик, как Старый.

На наставления Учитель тоже не скупился - помимо того, что он часа по три-четыре в день впихивал в меня дополнительную чародейскую премудрость, да так, что чуть башка не лопалась, он еще как бы между делом сообщил массу любопытных подробностей. Например, такие: в южных землях фактически не осталось регулярных сил Ордена, орденцы-Странники там действуют рука об руку с ведунами, которые уже за Свинцовым не боятся открыто носить знак Клана - кулон с изображением стрелы. В общем, отдыхом такое времяпровождение назвать было тяжко.

Хотя, наверно, к лучшему: мне удалось обмануть себя, отвлечься от мыслей, что меня-второго убили из-за меня. А ведь там еще звучало, что Раковски из-за меня погиб... Интересно, жив ли Роберт?..

К вечеру четвертого дня нарисовался Лэрд и действительно приволок кучу какого-то снаряжения, что-то вроде палатки, да еще и катамаран - пару баллонов из тонкой, но прочной кожи. Сверх того он вывалил еще груду каких-то альпинистских примочек, как-то: километров веревки, всяких молотков, крючочков и колышков непонятного предназначения, еще какой-то ерунды... Я о полезности этого хлама судить не могу, но Малыш накинулся на эту кучу, как коршун, и часа на три выпал из реальности... А меня огорчило только то, что нет обещанного динамита.

И вот, с прибытием этого снаряжения разгорелась основная баталия: дело в том, что все это барахло вытягивало центнера на четыре. На лошадях, конечно, можно увезти без проблем, но ведь в чем загвоздка: если нам придется плыть по реке или карабкаться на скалы, лошадей вряд ли удастся с собой прихватить... В общем, каждый настаивал на том, что «вот это надо брать, а эта фигня и на фиг не нужна», после чего нарывался на железный аргумент: «Потащишь сам». После нескольких часов перебранки мы все ж таки кое-что отобрали - с тем расчетом, чтоб в случае чего, без напряга унести на себе. Я при этом так часто вспоминал «Троих в лодке», что просто удивительно, как это меня не побили. Когда наконец все было уложено, Малыш философски заметил:

- Самое худшее в любой дороге - это сборы.

Я тут же горячо с ним согласился, прибавив, что этот процесс становится особенно невыносимым, когда под ногами путаются всякие альпинисты-недоучки. Малыша особенно обидело выражение: «путаются под ногами»...

А последнюю ночь я все ж не спал - не то что б из-за каких-то терзаний, просто никак не мог привыкнуть к изменениям в своем положении. Да еще не давали покоя предположения насчет того, кого из орденцев с нами пошлют и не придется ли его в самом начале грохнуть.

Эта мысль у меня настолько отчетливо мелькнула, что самому противно стало. Вот гуманист хренов, наследник классиков... А ведь он, мой обобщенный орденец, наверняка о том же думает...

И вот уже утро, мы толчемся во внутреннем дворе замка, последние приготовления к отъезду. Только что я получил последние ЦУ от Учителя, и теперь сосредоточенно затягиваю подпругу на флегматичном мышастом степном коньке. Кто-то трогает меня за плечо. Лэрд.

- Вот что, хочу тебя еще кое-чем снабдить, - он вынул из кармана массивный серебряный перстень, протянул мне. - Носи не снимая. Если нарвешься на войска Финдо - он, по слухам, как раз в Гэлфосте - с этим перстеньком тебе бояться нечего, - больше он ничего объяснять не пожелал, зато Учитель в который уж раз повторил:

- Значит, так... Орденец или орденцы ждут вас через три дня пути, на Торианском тракте - это на полпути к Западной цитадели. Там межевой камень приметный есть - на шлем похож. Вы должны сказать, что вы охотники на волков, они вам ответят, что они загонщики. Встречных орденцев, если привяжутся, встречайте той же фразой. Все ясно?

- Куда уж яснее...

- И еще, Меченосец, в Гэлфосте не носи орденских знаков, но и ведуном не особо притворяйся. Ладно, - оборвал он себя, - поговорили - и будет. Готовы?

- Да, Мастер Грентвиг.

- Ну так не задерживайтесь! И постарайтесь вернуться живыми.

Мы присели перед дорогой, молча докурили, забрались в седла.

- До встречи, - напутствовал нас Лэрд, вскинув руку почему-то в рот-фронтовском приветствии. Я, конечно, не великий психолог, но у него на роже написано, что он нас уже похоронил и теперь об этом страшно сожалеет... А Учитель промолчал. Некоторое время он, не мигая, смотрел на меня, потом повернулся и скрылся в дверном проеме. Да, действительно, причин для задержки больше нет... Я тронул поводья, направляя коня к воротам.

Гулко прогремел под копытами подъемный мост, позади скрипнула, опускаясь, решетка. Ну вот теперь, хочу я того или нет, для меня начинается новая жизнь, словно все, что было до того, осталось там, отсеченное этой решеткой. Ну и ладно. Посмотрим, какова эта новая жизнь и долго ли она продлится.

Ехали мы молча, не торопясь. Как я понял, спешить особенно некуда, к назначенному сроку мы успеваем. Изредка мы перебрасывались вялыми шутками, но все же каждый думал о чем-то своем. Малыш что-то негромко мурлыкал себе под нос, щурился на солнце да периодически незло поругивался. Старый, непроницаемый, как конная статуя, лишь изредка невесело ухмылялся каким-то своим мыслям, а я откровенно глазел по сторонам. Дорога была пуста, солнце слегка припекало, разомлевший от жары лес развалился по сторонам, лениво и басовито гудели рыжие слепни... Три мушкетера, чтоб нам... Старый - помесь Атоса и Арамиса, Малыш - это уж без вопросов, Портос, а я... С моей сибирской рожей не слишком-то я на предприимчивого гасконца смахиваю, но по сюжету все сходится, ежели заменить Лондон Западной степью, а подвески королевы - скальпом Воденвирта.