Книга Вавилонские младенцы - Морис Дантек

Тороп взял сдачу, собрал пакеты с продуктами и направился к выходу из магазина. Он прошел три-четыре метра, потом резко развернулся и вернулся к кассе.

Улыбка не сходила с его губ.

Он подлетел прямо к кассирше, опередив женщину лет пятидесяти, которая, переваливаясь, тащилась к кассе, толкая тележку.

— Посчитайте еще две плитки «Карамилк», — попросил Тороп, обводя все вокруг внимательным взглядом.

Молоденькая кассирша-латиноамериканка. Пожилая англо-американка, что-то ворчавшая в его адрес. Стоявший сразу за ней тип с черными усами, в одежде стиля «неодиско», чем-то немного похожий на Урьянева. Парень в спортивном костюме «Найк», находившийся чуть поодаль — в отделе фруктов и овощей. Симпатичная девушка рядом с ним. Две домохозяйки, выходившие из мясного отдела. Работник магазина, толкавший тележку с товаром. Возле него еще один малый, похожий на байкера, открывал холодильник, чтобы взять несколько больших бутылок «Молсона».

Очень давно, в самом начале войны в Хорватии, Ари Москиевич обучил его нескольким приемам, которыми пользовался «Моссад», а также ряду трюков, почерпнутых им за время своей долгой профессиональной деятельности, то есть всей его жизни. Позже Тороп подумал, что призраку Ари явно не составило никакого труда вступить с ним в контакт в магазине «Варшава».

Один из приемов, которым научил его Ари, было мысленное фотографирование какой-либо сцены таким образом, чтобы иметь возможность восстановить ее в памяти с точностью до мельчайших деталей спустя недели, месяцы, годы. Этот трюк был очень прост. Он был основан на старинной технике, использовавшейся древнегреческими риторами. Создание библиотеки мысленных образов позволяет без труда вызывать из памяти большие фрагменты текстов и даже длинные трактаты целиком. Вы можете запомнить каждого человека в толпе зрителей, присутствующих на ипподроме, или собрание библейских псалмов, что чрезвычайно полезно для оперирования кодами или шифрованными метафорами-ссылками на тексты Библии.

Впрочем, сами образы, хранящиеся в памяти, слабеют с течением времени. Их можно поддерживать в нужном состоянии с помощью ключевых слов, содержащих характерные признаки соответствующего объекта. Старая англо-американская учительница в окулярах и бежевой накидке. Поклонник тяжелого рока — плешивый, покрытый татуировками, пьющий «Молсон». Красивая деваха в черной мини-юбке, с ярко-синими волосами, собранными в хвост.

На обратном пути мурашки исчезли, и Тороп подумал, что это, наверное, был обычный приступ паранойи. Ари много раз объяснял ему, что профессионалам из разведки приходится без конца уничтожать ловушки, которые расставляет их собственное воображение. «Агенту разведслужбы проще простого впасть в паранойю, — говаривал Ари. — Солдату нет ничего проще, чем совершить военное преступление, хорошему игроку — начать мухлевать, образованному человеку — стать диким скотом».

Вернувшись в квартиру номер 4075, Тороп, тем не менее, взял блокнот и одним махом записал характерные признаки людей, присутствовавших в магазине «Варшава». Он также добавил схему их расположения в торговом зале.

Потом закрыл глаза, опуская негатив мысленной фотографии и ключевые слова в химический проявитель своего мозга.

Несколько минут Тороп не открывал глаз, и образ сцены в супермаркете становился все более четким, как на моментальном снимке. Стереть это изображение из памяти будет невозможно: оно стало чем-то вроде ментальной татуировки. Даже через десять лет Тороп сможет узнать любого из присутствовавших в супермаркете, столкнувшись с ним или с ней в аэропорту на другом конце мира.

Сигнал ноутбука раздался в одиннадцать вечера по местному времени.

Это было достаточно новая многопроцессорная система «Mac Oracle» со стандартным набором функций: эргономичной клавиатурой для набора почтовых сообщений, электронными очками, камерой и микрофоном для общения в аудиовизуальном режиме, перчатками-манипуляторами для любителей бродить по Интернету. Романенко сказал Торопу, что команда получит ноутбук по прибытии на место и что при первом включении системы на него будут установлены шифровальные программы последнего поколения. Новейшая операционная система от компании Microsoft была записана на постоянном запоминающем устройстве. Тороп привык работать со штуковинами подобного типа: уйгурское Сопротивление, несмотря на все свои ошибки, давно извлекло уроки из деятельности САНО[52]в мексиканском штате Чьяпас.

Тороп вспомнил Курта — молодого немецкого наемника, специалиста по Интернету и средствам связи из 1-го батальона в Ферганских горах. Он наверняка погиб во время атаки на лагерь Шаббаза. Или стал пленником Акмада, что не лучше. «Нет, это гораздо хуже», — подумал Тороп, заходя в электронную почту.

Открылась стандартная страница с кучей иконок и символов.

От кого: [e-mail]

Кому: [e-mail]

Господин Торп, прошу временно приостановить выполнение второй фазы вашей операции. У нас, без сомнения, появился необходимый ответ. Предусмотренные контрактом обязательства относительно первой фазы остаются в силе. Всего наилучшего.

Сообщение было от завтрашнего числа — эффект разницы в часовых поясах, обычный для информационных потоков, перемещающихся со скоростью света, а местонахождение отправителя было фальшивым: германоговорящий кантон Швейцарии или Монако.

На лице Торопа появилась неопределенная улыбка, он застучал по клавиатуре:

«Мы возвращаемся к первоначальным условиям контракта. Вы подтверждаете это без каких-либо оговорок?»

Он подождал, пока письмо уйдет на зашифрованный электронный адрес Романенко.

Ответ пришел через тридцать секунд:

«Да, подтверждаем. Повторяю: забудьте о второй фазе».

Тороп не стал продолжать переписку и закрыл канал связи.

Пять тысяч долларов США за три месяца каникул плюс компенсация всех расходов — это королевские условия.

И ему, в сущности, наплевать, что именно может перевозить Мари Зорн.

* * *

Было два часа утра. Тороп только что лег спать, когда зазвонил телефон.

Это мог быть только связной Горского.

Телефонный аппарат находился в гостиной, но Тороп считался начальником Доуи, поэтому, ругаясь, встал с постели.

«Полное отсутствие лишней информации, — учил его сибирский мафиози. — Никаких имен — никогда. Никаких названий мест — почти всегда».

— Слушаю, — произнес Тороп, снимая трубку.

— Завтра утром, почтовое сообщение в ящике для корреспонденции.

И линия разъединилась.

Существовало строгое правило: письма следует забирать только после прихода почтальона.

Поэтому Тороп поставил будильник на восемь утра.