Книга Тень - Кэтрин Ласки

— Это история моей второй матери, моей кормилицы, медведицы гризли. Слово «фао» как на языке медведей, так и на языке волков означает «река», а также «волк». Слово «лан» на языке медведей означает «дар». Она говорила, что я дар реки. Сам я поначалу никак ее не называл. Мои самые первые воспоминания связаны с тем, как я уютно свернулся калачиком в ее лапах и прислушиваюсь к глухому биению ее огромного сердца. Этим звуком были пронизаны все мои молочные сны, и постепенно вместо просто кормилицы она стала для меня Гром-Сердцем.

За этим последовало еще три гвалдиса, по одному на каждое время года, что Фаолан провел с Гром-Сердцем. Когда рассказ подошел к концу, волки некоторое время сидели в молчании. Некоторые не скрывали слез. Затем один за другим они принялись подходить к Фаолану.

Первым подошел Лайам МакДункан.

— Можно мне облизнуть кость? — спросил вождь.

— И мне, — прошептала Катмор. — Боюсь, молодой волк, я была не слишком добра с тобой. Впредь постараюсь относиться к тебе благосклонней.

— Не стоит, мадам, — сказал Фаолан. — Относитесь ко мне как к обычному члену клана МакДунканов.

Катмор вздохнула.

— Но теперь ты член Стражи Кольца Священных вулканов.

— Все равно я представитель клана МакДунканов. Я родился МакДунканом и останусь им навсегда.

— Мой супруг верил в тебя, — сказала Катмор слегка неровным голосом.

«А я до сих пор верю в него», — захотелось ответить Фаолану. Пока остальные члены стаи уверяли его в своей верности, серебристого волка окружала едва заметная дымка, похожая на дух скончавшегося волка. Тазовая кость сурка, на которой он выглодал свою историю, стала влажной от волчьих языков.

Глава тридцатая

Беспокойный желудок

Гвиннет пролетала над равниной, следуя за шагами каких-то животных, и ее тревожило беспокойное чувство в желудке. Несмотря на плотные облака, она была уверена, что это топот волчьих ног. И это были не одно и не два животных. Сарк посмеялась бы над нею и сказала, что она суевернее многих волков, но, когда сова вынырнула из-за туч, увиденное ей вовсе не понравилось.

Желудок ее сжался в комок. Это действительно волки. Хип и еще два потрепанных чужака из Крайней Дали!

Чужаки! Зачем они идут по этой тропе? В это время года здесь мало дичи и надежды на добычу нет. Похоже, что они… Нет! Только не это! Сова сделала резкий разворот. Похоже, что эти волки направляются прямиком к тому холму, где захоронена лапа Гром-Сердца. Хип слышал, как Фаолан рассказывал об этом, и теперь хочет отомстить. Желудок Гвиннет снова подал жалобные сигналы. Ветер был попутный, он подхватил сову и понес к месту проведения гаддерглода. Нужно предупредить Фаолана.

Она прилетела как раз тогда, когда волки закончили слушать Фаолана и благодарили его за столь чудесный рассказ. Сейчас они выражали ему свое почтение. Гвиннет понимала, что нельзя прерывать такой важный ритуал, и потому в нетерпении наблюдала за ним с ветки ели.

Как только волки закончили облизывать кость, Гвиннет слетела вниз и отвела Фаолана в сторонку.

— Ты точно определила направление? — переспросил Фаолан.

— Не уверена наверняка. А ты хочешь понадеяться на случай?

— Нет, конечно.

— Не будем терять времени. Ты отправляйся в путь, а я предупрежу вождей. Они устроят бирргис, но не сразу. Ты бегаешь быстро, я знаю. Ты доберешься туда первым.

Фаолан убежал, вскоре за ним последовала Гвиннет. Вслед за ними выступил бирргис. Совы летают быстрее любого волка, но, когда Гвиннет смотрела вниз, за тем, как быстро перемещается серебристая фигура под ней, она не переставала удивляться. Он пронзает ветер, словно горячий уголек, брошенный сквозь сухие листья. Он словно летит над тропой. Великий Глаукс! Еще ни один волк не бегал настолько быстро!

Восходящая луна висела над горизонтом словно огромный пузырь и освещала всю страну Далеко-Далеко бледным матовым светом. Сова первой прилетела на северный горный склон, обращенный в сторону Соленых Озер, и в лунном сиянии увидела, как Хип выискивает что-то в траве, пока два чужака, один рыжевато-бурый, а другой серый с проплешинами, внимательно озираются по сторонам.

Гвиннет выпустила когти и спиралью устремилась вниз. Она вовсе не собиралась убивать Хипа. Она понимала, что слишком мала, чтобы сойтись в поединке с волком, не говоря уже о двух его помощниках. Но стоило хотя бы на время отвлечь Хипа от поисков.

Желтый волк встал на дыбы, отчаянно замахав передними лапами. Двое чужаков тут же устремились к нему на подмогу.

— А ну прочь! Прочь! — заверещала сова. — Именем Люпуса, убирайся прочь!

Трое волков не скрывали своего изумления. Никогда еще сова не кричала на них по-волчьи.

— Какое твое дело? — грозно прорычал Хип.

Гвиннет уселась на камень повыше.

— Нет, это я спрашиваю тебя, что ты здесь делаешь? В это время года цивилизованные волки тут не ходят. Здесь нет добычи.

Чужаки, тихо рыча, принялись окружать камень. Вонь от них шла невыносимая. Говорили, что в голод-ные зимние месяцы они пожирали себе подобных и потому так дурно пахли. Даже Гвиннет различала их тяжелый запах, хотя совы вовсе не славились обонянием.

Волки обнажили зубы, навострили уши и слегка прижались к земле, занимая позу для атаки. По сигналу Хипа они втроем прыгнули на камень, но Гвиннет успела взлететь. Ей бы сейчас ведро с углями! Стоит только сбросить хотя бы один бонк на свалявшуюся шкуру, и все они запылают, как смолистое дерево в засуху.

Но вот она заметила тень Фаолана, крадущегося вверх по склону. Наконец-то! Их шансы теперь почти равны. Гвиннет взлетела повыше. «Какой хитрец, подкрался сзади», — подумала она. Хотя Хипу не потребовалось слишком много времени, чтобы тоже заметить Фаолана.

— Ну что, явился на свой последний раунд? — произнес Хип хриплым голосом. — Любишь проигрывать?

«Этот волк безумен. Он сошел с ума!» — подумала Гвиннет.

— Это ты проиграл, Хип. Не я.

— Нет, если кости твоей любимой Гром-Сердца будут у меня.

Сова поднялась еще выше. Теперь под ней в странном танце кружили четыре волка, тени которых переплетались в лунном свете причудливыми узорами. Каждый готов был прыгнуть и вцепиться в горло врага.

— Отдай! — потребовал Хип. — Отдай кости медведицы!

— Ни за что!

— Боишься? Боишься жить в этом мире без своей кормилицы?

— Это всего лишь ее кости, а сама она умерла.

— А ты не умер, но ты без них ничто, правда? — ехидно прорычал Хип.

— Ошибаешься, — отозвался другой голос с вершины холма.

Это была Сарк, которая поставила на землю ведро с горящими угольками, задрала морду и спокойно обратилась к Гвиннет: