Книга Дневник Габриеля - Скотт Фрост

Прямо в центре Пасадены все до единого жители и служащие из двух кварталов, включая все полицейское управление, были эвакуированы за пределы потенциальной зоны поражения. Габриель попал нам не в бровь, а в глаз, припарковав белый «хундай» прямо перед окружным судом и полицейским управлением. Он заявил свои права, дав нам понять, что может пойти куда угодно и сделать все, что угодно. И что самое ужасное — я в это верила.

Робот по обезвреживанию бомб находился метрах в трех от автомобиля, его крошечная камера была нацелена на лицо Брима. Брим сидел на пассажирском кресле, рот заклеен липкой лентой, обезумевший от ужаса взгляд. Он смотрел в камеру с мольбой о помощи. Мы в одном квартале к югу стояли на площади, обсаженной по периметру деревьями. Крестный отец Лэйси, Эд Чавес, разглядывал картинку на экране маленького телемонитора, а потом покачал головой.

— Господи, я в жизни ничего подобного не видел.

Я смотрела на экран с той же самой мыслью. Я думала, что поняла что-то про Габриеля, но теперь все это казалось несущественным.

— Сколько взрывчатки в автомобиле? — спросила я.

Чавес покачал головой.

— Офицер, обнаруживший автомобиль, убрался оттуда, как только понял, что, черт возьми, происходит.

— Посмотрите на задние колеса, — сказал Гаррисон. — Корпус машины накренен, крыло почти касается. Должно быть, в багажнике килограммов сорок пять взрывчатки или даже больше.

— И что произойдет, если эта штуковина рванет? — спросил Чавес.

— Ну, скажем так, мы даже взрыв толком не успеем услышать, — вздохнул Гаррисон.

— А мы знаем, как подключены провода? — поинтересовалась я.

Гаррисон жестом показал на техника, контролирующего движения робота.

Я посмотрела на маленький монитор, получавший картинку с камеры робота. Она переместилась с лица Брима на дверцу. С другой стороны на ней были прикреплены два каких-то небольших предмета.

— Похоже на сигнализационные датчики.

— Это они и есть. Нам не видно противоположную дверцу, но можно с уверенностью сказать, что и она тоже подключена к бомбе. Если мы откроем дверь или разобьем окно, то машина взорвется.

Гаррисон замолчал и посмотрел на меня.

— И это только, что мы видим. А ведь могут быть еще и дистанционные датчики или датчики движения. Не думаю, что мы можем исключить такую возможность.

— Я могу поговорить с Бримом с помощью робота?

Гаррисон кивнул:

— Да, внутри встроена телефонная линия.

Камера дрогнула и снова повернулась к Бриму, увеличивая изображение, пока лицо не стало во весь экран. Брим тяжело дышал, пот длинными полосами стекал по щекам.

— Не знаю, сможет ли он слышать вас в таком состоянии, — пробормотал Гаррисон.

— Агент Хикс и его люди уже в пути. Это их дело, — сказал Чавес.

— Но они не будут спрашивать его о моей дочери.

Чавес несколько секунд смотрел на монитор, а потом кивнул:

— Хорошо, не торопись.

Гаррисон показал мне микрофон на пульте управления.

— Просто говори нормальным голосом. Он услышит.

Я кивнула, и Гаррисон включил микрофон.

— Мистер Брим, это лейтенант Алекс Делилло. Вы меня помните, я приходила к вам в магазин? Если вы меня понимаете, то кивните, насколько это возможно.

Капля пота скатилась по его лбу.

— Он вас не слышит, — сказал Гаррисон.

— Мистер Брим, кивните, если слышите меня. В роботе встроена камера. Посмотрите на него и кивните.

Брим покачал головой.

— Посмотрите в камеру и кивните. Мне нужно знать, что вы меня слышите.

Брим медленно повернул голову, как будто его движения сдерживала шина-воротник.

— Я не думаю, что он понимает, где находится, — прошептал Гаррисон.

— У нас здесь самые высококлассные специалисты. Все будет хорошо.

Брим покачал головой, словно знал, что ничего хорошего не будет. Его глаза широко распахнулись, но взгляд не сфокусирован, как у слепого.

— Вы видели мою дочь? Она участвовала в конкурсе красоты. Вы говорили с ней по телефону. Лэйси Делилло. Вы знаете, где она сейчас?

Брим смотрел прямо перед собой. Взгляд снова стал осмысленным, словно Брим рылся в памяти, а потом он снова повернулся к камере.

— Лэйси Делилло — вы знаете, где она?

Морщины в уголках его глаз стали глубже, а потом глаза наполнились слезами.

Чавес положил мне руку на плечо. Нет, я не могу сдаться. Брим что-то знал, он просто обязан знать, иначе не сидел бы в этом автомобиле.

— Мистер Брим, вы видели мою дочь?

Если он и слышал меня, то вида не подал. Он смотрел прямо перед собой, снова вернувшись в кошмар.

— Все, мы его потеряли. Думаю, теперь он даже тебя не слышит, — сказал Чавес.

— Ему нужно видеть чье-то лицо. Он один и напуган.

— Алекс, даже и не думай…

— Он погружен в свои мысли, но если он увидит мое лицо, если решит, что не умрет…

— Ты туда не пойдешь, — рявкнул Чавес.

— Если он что-то знает про Лэйси и мы его потеряем…

Из легких испарился весь воздух, забирая с собой и мой голос. Я пыталась сделать вдох, но ощущения скорее напоминали дыхание сквозь пластиковый мешок. Наконец голос вернулся ко мне в виде шепота.

— Как я буду с этим жить?

Чавес посмотрел на меня как суровый отец.

— У него связаны руки, рот заклеен. Если даже ты до него достучишься, что сможешь узнать?

— Мне от него нужен всего-навсего кивок. Если он скажет, что как-то связан с Лэйси, то мы узнаем нечто, чего не знали раньше.

Чавес покачал головой и посмотрел на Гаррисона.

— Вы эксперт по взрывным устройствам. Скажите ей, что это плохая идея.

Гаррисон бросил взгляд в сторону заминированного автомобиля, потом на меня и повернулся к Чавесу:

— У меня нет дочери, я здесь не советчик.

Чавес снова покачал головой и тоже посмотрел на автомобиль.

— А у меня есть дочь, — прошептал он и обратился ко мне: — И крестница.

Гаррисон перечислил мне длинный список того, на что нужно посмотреть в машине. Форма заряда, один он или несколько, сколько цепей, есть ли заземление, где источник загорания, сколько запалов и каких. Видны ли провода? Нарушена ли их целостность? Если нет, то все в порядке. В противном случае нужно убежать или плюхнуться на землю в зависимости от направления взрывной волны. Звучало как урок для старшеклассников по теме «Лексика террора».