Книга Кровь избранных - Кай Дзен

Несколько перебежек, и наконец за коридором с чучелами кайманов показалась лестница в подземелье. Фелипа, не раздумывая, начала спускаться, Отару за ней, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Запах плесени сразу забил дыхание. Обернувшись, девушка увидела, что японец застыл на месте шагах в десяти от нее. Креолка быстро вернулась к Отару, взяла за руку и потащила в туннель.

Дверь распахнулась, и на кухню вошли двое военных из УСС. Первого сразу же выпихнул из помещения мощный удар ногой в грудь. Второго Налетилич кинул на стол и молниеносно перерезал горло кухонным ножом. Рейнджер тут же вломился назад в помещение, стреляя наугад в темноту, и босниец с залитым кровью лицом оказался с ним рядом.

По колебанию стен Фелипа поняла, что где-то стреляют.

— Держитесь за меня и не бойтесь.

Отару с досадой оттолкнул протянутую руку и прерывисто вздохнул:

— Быстро иди вперед, подымись по винтовой лестнице. В сейфе у стены найдешь дневники, записную книжку и деньги. На столе лежит чемоданчик, сложи все туда. Скорее! Шифр одиннадцать-ноль-ноль-восемнадцать-восемь!

Креолка хотела что-то ответить, но передумала и быстро побежала к другому концу туннеля. У Хиро кружилась голова, и он вытащил из кармана коробочку с пилюлями. Рука задрожала, и таблетки рассыпались. Отару наклонился и попытался на ощупь поднять хоть несколько. Японец проглотил все, что удалось найти, и шагнул вперед. Хиро показалось, что потолок падает ему на голову. Ученый инстинктивно пригнулся и пошел, ставя ступни плотно одну к другой. Держась рукой за стену, Отару добрался до того места, где, на его памяти, должен быть выход около дуба. В голове возник образ дерева в струях свежего ветерка, и это взбодрило японца. В другом конце тоннеля что-то звякнуло.

— Отару, поторопитесь. Я все взяла, — услышал он голос запыхавшейся Фелипы.

Тем временем Налетилич, обезоружив трупы нападавших, направился вдоль стены к входу в виллу. Он облизал пересохшие губы и помолился милосердному Аллаху, чтобы тот принял души убитых. А в дом уже входили рейнджеры, рассредоточившись от распахнутой двери по всем направлениям. Томимые жаждой смерти, десантники взбежали по лестнице и начали осматривать каждое помещение. У входа они оставили караульного. К нему метнулся босниец, почти незаметный в темноте. Лезвие проникло в низ живота, и оттуда вместе с кишками вывалились экскременты.

Фелипа нажала на ручку, но плотно закрытый люк не поддавался. На помощь обессиленного Хиро можно было не рассчитывать.

— Мы в ловушке. — Японец повалился на землю. — Нам не выбраться отсюда, а налетчики быстро найдут туннель. С минуты на минуту они будут здесь.

Креолка, стиснув зубы, надавила за рычаг обеими руками, налегая всем весом. На ладонях у нее обозначились глубокие борозды. Хиро судорожно ловил ртом воздух, схватив руками залитую потом шею, и что-то смущенно бормотал. Фелипа расплывалась у него в глазах. Из сумки, висевшей у девушки через плечо, что-то выпало и, словно осенний лист, плавно приземлилось возле ноги японца. Отару протянул руку и поднял карту четвертого аркана, «Императора».

Хиро постарался рассмотреть изображение, но тут струя свежего воздуха обдула шею. Он сунул картонку в карман. Фелипа наклонилась над японцем и попыталась приподнять, заведя руку под спину.

— Вставайте, нам надо спешить.

Снаружи Отару с трудом восстановил дыхание. При виде дуба, протянувшего в ночь ветви, японцу и вовсе полегчало.

— Не высовывайтесь! — сдавленно шепнула девушка. — Они могут нас заметить из дома.

Креолка прикрыла дверцу люка, разровняв вздыбившийся дерн. Японец сидел на земле, подняв лицо к звездам. Фелипа примостилась рядом. Хиро всмотрелся в ее лицо и перевел взгляд на окровавленные ладони, содранные о рычаг. Отару вынул из кармана пиджака платок и протянул его девушке.

— У нас нет времени, — решительно зазвенел голос креолки. — Надо добраться до автофургона садовника и бежать. — Она посмотрела на руки. — Теперь у меня на две линии судьбы больше.

Огонь камина в кабинете Хофштадтера еле теплился под слоем золы. В полумраке на книги и рисунки глядели персонажи картины Тинторетто. По комнате начали рыскать двое, подсвечивая себе электрическими фонариками. Искали повсюду: взломали секретер, вытряхнули ящики. Один из вошедших высыпал на ковер целый ворох бумажных листков, другой шарил вокруг лучом, высвечивая пейзажи, фигуры, лица в рамах на стенах. Вдруг мелькнула какая-то тень и исчезла около двери, как видение. Уловив непонятное движение, первый рейнджер, с пистолетом в руке, двумя прыжками выскочил в коридор. Мужчина резко обернулся, но было уже поздно. Второй агент УСС, сняв с предохранителя автомат, увидел, как кто-то вонзил клинок в ухо напарника. Стараясь угадать позицию противника, тот дал автоматную очередь по стене. Картина сорвалась и с грохотом полетела вниз. Налетилич появился совсем не там, где ожидал рейнджер, и изрешетил его из двух револьверов. За спиной человек штурмбанфюрера услышал шаги: кто-то спешил на место пальбы. Босниец быстро перезарядил оружие.

Стрельбу услышали и Хиро с Фелипой, которые, пригибаясь, спешили к фургону. Креолка открыла дверцу и пошарила рукой под рулем:

— Твою мать! Ключей нет! — Поразмыслив, она сказала: — Пойду в дом прислуги за ними. А вы оставайтесь здесь.

Отдав Хиро чемоданчик, девушка быстро добежала до здания служебного корпуса. Японец залез в кабину и затаился на сиденье.

Обнаружив в полутьме труп садовника, Фелипа еле сдержала возглас. Она крадучись направилась к тумбочке у кровати. Но в ящике ничего не оказалось, кроме очков и карандаша. Девушка огляделась вокруг. У входа валялось пустое кольцо с крючками для ключей. Заглянув в комнату поварихи, креолка вскрикнула и закрыла рот руками. Постаравшись взять себя в руки, Фелипа пробежала взглядом по комнате. «Где же они могут быть?» Наконец ее осенило: карманы брюк садовника! Нащупав металл сквозь ткань, обтягивающую ноги мертвеца, девушка немного успокоилась.

За спиной раздался негромкий шорох, девушка вздрогнула и медленно оглянулась. Овилло!

С котом в руках Фелипа изо всех сил побежала к машине. Отару подвинулся, и креолка забралась внутрь. Мотор несколько раз чихнул. Только бы не услышали… Только бы… Наконец двигатель загудел, и беглецы облегченно вздохнули. Креолка нажала на педаль акселератора, и они помчались на юго-восток.

3 Шанхай, август 1920

Крошечная надгробная плита была высечена из грубого серого камня. Никакой золоченой надписи, как на могилах в богатой части кладбища, где хоронили коммерсантов или гангстеров. Никаких украшений, никаких колонн с расписными сферами. Небольшой прямоугольник среди кустарников и многих других, зачастую безымянных захоронений в восточной части кладбища. И это считалось привилегией. Благодаря Юй Хуа Шань Фену удалось уберечь мать от участи лежать в общей могиле, а то и совсем остаться без погребения и оказаться в самом смрадном кладбищенском углу. Там на носилках лежали трупы тех, чьи родственники не имели средств перевезти их в родные места, как того требовал обычай. Зато младшего брата такая участь не миновала, и кто знает, где теперь его тело.