Книга Золотой Лингам - Сергей Юдин

– Все кончено, Иван Федорович, – проговорил Костромиров, вылезая сам и помогая выбраться из помятого салона Председателю, – опасность миновала.

Стряхнув с костюма битое стекло, Шигин приосанился, поджидая эсбэшников. Те, тяжело дыша, взяли их в плотное двойное кольцо. Председатель медленно обвел бойцов взглядом, тяжелым, как кузнечная наковальня, всматриваясь поочередно в каждого. И каждый боец, принимавший на себя силу начальственного взгляда, дергал головой и отшатывался, будто получив незримый удар в челюсть.

– Дураки, – наконец холодно бросил Председатель. Потом поворотился к Гориславу и, положив руку ему на плечо, произнес отрывисто, но с чувством: – Благодарю. Не забуду. Ваш должник.

– Давайте осмотрим трупы, – предложил Горислав.

– Так нет же их, – развел руками один из «голубей», деревенского вида парень. – И этого, что вы подстрелили, бородач, вона, утащил. Здоровый же, видать, лось – с эдакой-то тяжестью за плечами, а прыгал, вона, ровно горный козел!

– А в переулке? Там наверняка должен был кто-то остаться.

– И там чисто, – заверил эсбэшник, – мы же, вона, только оттуда.

– Я говорил, – махнул рукой Шигин, – они мертвецов не бросают.

– Значит, ассасинов не трое было, а больше, – резюмировал Костромиров. – Подождите, я тогда хоть меч осмотрю. Насколько это возможно.

– Почему невозможно? – поднял брови Председатель.

– Полагаю, до приезда следственных органов его трогать нельзя. Это ж теперь – вещдок. И потом, он ведь не только в крыше застрял, но и… в мозгах вашего охранника.

– Как раз следственным органам видеть этот меч совершенно ни к чему, – заявил Председатель. – Эй, Константин, братец, вытащи-ка эту сабельку. А ты, Вадик, подсоби товарищу.

– Но отпечатки, картина преступления… – засомневался Горислав.

– Я же вам, Горислав Игоревич, пояснял уже, кто ведет основное следствие, разве нет?

Костромиров с сомнением покачал головой, но возражать более не стал. В конце концов, ему что за дело?

Один охранник вскарабкался на крышу разбитого автомобиля, тогда как второй, до половины просунувшись в салон, крепко обнял тело убитого товарища, фиксируя его на месте. «Голубь» на крыше ухватился обеими руками за рукоять меча, примерился, поднатужился и с кряканьем рванул. Клинок вышел на удивление легко, так что не ожидавший такого эсбэшник едва не кувырнулся вверх тормашками на асфальт. Обтерев оружие носовым платком, он протянул его Председателю. Но тот, отрицательно мотнув головой, указал на Горислава.

Костромиров привычно сунул руку в карман за очками, но тут же вспомнил, что уже полгода, как перешел на контактные линзы.

Поразительно, но клинок ассасинского меча даже не погнулся. Костромиров с любопытством осмотрел диковинное оружие. Узкое и тонкое лезвие отливало небесной синевой; покрытая арабскими письменами рукоять ложилась в ладонь как влитая. Он взвесил меч в руке, встал в первую позицию и сделал пару выпадов, потом закрутил мельницу. Отлично уравновешен, только чересчур легок. И еще странность: клинок был немногим толще бритвы, но абсолютно не вибрировал. Какой-то специальный сплав, догадался Горислав, и тут не обошлось без нанотехнологий.

– Кажется, вы кое-что в этом смыслите? – спросил Шигин, с пристальным вниманием наблюдавший за его манипуляциями.

– В чем, в фехтовании? Скорее, смыслил когда-то. В юности был даже чемпионом Москвы среди саблистов.

Намереваясь прочесть надписи, он поднес рукоять к глазам и обратил внимание, что на упоре имеется едва заметная кнопка; нажал – и клинок с легким щелчком укоротился вдвое.

– Ловко! – поцокал языком Иван Федорович. – Только не очень походит на средневековое оружие.

– Да, – согласился Костромиров, протягивая Председателю саблю эфесом вперед, – вещица совершенно очевидно современного производства.

– Можете пока оставить себе, – отмахнулся тот, – изучайте. А теперь, давайте проедем в морг? Или лучше пройдемся пешком. Так оно безопаснее будет. Тем более это в трех минутах ходьбы отсюда.

– Если вы, Иван Федорович, чувствуете себя в силах, я – только «за», – согласился Горислав. – А то, смотрите, можно и отложить.

– Считаю, что как раз теперь, после случившегося, у нас все основания действовать с максимальной расторопностью. Не находите? Значит, ты, Константин, и ты, Вадим, останетесь здесь. Что делать, знаете. В смысле, дождетесь милиции. Остальные – за мной.

В плотном «голубином» кольце Шигин с Костромировым направились обратно в переулок Хользунова.

В морге им сначала показали тело обезглавленного фансигара. Головы к телу не прилагалось.

– А голова где? – поинтересовался Костромиров.

– Как? – удивился Председатель. – Я не сказал? Башку так и не нашли. То ли соплеменники подобрали, то ли ассасины прихватили в качестве трофея – бог ведает.

Затем патологоанатом выкатил труп второго фансигара, подстреленного эсбэшниками Шигина. У этого хотя голова и наличествовала, но толку от того все равно было чуть – пуля угодила в затылок и на выходе снесла половину черепа – от лица практически ничего не осталось. Впрочем, всякие сомнения, что это душители, у Костромирова отпали сразу – на груди обоих покойников красовались многоцветные татуировки, в полный рост живописующие худую четырехрукую, трехглазую женщину с взъерошенными космами, с отвисшими грудями и торчащим из оскаленной пасти красным языком; одеждой ей служили ожерелье из человеческих голов и пояс из отрубленных рук.

– Надо понимать, это и есть их дражайшая богиня? – поинтересовался Председатель.

– Вы абсолютно правы, – подтвердил Горислав, с интересом разглядывая нагрудные картины. – Это она и есть. Кали – Ужасная Разрушительница Времени, Темная Шакти Шивы.

Еще больший интерес у Костромирова вызвало орудие, найденное при одном из фансигаров, – полутораметровая плеть толстой кожи, с нашитыми по всей длине загнутыми металлическими шипами. Один ее конец заканчивался ременной петлей, второй – бронзовым грузиком в форме шестигранника. Горислав тщательно рассмотрел зловещий трофей, даже подергал, проверяя на прочность. Вываренная кожа была чрезвычайно крепка, хотя и побурела от времени. Или от крови. Представить жутковатое оружие в действии было нетрудно: утяжеленная специальным грузилом, удавка легко захлестывала шею жертвы, а шипы не позволяли ремню соскользнуть, одновременно впиваясь в горло и разрывая артерии.

– Это румал, – пояснил Горислав, – ритуальное орудие пхасингаров. Видите, вот тут, на шестиграннике, изображение Кали-янтры – священного символа богини Кали.

– Так это ж пятиконечная звезда, – присмотрелся Шигин, – пентаграмма. Натурально, как у наших сатанистов.

– Не совсем. На самом деле Кали-янтра представляет собой пять равносторонних треугольников, заключенных внутрь восьмилепесткового лотоса. Треугольники символизируют преодоление пяти органов чувств и пяти тонких элементов, а лотос – сосредоточенность на высших эмоциях. Только если обыкновенно треугольники заключаются один в другой, то у душителей они складываются в изображение пятилучевой звезды с еще одним треугольником в ее центре, видите? Теперь нет сомнений, что мы имеем дело с настоящими фансигарами.