Книга Сочинитель убийств - Патриция Хайсмит

Сняв трубку, Сидней начал набирать номер «999», но тут же положил ее, не успев набрать последней девятки. Что они подумают? Бартлеби сообщает о смерти женщины, которая открыла полиции историю с ковром? Они наверняка решат, что он отомстил, просто-напросто сильно напугав ее и прекрасно зная, насколько у нее больное сердце. А разве на самом деле это не так? А может быть, подумал Сидней, поворачиваясь еще раз взглянуть на миссис Лилибэнкс, она сама выбрала этот момент, чтобы умереть, сама напугала себя, не выпила в положенное время свое лекарство… Пошла на это специально, чтобы его обвинили и у всех сложилось впечатление, будто это он убил ее, мстя за историю с ковром? Нет, это уже слишком.

В течение нескольких секунд Сидней стоял, словно парализованный, глядя на телефонную трубку. Отпечатки его пальцев были еще и на чашке и на дверной ручке. Почему бы ему и рассказать все как было? Но при этой мысли воображение его заработало вновь: да, это он убил миссис Лилибэнкс, специально замахнувшись на нее, чтобы испугать. Посудите сами, разве не очевидно? Даже если полиция и не нашла ничего в ковре, все равно тело Алисии зарыто где-нибудь, а Сидней Бартлеби совсем потерял голову. Некоторые из его близких друзей несомненно так и скажут.

В этот момент зазвонил телефон. Сидней посмотрел на аппарат и, пока тот звонил, решил, что, кто бы ни звонил, он скажет, что вошел к миссис Лилибэнкс в тот самый момент, когда с нею случился сердечный приступ. И добавит, что хочет срочно позвонить в полицию или доктору, то есть сделать то, что полагаете делать в подобных случаях. Может, это Присей? Или миссис Хаукинз, она ведь звонит каждый день. Или инспектор Брокуэй. Очень может быть, и Сидней торопливо снял трубку.

– Алло?

Но на том конце провода уже никого не было. Он набрал номер телефонной станции:

– Соедините меня, пожалуйста, с ипсвичской полицией. Когда его наконец соединили, оказалось, что инспектор Брокузй всего две минуты как вышел.

– Ему что-нибудь передать?

– Нет, – нервно ответил Сидней. – Нет, спасибо. И положил трубку.

Если инспектор выехал прямо сюда, он приедет через двадцать минут. Нужно ли его здесь дожидаться. Сидней предпочел бы вернуться домой, но это может произвести впечатление еще более неблагоприятное: будет похоже, что он сбежал с места преступления, стараясь скрыть улики. Он, конечно, мог позвонить в Ипсвич и рассказать все любому полицейскому. Но ему попросту не хотелось. Почему бы не подождать? Даже если в дверь позвонит кто-нибудь из соседей, разве он не сможет рассказать все как есть? Сидней избегал глядеть на лежавшее тело миссис Лилибэнкс. Посмотрев на часы, он вычислил, что инспектор должен быть здесь без четверти восемь, если предположить, что Брокуэй направляется именно сюда. Сидней взял сложенное покрывало с ручки кресла и накрыл им миссис Лилибэнкс до подбородка, при этом стараясь не смотреть на нее и не прикасаться к ней.

Ему очень не хотелось оставаться рядом с умершей, и Сидней поднялся на второй этаж. Он вошел в мастерскую миссис Лилибэнкс. Там пахло скипидаром, как пахло раньше в мастерской Алисии, но здесь запах был свежим, словно миссис Лилибэнкс только что закончила свои занятия и спустилась попить чая. Сидней вышел и заглянул в другую дверь, там была спальня. В изголовье удобной кровати лежало множество подушек, кровать была накрыта вязаным шерстяным покрывалом. На столике валялась книжка Памелы Хенсворд Джонсон, а на нижней полке – бинокль. Затем Сидней зашел еще в комнату, которая, как ему показалось, была гостиной, чистая, хорошо прибранная и безликая. Он начал чувствовать себя свободнее и только теперь осознал, что произошло.

Вернувшись в спальню, Сидней взял бинокль. Он впервые держал его в руках. Подошел к окну и стал смотреть. Собственный дом оказался совсем рядом. Наведя бинокль на задний двор и гараж, он представил себя выходящим в то утро с тяжелым ковром – не таким уж и тяжелым, как пытался представить – перекинутым через правое плечо, и идущим к машине, чтобы тут же отъехать в легком утреннем тумане.

Сидней услышал, как хлопнула задняя дверь. – Миссис Лилибэнкс! – послышался женский голос.

О, господи! Наверное, это миссис Хаукинз. Внутри у него похолодело. Он подбежал к лестнице и закричал:

– Миссис Хаукинз, это вы?

Но в тот же самый момент женщина издала ужасный вопль, который и заглушил слова Сиднея.

– Миссис Хаукинз!

Сидней сбежал по лестнице вниз.

Миссис Хаукинз обернулась, увидела его и издала еще один ужасный вопль. Попятившись, она опрокинула столик, на котором стояла чашка с коньяком.

– Не прикасайтесь ко мне! Не приближайтесь!

– Ради всего святого, замолчите! – крикнул Сидней, неожиданно разозлившись на нее за столь шумное вторжение.

Совершенно обезумев, с выпученными глазами, миссис Хаукинз тянулась за фарфоровой собакой, стоявшей на камине.

– Ради бога, не кидайте ее! – закричал Сидней в ужасе от мысли о подобном святотатстве.

Но она кинула прежде, чем он закончил фразу.

Сидней машинально отпустил бинокль и на лету поймал собаку. Проверив, не треснула ли она, ударившись о его кольцо, он испепеляющим взглядом посмотрел на миссис Хаукинз:

– Успокойтесь, ненормальная!

– Не двигайтесь с места! (Ее волосы торчали в разные стороны, и она начала косить от ужаса.) Что вы тут делаете? Миссис Лилибэнкс мертва. Что вы тут делаете?

– Я жду полицию, и если вам это не нравится, почему бы вам отсюда не убраться? – сказал Сидней, сдерживаясь изо всех сил перед обезумевшей женщиной.

Он шагнул к камину, чтобы вернуть собаку на место, и миссис Хаукинз попятилась еще, едва не сев на голову миссис Лилибэнкс. Чувствуя, что вот-вот совершенно выйдет из себя, Сидней развернулся и поставил собаку на книжную полку в другом конце комнаты. Потом поднял бинокль. «Чертова фурия», – пробормотал он.

– Уходите! – выкрикнула миссис Хаукинз. – Уходите из этого дома.

– Я жду полицию, – не глядя на нее, повторил Сидней. На улице послышался шум мотора.

Охая, словно собираясь грохнуться в обморок, как барышня викторианской эпохи, миссис Хаукинз доползла до окна и чуть не упала там. Похоже, она не слишком твердо держалась на ногах.

Сидней открыл дверь. Слава богу, к дому шел инспектор Брокуэй, он прибыл как раз вовремя.

– Инспектор Брокуэй! Я только что вам звонил, – сказа, Сидней. – Входите.

– Что здесь происходит? – убыстряя шаг, спросил инспектор.

– С миссис Лилибэнкс случился сердечный приступ.

– Вы инспектор? – сказала миссис Хаукинз. – Я пришла пять минут назад и застала вот этого, – жест в сторону Сиднея, – преспокойно спускающимся со второго этажа. Он сказал, чтобы убиралась, а она лежала там, замертво! (Она кивнула на миссис Лилибэнкс.) Он заявил мне…