Книга Спасти Фейт - Дэвид Бальдаччи

— Но я не имею права разглашать сведения, касающиеся нашего расследования.

— А я и не прошу тебя об этом. Просто помоги им разобраться с убийством Ньюмана. И найди Локхарт.

— Ну а дальше? Что, если я не найду её? Что тогда будет с моим расследованием?

— Не знаю, Брук. Что сейчас толку от пустого гадания на кофейной гуще?

Рейнольдс поднялась, выглянула в окно. Тяжёлые тёмные тучи превратили день почти в ночь. Она видела в стекле своё отражение и отражение Фишера. Он не отрывал от неё глаз, но Рейнольдс очень сомневалась, что его в данный момент сильно интересуют её попка в чёрной юбке до колен и длинные стройные ноги.

Пока Рейнольдс стояла у окна, слух её уловил звук, которого она здесь никогда прежде не слышала. В Бюро его обычно называли «белым шумом». Окна в подобных учреждениях были местом потенциальной утечки ценной информации, а именно — разговоров между сотрудниками. Чтобы не допустить этого, в рамы были вмонтированы специальные микрофоны, отфильтровывающие звук голосов. Таким образом, находящийся извне человек, снабжённый специальным подслушивающим устройством, слышал бы только неразборчивый шум. Микрофоны издавали звуки, схожие с шумом небольшого водопада, отсюда и появилось название «белый шум». Рейнольдс, подобно большинству сотрудников в этом здании, выключала фоновые шумы. Теперь же она совершенно отчётливо улавливала знакомые звуки. Может, это специальный сигнал ей? Чтобы замечала и другие вещи? Вещи, которые люди видят каждый день и не придают им значения, потому что пригляделись? Она быстро обернулась и уставилась на Фишера.

— Спасибо, что оказал доверие, Пол.

— В твоей карьере и без того хватало приключений. Но знаешь, публичный сектор похож на частный в одном отношении. Это синдром, который можно выразить примерно такими словами: «Что ты сделал для меня в последнее время?» Я не намерен приукрашивать ситуацию, Брук. Я уже слышу недовольное ворчание.

Рейнольдс скрестила руки на груди.

— Ценю твою откровенность. А теперь прошу прощения, но хочу понять, что смогу сделать для вас в самое ближайшее время, агент Фишер.

Пол поднялся и, проходя мимо Рейнольдс, легонько коснулся её плеча. Она передёрнула плечом и отстранилась. Обидные слова все ещё звучали в её ушах.

— Я всегда поддерживал тебя, буду поддерживать и дальше, Брук. Не надо смотреть на все это так, словно я бросаю тебя на растерзание волкам. Ничего подобного. Я очень уважаю тебя, честное слово. Просто хочу, чтобы ты правильно понимала ситуацию. Ты заслуживаешь лучшего. И этот мой визит — вполне дружественный, поверь.

— Приятно это слышать, Пол, — холодно отозвалась Рейнольдс.

Дойдя до двери, Фишер обернулся:

— Пока со средствами массовой информации мы как-то справляемся. Поступили запросы от прессы по поводу убийства. Факта убийства мы не отрицаем, отвечаем, что наш агент погиб во время проведения секретной операции. И больше никаких деталей, даже имя его не называется. Но долго это не продлится. И когда поток сметёт дамбу, едва ли мы выйдем сухими из воды.

Дверь за ним затворилась, и Рейнольдс ощутила, как по спине у неё пробежали мурашки. Казалось, над головой навис дамоклов меч. Неужели возвращаются старые и необоснованные страхи? Или все на самом деле крайне серьёзно? Она сбросила туфли и начала расхаживать по комнате, перешагивая через груды бумаг. Потом приподнялась на цыпочки и стояла, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. То был испытанный способ снять напряжение и усталость, накопившиеся во всем теле. Но сейчас это не слишком помогало.

Глава 19

Этим утром в Национальном аэропорту имени Рональда Рейгана, который до сих пор называли просто Национальным, было особенно людно. Его любили за близость к городу, за то, что в день совершалось множество вылетов, и ненавидели за перегруженность, толчею, короткие взлётно-посадочные полосы и выворачивающие желудок наизнанку резкие повороты машин в воздухе из-за нехватки пространства. Приятным разнообразием для путешественников стал сверкающий огнями новый терминал, украшенный башенками в колониальном стиле, с просторными подземными гаражами и местами для парковки, лифтами и эскалаторами.

Ли и Фейт вошли в здание нового терминала. Ли не сводил глаз с офицера полиции, патрулирующего коридор. Машину они оставили на одной из стоянок.

Фейт тоже следила за перемещениями полицейского. На ней были очки, которые дал ей Ли. Стекла простые, без диоптрий, но они ещё больше изменили её внешность. Она дотронулась до руки Ли:

— Нервничаешь?

— Всегда. Но это помогает, позволяет держать ухо востро. — Он перекинул её сумки через плечо. — Давай-ка выпьем по чашечке кофе. Пусть очередь у касс немного рассосётся. Заодно и осмотримся. — Они пошли искать кафе, и Ли спросил: — А как лучше лететь туда, знаешь?

— Полетим через Норфолк, оттуда самолётом местных авиалиний доберёмся до Пайн-Айленд, что в Северной Каролине. Рейсов до Норфолка много. Билеты до Пайн-Айленд можно заказать, когда выясним, каким рейсом летим. Как только купим билеты до Норфолка, я этим займусь. Причём рейсы туда только дневные.

— Это почему?

— Потому что настоящего аэродрома там нет. Взлётная полоса напоминает обычную дорогу. Ни башни, ни специальной подсветки, ничего. Только такая штука в виде носка, для измерения силы и направления ветра.

— Что ж, это утешает.

— Давай позвоню и узнаю, что там с домом.

Они пошли к телефонам-автоматам, и Ли слушал, как Фейт сообщает о прилёте. Она повесила трубку.

— Все нормально. Договорилась. По прибытии можем взять машину напрокат.

— Пока вроде бы все о'кей.

— Хорошее место. Там можно расслабиться, отдохнуть. Совсем не обязательно видеться или говорить с кем-то, если не хочешь.

— Я и не хочу, — заявил Ли.

— А вот мне хотелось бы спросить тебя кое о чем, — сказала Фейт, когда они направились к кафе.

— Валяй, спрашивай.

— Долго ли ты следил за мной?

— Шесть дней. За это время ты три раза побывала в коттедже, включая вчерашний визит.

«Неужели все это произошло со мной только вчера?» — подумала Фейт.

— А об этом последнем визите успел доложить своему нанимателю?

— Нет.

— Почему?

— Хотел сделать подробный отчёт за всю неделю. Если, конечно, не случится ничего экстраординарного. Поверь, будь у меня время, вчерашняя ночь преобладала бы в этом отчёте.

— Интересно, как ты отчитываешься, если даже не знаешь, кто тебя нанял?

— Мне дали номер телефона.

— И ты не выяснил, кому он принадлежит?

Ли окинул её раздражённым взглядом:

— А какое мне, собственно, дело? Взял бабки и делай ноги. И все дела.