Книга Город солнца - Дэвид Ливайн

Кэрол лежала в постели и слышала, как Пол ходит внизу. Затем раздался звук включаемого телевизора, а вслед за этим – приглушенные голоса, не разобрать, и Кэрол сначала не поняла, что смотрит муж. Затем ночную темноту прорезал плач Джейми. Низкий, слегка хрипловатый – она узнавала его из многих других даже в роддоме. Она не могла не узнать его и сейчас. Этот плач принес ей тогда новое понимание того, что такое любовь. Слыша его, она ощущала, как приливает молоко в груди. Ответом на этот плач была ее жизнь. Сама Кэрол разучилась плакать – слез не осталось. Последнюю слезу она проронила несколько месяцев назад и теперь не ощущала ничего, кроме пустоты. Теперь она знала, что есть нечто пострашнее боли, вызванной плачем ребенка. Это полное отсутствие реакции на плач. Кэрол повернулась на бок и попыталась уснуть.

Подбросив Пола до дома, Бер наконец приехал к себе. Включив свет, посмотрел на стол – на то место, где обычно стоял компьютер. Он обследовал пустоту взглядом, как пациент ощупывает языком то место, где только что был удаленный зуб. Сел в кресло, открыл записную книжку и задумался.

Он провел линию от Джейми до Тэда Форда, под ней поставил вопросительный знак, затем соединил Форда с Задирой. От Задиры линия уходила в никуда. Пока. Под ней он черканул еще один вопросительный знак. Бер стал постукивать ручкой по странице. Вот и настал тот переломный момент, который рано или поздно наступает в любом расследовании. Начало его уже давно позади, точка невозврата уже пройдена, но конца решения проблемы все еще не видно. В такие мгновения Бер ощущал где-то внутри себя физическую слабость. Чувство безотчетного страха начало наполнять комнату, как вода наполняет тонущую лодку. Было ужасно тихо, только сознание его громко кричало о его безвозвратно утраченной семье, о его маленьком любимом сыне. Бер собрал все свое мужество. При схватке с вооруженным преступником или когда готовишься вышибить дверь и ворваться в комнату, действуешь не задумываясь, забывая о страхе. Справиться с самим собой куда сложнее. И это не измерить никакими деньгами. А все остальное было лишь поиском фактов и деталей, за который ему платили клиенты.

Бер сконцентрировался, задышал ровно и спокойно. Вернулось к нему и чувство уверенности в своих силах. Он найдет этого сукина сына Задиру и вытряхнет из него нужную информацию. А через него выйдет и на тех, кто знает, что же произошло с Джейми Гэбриэлом. Бер пойдет до конца. Он отчетливо это понял. И сразу ощутил себя чуть ли не всемогущим. Тишину разорвал телефонный звонок.

– Да? – сказал он, посмотрев на часы. Для несрочного звонка было уже слишком поздно.

– Алло? О, привет! Это Фрэнк? – Голос вроде бы знакомый.

– Кто говорит?

– Это Сью. Сьюзен Даррант. Из «Стар». – Бер вспомнил женщину из отдела распространения, которая недавно ему здорово помогла.

– А, ну конечно. Как дела?

– Ничего. Чувствую себя ужасно глупо. Я думала, что звоню в ваш офис. Хотела оставить сообщение.

– Да бросьте. Что за сообщение?

– Чтобы вы мне позвонили. Мы же должны были с вами встретиться. С вас обед в итальянском ресторане, или забыли? – Ее смущение прошло, и голос зазвучал более уверенно и энергично. Беру это понравилось.

– Что вы сейчас делаете?

– Смотрю телевизор.

– А что?

– «Скорую помощь». Они постоянно ее повторяют. А еще я собиралась с духом, чтобы вам позвонить. Несколько часов не решалась. А потом звонить стало уже просто неудобно. Именно поэтому я и подумала об автоответчике.

Бер улыбнулся:

– Вот как?

– Ну почему вы сами не позвонили? Я бы тогда так не дергалась.

– Согласен. – В трубке стало тихо, и теперь Бер собирался с духом. – Завтра вечером вы свободны?

Болтали они еще довольно долго и в конце концов договорились о встрече: в «У Донохью» на следующей неделе. Он мог бы сводить ее и куда-нибудь поприличнее, но понял, что в привычном месте будет чувствовать себя гораздо увереннее.

Перед тем как повесить трубку, она спросила:

– Дело-то продвигается?

– Так, потихоньку, Сью, – ответил Бер, – потихоньку.

Задира сидел в закусочной «У Дэнни» на Кентукки-авеню и ел фирменное блюдо под названием «Большой шлем», которое тяжело падало в желудок, переполненный кофе. Он думал, что обильная вкусная еда успокоит его, утихомирит бурю в его животе, но доесть до конца это дерьмо не смог. Он слишком много усилий потратил в тренажерном зале, чтобы вот так взять и все испортить жареными яйцами и картофельными биточками. После того что он сделал, аппетита не было. Он не гордился тем, что сделал. Нисколько. Теперь ему придется бросить свою машину. Вообще-то сразу нужно было это сделать, а не оставлять на стоянке на всеобщее обозрение. Задира чувствовал сильную усталость, но не от недавних физических нагрузок. Интересно, выживет ли патрульная? Если да, может, послать ей что-нибудь в больницу в качестве извинения? После того как она потеряла сознание, он, неизвестно почему, вместо того чтобы немедленно исчезнуть, задержался возле нее. Нет, не полюбоваться на дело рук своих. Ему очень захотелось наклониться и поцеловать ее, вытереть кровь с разбитого лица. Но он не смог. Не решился. И только тогда уехал. Он сам себя не узнавал.

Задира посмотрел на свои руки и попытался сосчитать шрамы на них – свои боевые отметины. К черту! Все к черту!

Он продолжал сидеть, не двигаясь с места. Ему казалось, что время тянется невыносимо долго. Наконец в больших окнах прямо перед ним замелькали красные и синие огни. На стоянку с включенными мигалками, но без сирен, въехали четыре полицейские машины, две из них сразу перекрыли выезд. Задира допил кофе. Когда полицейские ворвались в закусочную, он сидел все так же неподвижно во всполохах красного и синего света. Как под гипнозом.

Глава 23

«Не останавливайся», – мысленно подбадривал себя Бер рано утром в пятницу во время своего первого забега в гору Сэддл-Хилл с рюкзаком, набитым солью и книгами. Середину недели он посвятил попыткам узнать имя Задиры, адрес и связи. Результат пока был нулевым – как ведро, поднятое из высохшего колодца. Бер попросил разузнать о Задире своих друзей и знакомых, надеясь, что кто-нибудь из них сможет хоть чем-то ему помочь. Несколько вечеров подряд он часами разъезжал с Полом по городу. Они прочесали все бары в районе Хоторн, где собиралась публика, получившая условные сроки, и начинающие мошенники. Побывали они и в Западном районе, где их не тронули только потому, что он когда-то его патрулировал, но все равно Бер и Пол не рискнули задержаться там надолго. Глухо. Бер уже начал думать, что Задира играет в одиночку, и решил больше не брать Пола с собой, так как не хотел, чтобы клиент видел его неудачи. Но когда Бер высаживал Пола у дома, тот обернулся и сказал:

– Я понимаю, Фрэнк: вы очень стараетесь и делаете все, что в ваших силах. Увидимся завтра.

Эти слова значили для сыщика очень много – Пол знает, что он не сидит сложа руки и к тому же нисколько ему не мешает. Присутствие напарника Беру даже понравилось. Даже когда они просто молчали, сидя в машине, это совсем не тяготило его. И еще: если в самом начале его единственной целью было найти мальчика, то после нескольких недель, проведенных с его не желавшим сдаваться отцом, Бер осознал, что делает это и для Пола, чтобы тот мог наконец обрести покой, если это вообще возможно при сложившихся обстоятельствах.