Книга Чемодан с видом на Карибы - Наталья Александрова

— Не понимаешь ты, — вздохнул тогда ВикторАндреевич, — а я вот понимаю, только объяснить не могу.

Он тряхнул тяжелой головой и велел принести минеральнойводички, да похолоднее. Они с Георгием находились тогда в загородном дометолько вдвоем, хозяин решил отдохнуть и оттянуться. Георгий задержался накухне, потому что решил сварить крепкий кофе, чтобы хозяин малость протрезвел.

Виктор Андреевич, не дождавшись, сам притащился на кухню.

— Относительно жен, — начал он, отхлебнув водыпрямо из бутылки. — Вот, к примеру, этот холодильник, — он указал наогромный агрегат, стоящий в углу кухни. — Хорошая вещь, удобная и дорогая.Меня, к примеру, он полностью устраивает, да я и на кухню-то раз в год захожу.А Ларка мне и говорит на днях: надо, говорит, холодильник менять, устарел.Теперь, говорит, нужно не хромированный, а с зеркальными дверцами. Или состеклом, она еще не решила. А чем этот плох? Да ничем, из моды вышел — и ейнадоел, хотя она тоже в кухню не часто заглядывает.

Так и с женой. С виду она, может, и ничего, функционирует,но устарела морально! А посему нужно менять, — он подмигнул холодильнику,и Георгий понял, что хозяин основательно пьян, и даже кофе не поможет.

— Так и будем сидеть? — снова спросилФеликс. — Еще из окон кто заметит.

— Вот что, ты тут пока обожди, а я здание обойду,может, у них черный ход есть…

Георгий придал своему лицу скучающее выражение и вышел измашины.

* * *

В шкафу кто-то был. Не привыкнув еще к царящей внутриполутьме, Вера смогла только различить крупный мужской силуэт и испуганнопопятилась, но снаружи послышался звук открывающейся двери. Кто-то вошел вкладовку, и скорее всего, это была именно та женщина, от которой Вераубегала, — женщина, с которой она столкнулась на улице Фиолетова…

Из двух зол Вера решила выбрать меньшее, и хотела ужевыскочить обратно, как вдруг неизвестный мужчина откашлялся и хорошо знакомымгнусавым голосом проговорил:

— Алексеевна, это ты, что ли? Будь человеком, дайдесять рублей, здоровье надо срочно поправить!

Вера чуть не рассмеялась. Удержало ее только нежеланиеобнаружить свое убежище. Она узнала голос запойного работяги Анатолия.

— Алексеевна, ну дай десять рублей! Я тебе отработаю,чесс-слово!

— Тише! — Вера прижала палец к губам и вытолкалаАнатолия на черную лестницу. Закрыв за собой потайную дверь, она окинуларабочего насмешливым взглядом и проговорила:

— Хорош!

На него действительно стоило посмотреть.

Анатолий был облачен в измазанные краской рабочие штаны иразношенную вязаную женскую кофту, которая была велика ему на три размера.

— Бабушкина, что ли, кофта? — поинтересоваласьВера.

— Тещина, — с веселой готовностью отозвалсяАнатолий, — Зинка мою одежду заперла, чтоб из дому не ушел, но меняэтот.., трудовой долг призывает, я не могу допустить, чтоб тут без меня.., какже тут без меня? Вот я тещину-то кофту и позаимствовал, а штаны эти она незаметила, потому как на полу валялись, навроде тряпки.

— Ох, Анатолий, лучше бы ты дома сидел! вздохнула Вера.

— Меня долг призывает! А когда долг, то с ним непоспоришь! Верно я говорю, Алексеевна? Анатолий покачнулся и, с трудомудержавшись на ногах, гордо вскинул голову.

В трезвом виде он был зол и грубил всем подряд, кроме,разумеется, директрисы Анны Ивановны. Выпивши или с сильного бодуна, Анатолийдержался скромно, и Веру уважительно называл по отчеству.

— Верно, верно! — согласилась Вера. — А что жты в кладовку-то забрался?

— Чтоб ей на глаза не попасться! — Анатолий втянулголову в плечи и огляделся по сторонам.

— Анне Ивановне, что ли?

— Ну! — Анатолий энергично кивнул, при этом опятьс трудом устояв, и продолжил:

— Она ведь такая, директриса-то, увидит меня в такомоблачении и непременно выскажет свой преферанс!

— Причем тут преферанс? — удивилась Вера. Даладно, сегодня можешь не беспокоиться, Анна-Ванна в кабинете будет весь деньсидеть, никуда не выйдет. У нее, понимаешь, вчера свой преферанс случился…

Анатолий из Вериных слов понял только то, что гнев директрисыему не грозит и приободрился.

— Алексеевна, дай десять рублей! Как я понимаю свойтрудовой долг и непременно тебе отработаю!

Вера полезла в кошелек и достала десятку, понимая, что иначеот Анатолия не отвязаться. Десятку было жалко, денег в кошельке кот наплакал.

Анатолий радостно схватил деньги и тут же волшебным образомисчез. Вера огляделась и пошла вниз по лестнице, потому что назад в музей ейсейчас ходу не было. Однако гулять по улице без пальто тоже не будешь, на улицеконец марта, весна еще толком и не начиналась. Вера решила обойти здание музеяснаружи и проскользнуть через главный вход назад мимо вахтерши, надеясь, чтопреследующей ее тетке надоест шляться по музею в поисках Веры и она отчалит.

Вера отворила дверь служебного входа и тут увидела, какпрямо на нее идет какой-то удивительно знакомый мужчина. Мужчина был среднегороста, коротко стриженый шатен, от всей его фигуры веяло жесткостью и силой.Вера колебалась только мгновенье.

— Гера! — вскрикнула она, — Герка, Филин! Тыменя не узнаешь?

Он резко остановился и уставился на Веру.

Сначала он глядел на нее скучающим взором, потом в карихблизко посаженных глазах проступило узнавание, и тут же в них мелькнула досада.Но только на один миг, он тряхнул головой и улыбнулся.

— Неужели совсем не помнишь? — улыбалась Вера.

Перед ней стоял ее одноклассник Георгий Филин, в школе онивсегда звали его Герой. Только было Вера подумала, что он ее никогда не узнает,как он наморщил лоб и пробормотал:

— Ну да, теперь вспомнил… Вера… Вера Зайцева. А что тытут делаешь?

— Я тут работаю, — улыбнулась Вера, — вот вэтом музее. Только не спрашивай, сколько я получаю, а то все как узнают, таксразу пытаются меня накормить и одежду какую-нибудь отдать!

— Вот кстати про одежду, — сказал он, глядя какВера зябко ежится в тоненьком свитерке, ты всегда так ходишь? Как-то не посезону…

— Да нет, я ненадолго выскочила…

— Это что — служебный вход в музей? — с интересомспросил Гера.

— Да, конечно. А посетители оттуда входят, Вера махнуларукой и двинулась в ту сторону, потому что стоять на ветру было холодно.

— А я тебя сразу узнала, — болтала Вера на ходу,ей не хотелось идти одной, — ты совсем не изменился, только возмужалкак-то, посерьезнел… Сколько же мы не виделись? Ты никогда на встречи класса неходил, только ты и Катя Свиридова куда-то пропали…