Книга Серебро и свинец - Андрей Уланов

– Коун купец… – робко подал голос один из них и испуганно замолк, ошеломленный собственной храбростью.

– А?

Лева обернулся. Мальчишка покраснел, словно помидор, но с места не сошел. Товарищи глядели на него со смесью восхищения и ужаса.

– Что ты хотел, мальчик? – спросил Лева, невольно пригибаясь. Здешний люд, похоже, не отличался ростом, и тощему, длинному Леве неловко было смотреть на всех подряд сверху вниз.

Собака недовольно тявкнула. Один из мальчишек с недетской силой огрел ее ладонью по загривку, добавив что-то, на слух переводчика прозвучавшее как «Цыц, Тяпа!». Псина недовольно поворчала и улеглась на траву, опершись подбородком на лапы и печально поглядывая на собеседников исподлобья.

– Коун купец… – повторил мальчик, делая над собой усилие. – А вы правда из чужедальних краев?

Говорил он не совсем внятно, вдобавок особенный акцент, замеченный Левой в речи старосты, мешал изрядно. Хотя, возможно, это как раз друид Тауринкс говорил неправильно…

– Правда, – серьезно подтвердил Лева, присаживаясь на корточки. Собака Тяпа, заизвивавшись всем телом, подползла к нему и ткнулась носом в сапог. – Из очень, очень дальних. Только я не купец, я толмач.

– А вы Андилайте видали? – жадно спросил другой мальчишка, забыв о страхе.

– Какой ты глупый, Тесси! – промурлыкала девочка. – Они ведь с востока приплыли, через море. Как они могли видеть Андилайте?

– Не видели, – подтвердил Лева. – Мы даже не знаем, что это такое.

– Это город, – ответил первый мальчишка серьезно. – Самый-самый большой. Там стоит замок на высокой горе…

– Он зовется «Безумие Конне», – вставила девочка.

– А в замке живет рахваарракс, – закончил мальчик. Последнего слова Лева не понял.

– Кто-кто живет? – переспросил он.

– Рахваарракс, – повторил мальчик. – Тот, кто правит всеми землями Эвейна.

– А откуда вы приплыли, если не знаете таких простых вещей? – спросил второй мальчишка.

– Из очень далекой страны, – повторил Лева. – Мы даже не слышали про Эвейн, пока сюда не попали. И языка вашего мы не знаем.

– Но это же так просто! – возмутилась девочка.

– Это тебе просто, – улыбнулся Лева. – Ты на нем всю жизнь говоришь.

– Да нет! – Девчонка топнула ножкой – какие, дескать, глупые эти взрослые! Особенно иноземцы. – Любой провидец научит тебя эвейнскому, не успеешь ты и глазом моргнуть!

Лева помедлил с ответом.

– А что такое провидец? – спросил он. – Ты прости, я плохо по-эвейнски понимаю.

– Провидец – это такой эллисейн, – солидно объяснил мальчик.

Леве захотелось побиться головой об забор.

– А что такое эллисейн? – переспросил он.

– Вы не знаете, что такое эллите? – изумился мальчик. Судя по лицам его товарищей, репутация пришельцев только что упала с заоблачных высот на грешную землю.

– Может быть, и знаем, – ответил Лева осторожно, – но я не понимаю этого слова.

– А как можно объяснить эллите? – изумился мальчик. – Его показать можно, а объяснить… Эллисейн бы сразу понял.

– А есть в вашей деревне кто-нибудь, кто может показать? – спросил Лева терпеливо.

– Я, – высокомерно ответила девочка.

Лева молча уставился на нее. Для себя он уже решил, что «эллите» на местном наречии действительно обозначает интеллектуальный труд и здешние «эллисейны» – это мудрецы, волхвы, священники, в конце концов. Но маленькая девочка…

– Сколько ж тебе лет-то? – ошарашенно спросил он.

– Почти двенадцать, – гордо ответила эвейнка. Лева икнул было, но вспомнил, что здешние годы короче земных. На вид он дал бы девочке лет восемь. – У меня поздно началось, думали, я вообще анойя. Но я тренируюсь. Учитель Фартеннин говорит, у меня сильный дар, и когда я вырасту – пойду во взрослую, гильдейскую скуллу и стану настоящей эллисейной!

– Она у нас владетельских кровей, – ехидно встрял третий мальчишка, чуть помладше, показывая девчонке язык. – Не нам, деревенским, чета.

– Ты молчал бы, Порве! – огрызнулся первый. – Не тебе говорить, ты хоть анойя, а у меня дара лопатой не выкопаешь!

– Пф! – только и ответила девчонка.

Лева в беспомощном молчании выслушивал их перепалку, пытаясь разобраться в потоке незнакомых слов.

– Девочка, – умоляющим голосом пробормотал он, – девочка, а мне ты можешь показать эллите?

Малышка по-взрослому оценивающе прищурилась.

– А что дашь? – поинтересовалась она.

Лева растерянно похлопал себя по карманам. Обычно у него там валялось несметное количество всякой ерунды, но он не так долго пробыл в лагере у дольмена, чтобы она успела накопиться.

– Вот, – он вытащил из нагрудного кармана свою драгоценность – пакетик с леденцами, захваченными из дома. – Это едят.

Не удержавшись, он вытащил один и немедля продемонстрировал.

Девочка последовала его примеру.

– Мгм, – довольно буркнула она. – Смотри.

Она подбросила пакетик в воздух.

Взгляд Левы проследил за его полетом и сорвался, потеряв трехцветные леденцы из виду.

Потому что, достигнув верхней точки крутой параболы, пакетик не устремился к земле, влекомый тяготением планеты. Он так и остался висеть там, слегка покачиваясь.

– Мама, – прошептал Лева. Почему-то ему и в голову не пришло, что его могут разыгрывать. Слишком уж обыденными были голоса ребят. Так московские школьники могли бы хвастаться бомбочками из натертых спичечных головок.

– А вот так? – поинтересовалась девочка, сдергивая пакетик вниз.

Она вытряхнула оттуда два леденца и аккуратно положила перед собой на воздух – они так и остались висеть на уровне ее глаз.

– Еще один – слабо? – бросил третий мальчишка.

– Пока не умею, – призналась девочка. – То есть уже умею, только один быстро падает.

– А я вот так могу! – похвалился ее соперник.

Он вперился глазами в пучок травы. С минуту ничего не происходило – Лева заметил, как все затаили дыхание. Затем трава как-то очень быстро пожухла… и затлела.

– А сильнее не выходит, – потупился он. – Так что я, наверное, анойя.

Леву окатило холодным потом. Значение таинственного слова «эллите» вдруг стало ему до ужаса ясно, но рассудок отказывался верить очевидному.

– Вкусные, – одобрительно заявила девочка. – А еще у тебя есть?

– Нет, – признался Лева. – В лагере остались.

– А где вы лагерем стали? – спросил первый мальчишка. Лева махнул рукой в сторону реки.