Книга Охота на героя - Владимир Аренев

Когда Эльтдон закончил свою историю, под алым пологом повисло напряженное молчание. Внезапно снаружи что-то громыхнуло, потом темень прорезало кривое лезвие молнии, заметное даже отсюда. Застучали первые капли дождя.

Под эти звуки в шатер вошел Левс, взблеснув на миг мокрыми волосами, отразившими огоньки свечей. Он оглядел собравшихся и кивнул всем, кроме эльфа. Потом обратился к Фтилу:

— Скорее, ей снова плохо!

Лекарь вскочил и, подхватив с собою так и не распакованную сумку, вышел вслед за белым кентавром. Эльтдон недоумевающе проводил их взглядом и обернулся к Асканию:

— Хоть ты мне объясни, что происходит.

Кентавр смущенно хмыкнул:

— Ну вообще-то я не мастер рассказывать. Да и рассказывать-то тут нечего. Хриис больна, а Фтил ее лечит. Вот и все.

В дальнем углу шатра насмешливо хмыкнули, и Асканий гневно взглянул на Химона:

— Что смешного? Можно подумать, ты бы лучше рассказал!

Кентавр-подросток посмотрел на Аскания и Эльтдона посерьезневшими глазами.

— И расскажу, — упрямо проговорил он ломающимся голосом. — Все ведь началось совсем не с болезни Хриис. Ты даже словом не обмолвился о циклопах, а это циклопы, между прочим, во всем виноваты! После тех землетрясений они прогнали нас с Псисома, поэтому-то сейчас учитель никак и не может раздобыть горной хладяницы, а без нее — какое ж лечение? И мост развалился после землетрясений, а иначе бы мы перебрались на тот берег и жили вместе с народом Сиртара. А ты «вот и все», «вот и все»!

Он внезапно утер рукавом лицо и резко отвернулся, а потом и вовсе выбежал из шатра, оставив ступку лежащей на траве.

— Что с ним? — удивился Эльтдон.

Асканий сокрушенно взмахнул рукой:

— Это все из-за Хриис. Они дружили, и Химон очень переживает за здоровье девочки. А насчет циклопов он, конечно, прав. Фтил уже не раз говорил: ему бы в горы, там травку ту раздобыть, так за неделю девчонка бы поправилась. Ан нет — нам теперь в горы ход заказан. Подле них циклопы устроились, так что пройти не дадут, а травка Фтилова-то растет только по ту сторону. Прохода через Псисом всего два: один циклопами, значит, занят, а до другого неделя ходу. Оно конечно, можно было бы и через дальний пробраться, не велик труд — там уж, всяко, циклопов нету, — но кто ж Фтила отпустит? А случится что? Химон, без спору, мальчишка смекалистый, да только он один на все племя… Нет, как ни крути, ничего не выдумывается. Вот и бегает Фтил к Хриис, а только сам он как-то обмолвился, что без этой проклятой хладяницы девчонку на копыта не поставить. Вот такие, браток, дела.

— А что, если послать за травой Химона? — предложил Эльтдон. — Уж он-то в травах разбирается.

— Разбираться-то разбирается, оно понятное дело, ученик ведь Фтилов. Да только кто ж его одного отпустит? Ясное дело, никто. А с кем его послать, коли не одного? Это ж риск огромадный, вот Левс и не позволяет никому из мужиков, а ведь многие вызывались.

— Но почему? — недоумевал эльф. — Дочь-то его родная, не чья-нибудь.

— Вот то-то и оно, — сокрушенно вздохнул кентавр. — Была б «чья-нибудь»

— в лепешку б разбился, жизнью б своей рискнул, а коли своя, так других посылать не смеет и сам уйти не может — не в том сейчас состоянии народ, чтобы его на кого-нибудь другого оставлять. Не к лицу мне жаловаться, но правда-то в том, что после этих землетрясений бед на нас свалилось немерено, каждый воин сейчас на счету — охотиться в новых местах знаешь как сложно! Вот то-то и оно…— Асканий фыркнул: — Эх, нам бы на тот берег, к Сиртаровому народу. Мы завсегда дружили, так что, без сомнения, Сиртар бы нам и места для стойбища уделил, и помог бы чем смог. Да мост разрушился, а новый нам не построить ни в жизнь. А так — невесть что нас ждет в этих краях: дичи мало, трав лекарских мало, циклопы беснуются, только подойди. Одним словом — беда.

Дождь снаружи усилился. Его крученые нити хлестали землю, а гром продолжал недовольно ворчать, как видно, досадуя на жизнь. Сюда, в шатер, вода почти не проникала благодаря небольшой окружной канавке, вырытой специально на такой случай, но огоньки свечей все равно подрагивали, отчего свет разливался неспокойными волнами, преображая лица и предметы. Эльтдон подумал, что знает о причине тех землетрясений, о которых говорил Асканий. Уход из Ниса драконов Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка сказался на окружающем значительно сильнее, чем этого можно было бы ожидать. Даже астролог не способен был с точностью предсказать все изменения, которые влекла за собой смерть носителей мировой мудрости. Вот, например, циклопы. Изначально островные существа, каким нелепым извивом судьбы оказались они выброшены на побережье континента? И что с ними будет дальше?

Глухо простучали по влажной земле копыта, и в шатер вошел Фтил, отряхиваясь и отфыркиваясь, вымокший до нитки под этим ночным дождем. Он оставил сумку в углу и подошел к свечам, протягивая загорелые руки, чтобы согреть хотя бы озябшие ладони. Вода струйками стекала с его тела и одежды, собираясь в маленькую лужицу с черной дрожащей поверхностью. Кентавр нервно переступал копытами и взмахивал хвостом; не оборачиваясь, спросил:

— А где Химон?

— Ушел куда-то, — ответил Асканий. — Что случилось? Ты сам не свой.

Фтил фыркнул:

— Еще бы! Этакий ливень, а мальчишка бегает невесть где! И кислицу не дотолок. Совсем отбился от рук.

Он прицокнул языком и опустился рядом с Асканием и эльфом, избегая встречаться с ними взглядом. Охотник положил ему руку на плечо:

— Ладно тебе на мальчишку-то ворчать. Тем паче что его сейчас с нами нету. Лучше скажи, как там Хриис.

Лекарь устало потер виски:

— Плохо. Очень плохо. Необходимо раздобыть горную хладяницу — но как? Проклятые циклопы нас на дух не переносят, с ними ведь даже не поговорить. — Похоже, Фтил советовался сам с собой, размышляя над тем, как быть. — А в обход…

— Вот-вот, — поддержал Асканий, — надобно попытаться через дальний проход. Пускай Левс чего хочет, то и делает, а я завтра с утра пойду. Недельки за две управлюсь.

— «Недельки за две»? — переспросил лекарь. — Экий ты быстрый, Асканий. Только, прости, нынче это уже бессмысленно: Хриис самое большее неделю жить осталось — вот в чем загвоздка. А циклопы нас к себе не подпустят.

— Левс знает?

— Нет, я ему еще не говорил. Да и зачем? Что это изменит? Только казниться будет, а так…

Эльтдон приподнялся на локте:

— А почему циклопы так себя ведут?

Кентавры обернулись к нему, как к взрослому, который спрашивает про общеизвестные вещи.

Асканий развел жилистыми руками:

— Запах. Они нашего запаха не переносят. В особенности — их женщины. У циклопов даже поверье есть, что, мол, беременная женщина, учуявшая запах кентавра, обязательно родит изувеченное дитя. Потому и не подпускают.