Книга Стеклянная пыль - Олег Никитин

— Милорд Холдейн? — услышал я знакомый голос.

— Капрал Тарг, — обрадовался я, узнав под капюшоном бледное вытянутое лицо.

Он внимательно рассмотрел мою небритую исхудавшую физиономию и сделал знак своим гвардейцам пропустить меня.

— У меня есть приказ правителя Тана не препятствовать вам посетить его резиденцию. Однако я слышал, что вы тяжело больны, сеньор.

— Мне удалось вернуться с того света, — усмехнулся я. — Не подскажете, где можно найти правителя Тана?

— Его покои находятся в восточном крыле, том, что выходит окнами на Розу. На последнем этаже, неподалеку от Архивной башни. Но вряд ли вы застанете его там, сеньор…

— Спасибо, там разберусь. — Я прошел на мост, но обернулся и зачем-то спросил его сквозь пелену: — Значит, теперь вы служите новому хозяину, капрал?

— Я служу порядку, сеньор, — спокойно ответил он.

Бумага с печатью Хранителя мне так и не пригодилась. В здании царила довольно нервная атмосфера, и на меня практически не обращали внимания, так что я осмелел настолько, что даже поинтересовался у крестьянина, сооружавшего рядом с входом баррикаду из мебели, в чем причина суеты.

— Предатель Мартин, — коротко ответил он, поглощенный своим занятием. — Того и гляди, явится сюда со своими головорезами. Давай-ка присоединяйся, хватит прохлаждаться.

— Сейчас, вот только выполню поручение правителя Тана, — уверенно сообщил я и поспешил покинуть холл, пока меня не нагрузили каким-нибудь креслом.

Если на первом этаже резиденции повсюду сновали повстанцы, на удивление организованные и хладнокровные, то выше царило полное безмолвие. Я прошел к Архивной башне, одной из двух, стоявших ближе всего к берегу реки, и поднялся на третий этаж по узкой, давно неиспользуемой и даже не снабженной лифтом деревянной лестнице. На ее перилах лежал тонкий слой пыли. На площадке я выглянул в узкое оконце сквозь мутное неровное стекло и с трудом разглядел реку, сориентировавшись относительно своего положения. Смело шагая по гулкому коридору, я толкал все попадающиеся мне двери. Я почти не рассчитывал кого-либо обнаружить в этих комнатах, но проверить каждую было необходимо.

В третьей комнате по левой стороне я нашел свою бывшую жену. Увидев ее лежащей на кровати рядом с противоположной стеной, в тусклом красном свете пары призм, я вошел и бесшумно прикрыл за собой дверь.

Она была так же прекрасна, как и в тот раз, когда я встретился с ней на чьем-то приеме больше года назад, даже несмотря на то, что ее щеки пылали, а дыхание тяжело вырывалось из полуоткрытого рта. Длинные густые ресницы подрагивали вместе с движением глаз, возможно, следивших сейчас за очередным горячечным кошмаром. Лихорадка снедала Лидию.

Из-за плотно закрытого окна и толстых портьер донеслись ослабленные расстоянием и стенами невнятные крики и звон клинков, видимый мне кусок серого, начинавшего темнеть неба прорезали всполохи, вероятно, вызванные применением лучевого оружия. Не обращая на это внимания, я наклонился над Лидией и дотронулся губами до ее мягкой горячей щеки. Волна непрошеных воспоминаний, бесконечно неуместных и горьких, захлестнула меня, я положил ладонь на ее безвольную руку и сжал ее. Она задышала чаще, ее веки дрогнули и чуть-чуть приоткрылись, но мысль не отразилась в них.

— Лидия, — прошептал я, не обращаясь к ней, и не дождался ответа.

Внезапно окно с оглушительным звоном лопнуло, и в комнату по нисходящей траектории влетела массивная арбалетная стрела. С неприятным хрустом она пропорола штору и повисла на ней, зацепившись оперением. Вслед за стрелой в помещение ворвался ветер, сея снежную пыль, неожиданно сверкнувшую в тусклом багровом сиянии призм, освещавших покои Лидии.

Я метнулся у разбитому окну и попытался заткнуть его тканью, и в этот момент отчетливо увидел совсем близко от дворца, немного севернее, наползающие на город фиолетовые огневики, переполненные смертельной начинкой. Из их недр сыпались пылающие точки, яркими всполохами загораясь на крышах зданий и каменных мостовых. Те, что оказывались в реке, медленно гасли, расползаясь цветными кругами по свинцово-серой поверхности воды. На мосту, почти под окном, разгорелось ожесточенное сражение с применением самых убийственных видов оружия — арбалетов и одной лучевой сабли. С ней не слишком умело управлялся воин, укрывшийся за квадратным валуном, продолжением правой центральной опоры моста. На его счастье, плотность энергии оставляла желать лучшего, и только поэтому он еще не обрушил в воду твердое основание под ногами своих же товарищей, северян Мартина, осаждавших защитников дворца. Последних было не так много, и если они не получат подкрепление, можно было ожидать их скорого разгрома. Первый огневик, свалившийся на участников стычки, посеял среди них панику — позабыв про все на свете, уцелевшие бросились к ближайшему укрытию. Им оказалась арка рядом с башней Артефакта, она же Главная. Несколько неподвижных горящих тел осталось лежать на камнях, мгновенно намокших от талого снежного месива.

Дверь за моей спиной резко отворилась и хлопнула, я оставил попытки заделать окно и обернулся. Тяжело дыша и отряхивая с одежды капли воды вперемешку со снегом, в комнату стремительно вошел Тан, всклокоченный, худой и с безумным взглядом.

— Чем ты здесь занимаешься, Холдейн? — резко осведомился он.

Он был, конечно, уже не тем молодым человеком с надменным лицом, чье изображение я когда-то давно изучал перед тем, как отправиться в колонию. Его выступающие скулы еще больше обострились, а в светлых, утомленных глазах застыло испуганное выражение, как будто он сам ужаснулся последствиям своих опытов на Артефакте. Его слишком легкая для такой погоды куртка была забрызгана чем-то темным, возможно, кровью.

— Вот, пришел проведать, — пробормотал я, чувствуя рядом с этим человеком, разрушившим весь мой мир, непонятную робость.

Он склонился над Лидией и попытался ее поднять, но одеяло сползло, и снежная пыль упала на ее длинную тонкую рубашку, местами влажную от пота. Тан встал на колени и прижался лбом к ее груди, набираясь сил.

— Где Мира и Вита? — спросил я.

— Если не сбежали, то в Главной башне, — помолчав, ответил он. — Уведи их отсюда, Холдейн, если сможешь.

Я обошел кровать и сделал шаг по направлению к двери, рассчитывая отвлечь его внимание, остановился и медленно извлек из ножен саблю. Поворачиваясь к стоящему ко мне спиной на коленях Тану, я отстраненно подумал, что лучшей позы он не смог бы выбрать. Странно, но я не чувствовал подлинной ненависти, и уж во всяком случае не считал, что его главная вина передо мной — та же, что и перед многими другими, то есть потеря своего дома и образа жизни. Я твердо знал, что он заслуживает смерти уже хотя бы за то, что я никогда не увижу своих отца и сына и не смогу принять участие в великом круговороте энергии, поглощенный Океаном Забвения. Мог ли он предполагать такие последствия от безопасного на первый взгляд производства семигранных призм? Наверное, иначе бы он не готовился к захвату власти… Впрочем, это было неважно.