Книга Две дамы с попугаем - Наталья Александрова

— Страшно мне что-то, Надежда! Эти ужасные царапины упокойника на лице.

За Петю страшно!

— Алка, не думай о плохом. Пойдем лучше вниз!

Осторожно осматривая каждую ступеньку, насколько позволялоосвещение, они спустились по винтовой лестнице и вышли во двор замка. Выйдя насвет, Надежда боковым зрением заметила какое-то движение со стороны церкви.Повернувшись в ту сторону, она увидела, как захлопнулась маленькая деревяннаядверца бокового входа. Надежда показала эту дверь Алле:

— Туда явно кто-то вошел.

— Тебе не показалось? Может, просто ветром дверизахлопнуло?

— Да, а ступеньку лестницы муравьи перегрызли..

— Ну почему муравьи… есть же какие-тожуки-точильщики, — Алка не могла не спорить, такой уж у нее был характер.

— Да. И ходят эти жуки с железной пилой!

— Ладно, пойдем посмотрим, кто там прячется в церкви.

— Алка, это может быть ловушкой. Ты же знаешь, эти типык нам не очень хорошо расположены. Честно говоря, я бы не хотела получить поленомпо голове.

— А вдруг там Петюнчик? А вдруг ему плохо? Я должна емупомочь! — Алка закусила удила.

— Алка, вспомни труп Герберта. Привидение привидением,Бледный Эрик, все такое, но этот инструмент, которым нанесли царапины… это,знаешь ли, вполне реальная вещь…

— Не полезут же они на нас среди бела дня! Ведь сюдапастор приходит, еще люди какие-нибудь! — не сдавалась Алка.

— Ну хорошо. Только входим вместе, держимся поближе ксвету, никуда не лезем и ни в коем случае не разделяемся.

Против этого Алка нисколько не возражала и даже подобрала вцелях самообороны суковатую палку.

Маленькая боковая дверка вызывала у Надежды сильноенедоверие, и они вошли в церковь через главный вход, он был полуоткрыт. Внутрипахло плесенью и затхлостью, но видно было хорошо, потому что часть кровлиразрушилась, да и высокие стрельчатые окна давали достаточно света.

Внутри церковь казалась даже больше, чем снаружи. Наполовине высоты стен главное помещение опоясывала галерея хоров. Подняв глаза,Надежда заметила светлое пятно, мелькнувшее на этой галерее. Алка уже неслась клесенке, которая вела на хоры, и, несмотря на свою комплекцию, взлетела нагалерею первой с боевым воплем:

— Петюнчик!

На галерее никого не было. В том месте, где они заметилидвижение, на полу валялся обрывок светлого холста, Надежда совершенномашинально его подняла.

— Куда же он мог деться? — Алка уже начиналасердиться.

Они прошли галерею до конца и тут, в темном углу, увиделинизенькую, едва заметную дверцу. Роль дверной ручки на ней играло массивноекованое кольцо. Надежда попыталась за него потянуть. Не тут-то было. Дверь былазаперта изнутри.

— Вот сюда он и делся.

Алка тоже попыталась открыть дверцу, вложив в это усилие всюсвою мощь и нерастраченный огонь своей души — и тоже безрезультатно.

— Нет, здесь без инструментов и помощников нечегоделать, — проговорила Надежда, внимательно рассматривая дверь.

— Кого бы нам себе в помощники за-, лучить? —мечтательно заговорила Алка. — Вот если бы Валя был здесь…

— Ну, Алка, совесть иметь надо, ищешь мужа, а думаешь одругом!

— Так я только о пользе дела пекусь! — обиделасьАлка.

— Вот что я думаю… Эта дверь ведет во внутренниепомещения, и, скорее всего, туда ведет не только она. Помнишь ту боковуюдверку, где кто-то скрылся, когда мы вышли из башни?

— Или которую захлопнул ветер, — ехидно вставилаАлка.

— Ветер или не ветер, но та боковая дверка ведет не вглавное помещение церкви, а туда же, куда и эта, — во внутренние переходы.В средневековых замках и соборах всегда полно разных тайников и подземелий…

— И привидений, — вставила Алка.

— Да отстань ты со своими привидениями!

Надежда торопливо спустилась с галереи, Алка еле поспевалаза ней. Когда они вышли из церкви, боковая дверка была распахнута настежь. Алкавыразительно посмотрела на Надежду:

— Ну, видишь теперь — ее ветер то закрывает, тооткрывает!

— Ну подумай немножко: какой ветер во дворе замка —здесь же высокие стены. И потом, если ветер закрыл дверь, то как он сможет ееоткрыть?

— Значит, не ветер, а сквозняк!

— Ох, Алка, не устаю поражаться твоему упрямству! Мы жес тобой вместе видели кого-то на галерее, ты сама орала, что это Петюнчик!

— А теперь я так не думаю!

— Что же случилось, что ты так быстро изменила мнение?

— Если бы это был Петюнчик, он при звуке моего голосапобежал бы ко мне, а этот явно от нас убегал. Значит, или это кто-то другой,или Бледный Эрик.

Логика, хотя и своеобразная, в Алкиных рассуждениях явнобыла, Надежда даже сразу не нашлась, что ответить. Но все же следовалопосмотреть, что находится за запертой дверью, и Надежда умильно посмотрела наАлку:

— Аллочка, ну давай пойдем туда, ну последний раз,чтобы уж больше сюда не возвращаться.

Алка милостиво согласилась и первой устремилась в темный,пахнущий сыростью проем. За дверью начинался узкий коридор, проложенный в толщецерковной стены. Несколько метров еще было что-то видно — хватало скудногосвета от входа, — но далее была уже полная тьма.

Надежда схватила Алку за руку:

— Куда ты прешься в темноту? То не заставить, а торазлетелась! Придется разворачиваться, а то все ноги переломаем, провалимся вподземелье. Без фонаря тут делать нечего.

Алка начала ворчать, что Надежда сама не знает, чего хочет,но признала ее правоту, что само по себе было удивительно. Правда, у еепокладистости были две серьезных причины: во-первых, она уверила себя, чтоПетюнчика не может быть такой темноте и сырости, а во-вторых, она успелапроголодаться, о чем тут же и сообщила Надежде.

— Да, — вздохнула Надежда, — когда ты хочешьесть, все остальные проблемы отступают на второй план.

— Но мы же сегодня очень рано завтракали! И оченьлегко!

— Омлет с ветчиной — это, по-твоему, легкий завтрак?

— Конечно. Да и сколько его там было?

— Ладно, пошли уж. Я тебя не первый год знаю.

Выходя из замка, Надежда оглянулась.

Ей показалось, что в одном из окон сторожевой башни мелькнулбледный силуэт, но пока она щурилась на солнце и подзывала Алку, силуэт исчез.

Хозяин кафе встретил их встревоженно.

— О дамы. Я отчень, отчень за вас волновался! Вы ходильв замок, это отчень опасно! Разве вы не знать — Бледный Эрик убивать сегодняеще один человек?