Книга Точка Возврата - Михаэль Драу

— А… ммм… А ты, наверное, грустишь по Римлянину? — отчаянно пытался исправить он ситуацию.

— Точно так же, как ты грустил бы по своей отрезанной руке или ноге. Или лучше сразу по обеим рукам и ногам, — ответил Скандинав. — Но Донор помог мне, и фантомная боль притупилась. Хотя, конечно, мне очень тяжело. Я не смогу пользоваться псионическими способностями. Это не слишком-то приятно.

— Значит, он не был тебе дорог? — осипшим голосом спросил Раум, уже начиная терять нить разговора.

— Дорог? — Скандинав с искренним недоумением чуть наклонил голову набок как собака.

— Ну… как друг… Как брат… Или больше, — проговорил Раум.

Скандинав криво усмехнулся.

— Ра, ты пытаешься подогнать мышление химер под человеческие рамки… Мне был необходим Римлянин. И я дорожил им. Как частью себя. И он дорожил мною точно так же, и точно так же его ломало бы после моей смерти. Но это совсем не так, как у вас, людей.

— Я не человек, я киборг! — сердито буркнул парнишка, совсем уж собравшись отодвинуться. Ему вдруг стало горько и почему-то обидно.

— Не человек! — Скандинав прыснул со смеху. — Вот как? Киборг, по-твоему, сильно отличается от человека?

— Конечно! — рявкнул Раум. — Киборги — это почти машины. Мы не какие-то там трясущиеся куски мяса, подверженные всем страстям! Мы…

Скандинав опрокинул его на спину одним шлепком, точно котёнка, быстро перекатился, оказавшись сверху, но чтобы не придавить подростка, выпрямился, прогнувшись в пояснице и упираясь в подушку руками. Белые волосы ручьями заструились по его плечам, скользнули вниз, погладив резко вздымавшуюся грудь Раума. Тот вздрогнул, будто от удара электричеством. Закусил губу.

— Значит, киборги не трясущиеся куски мяса? Не подвержены никаким страстям? — лукаво щуря свои страшные гипнотические глаза, проурчала химера.

— Пусти! — Раум толкнул это существо в грудь, но оно даже не сдвинулось с места. Вместо этого прижалось бёдрами к бёдрам юноши, и Раум ошеломлённо, с потрясающей отчётливостью ощутил член Скандинава. Это было… как будто не по-настоящему. Раум широко распахнул глаза, уставившись на химеру почти испуганно.

Скандинав наклонился к его уху, провёл по извивам раковины самым кончиком мокрого и шершавого, как у кошки, языка. Потом принялся мелко-мелко покусывать мягкую мочку с крошечной серёжкой-гвоздиком в форме «биохазарда». Раум закатил глаза и против воли обвил широкий торс химеры руками. Скандинав чуть качнулся вперёд, надавив на член мальчика своим, потом приподнялся и снова надавил. Раум ахнул.

— Вы точно такое же мясо, — проурчал Скандинав в ухо парнишке, медленно, с усилием продолжая елозить по нему бёдрами. — Если из вас вырезать всё железо, вы издохнете даже быстрее, чем обыкновенные люди. Если не вырезать, вы загнётесь от Топлива. Слабее вас нет никого в мегаполисе. В Империи. Во всём этом мире…

Раум нахмурился, обиженно стиснул челюсти и попытался спихнуть с себя химеру. Бесполезно. Едва юноша начинал сопротивляться, Скандинав хватал горячими мягкими губами его ухо и начинал ласкать. Раум хныкал как ребёнок, ругался, извивался, пытаясь вырваться. Но таял, против воли разводил колени в стороны, задыхаясь от вкусного, пряного запаха — и не человеческого, и не кисловатого, свойственного всем химерам. Белые волосы скользили по его телу, беспомощно распростёртому под тяжёлым существом, которое выглядело как взрослый мужчина, но вряд ли было старше Раума, если считать с момента создания.

— Пусти меня! — рычал парень. — Я просто думал, тебе холодно! Мне стало тебя жалко!

— Тебе? Стало жалко меня? — Скандинав усмехнулся. Потом наклонился и настойчиво прижался губами к губам юноши. Раум твёрдо решил побольнее тяпнуть его за язык, оскалился, но как только непривычное, дикое, волшебное ощущение заполнило его рот, мгновенно забыл о своём намерении. Может быть, это из-за слюны? Чёрт его знает, какая она у химер по составу и какое действие имеет на человеческий организм… Чёрт! Человеческий?!

Вдруг Скандинав рванул трусы Раума вниз, мягко подхватив яички в широкую, тёплую ладонь и чуть-чуть прижав. Волосы химеры щекотали соски парнишки, гладили шею и грудь, и от легчайших прикосновений по телу киборга стреляли молнии острого блаженства.

Раум попытался вырываться снова, пылая от стыда, закусывая губы от обиды. Он хотел помочь, обогреть, подарить частичку своего тепла — не только телесного, но и духовного. И что же? Его, чёрт побери, самым настоящим образом насилуют!

— Так мне отпустить тебя? — обжёг ухо шёпот Скандинава.

— А… ррр… — Раум оскалился, распахнув глаза, глянув на химеру яростно, с настоящей злостью и прохрипел: — Да! Убери лапы!

Скандинав сразу же мягко обхватил член мальчика ладонью и быстро пощекотал уздечку большим пальцем. Раум провалился в жаркую, удушливую пропасть, вскрикнул, выгнул гибкую спину, рефлекторно двинул бёдрами несколько раз, ткнувшись мокрым от спермы членом в ладонь Скандинава.

Потом он обессиленно откинулся на простыни и глубоко задышал, открыв рот.

— Всё, убрал, — усмехнулся Скандинав, демонстрируя свою бледную ладонь в прозрачно-жемчужных потёках. Потом медленно и смачно облизал. Наклонился к юноше и вернул ему поцелуем его собственный солоновато-горький вкус.

Раум взвился, выбрался из-под химеры, натянул трусы и в один прыжок оказался рядом с тумбочкой, на которой лежали два дикрайзера. Схватил оружие в обе руки и, переведя в боевой режим, наставил на Скандинава.

— Ты… Ты… Тварь… Животное! — Раум задыхался от ярости и обиды. Он не хотел этого… Или хотел, но совсем не так!

Скандинав лежал на боку, похожий на льва-альбиноса, потом лениво потянулся, сбивая ногами одеяло.

— Не промажь только, — он зевнул, старательно демонстрируя крупные звериные клыки.

Руки Раума задрожали, он швырнул оружие на пол и бросился обратно к кровати. Принялся мутузить мускулистое белое тело кулаками:

— Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ты животное бездушное!

Скандинав лениво посмеивался, отмахиваясь от мальчишки, затем перевернулся на спину. Раум запрыгнул на него верхом и вцепился руками в горло. Он не знал, чего хочет на самом деле: задушить, или же заставить это существо что-то почувствовать? Что-то человеческое.

Внезапно его запястья оплели длинные пряди, скрутили, как верёвки, рванули вниз, заставив Раума упереться кулаками в подушку. В это же время ладони Скандинава обхватили крепкие ягодицы парня. Раум попытался вырваться, зарычал. Одна рука химеры куда-то исчезла, а другая хлёстко шлёпнула мальчишку по заднице, потом рывком сдёрнула с него трусы. Раум попытался слезть, но тут ощутил, что Скандинав успел приспустить своё бельё. От прикосновения к промежности чего-то плотного, упругого и скользкого по спине юного киборга побежали мурашки.

— Хватит! Что за шутки! — вскрикнул Раум, по-настоящему испугавшись. Но химера не отпускала.