Книга Картель правосудия - Фридрих Незнанский

– Как насчет «чеченского следа»? Помните взрыв в троллейбусе сорок восьмого маршрута? Лихо вы его тогда раскололи…

Сафронов что-то невнятно пробормотал.

– А знаете, что в этой истории самое интересное? Я недавно просматривал кое-какое дело, связанное с хищением уникального типографского оборудования для изготовления документов. И ведь это дельце тоже проходило через вас, не правда ли, любезный Евгений Палыч?

– Я согласен, – быстро сказал Сафронов.

– На что? На обнародование фактов? – поиздевался Бойко, чтобы окончательно добить собеседника. Ведь он фактически взял его голыми руками, не имея ничего, кроме слухов и предположений. В папке, в которую он заглядывал, лежала программа телевидения.

Сафронов замотал головой и замычал что-то нечленораздельное.

Итак, лед тронулся. Политика кнута дала свои результаты, пора было скармливать этому таракану пряник.

– Оставим в стороне моральные аспекты. Я предлагаю вам сугубо товарно-денежные отношения.

Сафронов облегченно вздохнул и, поудобнее разместившись на жестковатом стуле, отложил бесполезную папку и весь обратился в слух.

– Я со своей стороны обязуюсь забыть о ваших неприглядных поступках, но только в том случае, если вы выполните мое строго конфиденциальное поручение.

– Вы, кажется, говорили товарно-денежные… – делая упор на слове «денежные», начал Сафронов, снова почувствовав себя неуютно.

Бойко усмехнулся. Полный поворот на сто восемьдесят градусов. Сафронов уже забыл, что он честный человек. Пламя алчности билось в клетках заплывших жиром глазниц.

– Разумеется, – успокоил подполковник, – ваш карман не будет забыт. Никто не забыт и ничто не забыто. А теперь о деле. Оно о вымогательстве, основным обвиняемым по которому проходит некто Кротков…

Сафронов уныло кивнул.

– И ваша задача убедительно доказать (или доказательно убедить), что Кротков честный, законопослушный гражданин, – закончил Бойко. Но Сафронов явно не проявил энтузиазма, и подполковник был вынужден несколько смягчить свои требования. – Ну, или в крайнем случае, что в его действиях не имеется состава преступления.

Сафронов тут же согласно понимающе замотал головой, а потом слегка, как робкий школьник на уроке у строгой учительницы, поднял руку:

– Я тоже хотел вас попросить. Может быть… поскольку сотрудничаем, вы замолвите наверху пару слов на наш счет, я имею в виду следственный отдел? Знаете, как у нас, всего не хватает, некомплект… недобор…

«Вот босяк», – восхищенно подумал Бойко, но оставил эту просьбу без ответа:

– План мероприятий и свои соображения по поводу перспективы этого дела представите мне завтра же.

Сафронов немедленно встал.

– И не разочаровывайте меня, – на прощание попросил Бойко, и прозвучало это довольно угрожающе.

ТУРЕЦКИЙ21 февраля, утро

Ну, Грязнов, ну и жук, ну и автолюбитель. Ну выдал…

Пялиться в окно можно было до бесконечности. Тем более что времени до встречи с Лозинским оставалось еще предостаточно. В телефонном разговоре банкир уговорил его встретиться в бассейне ЦСКА в 14.30, мотивируя это постоянным ощущением слежки за собой. И он очень не хотел бы «дезавуировать свои отношения с Генеральной прокуратурой».

– Какие отношения, – удивился Турецкий. – Вы обвиняетесь в преступлении, а я веду следствие по этому делу.

– Вот это я и не хотел бы афишировать, с вашего великодушного разрешения, конечно.

– Так, может быть, и телефон ваш прослушивают? – невинно поинтересовался Турецкий.

– Надо полагать. – Банкир не понял юмора и дал отбой.

Турецкий вздохнул, положил перед собой чистый лист бумаги, свинтил колпачок ручки с вечным пером и тщательно вывел:

«Пути устранения зависти – повышение самооценки…»

После этого он провел вертикальную линию, такую ровную, что даже удивился и невольно залюбовался ею, но вовремя сообразил, что специально, хотя и подсознательно отвлекается на всякую ерунду. Но ведь лучший способ сосредоточения в таких случаях – отвлечься на полную катушку, вкусить искушение до конца. Сделать вид, что так и было задумано. Тогда «ерунда» перестанет быть привлекательной. Господи, что за чушь…

Турецкий написал на левой стороне листа пять своих недостатков.

Теперь нужно было переформулировать их так, чтобы они выглядели привлекательно. Он подумал и напротив «Я нерешителен» написал: «Я осторожен». Напротив «Авантюристичен» нацарапал: «Склонен к неожиданным для противника решениям»… Турецкий грустно размышлял о том, какова степень случайности в факте выигрыша автомобиля «БМВ» через два дня после приобретения лотерейного билета. Слава утверждал, что получил лотерею на сдачу в оружейном магазине на улице Бориса Галушкина, том самом магазине, где, между прочим, продавался и нож, близнец которого они обнаружили в сейфе Турецкого. Вероятно, это была наглая демонстрация силы. Смотрите, дескать, мы вас подмазываем новенькой машиной, а чтобы вы не сомневались в неслучайности этого замечательного факта, демонстрируем ножичек из того же источника. Пистолет – проблема его собственная, «БМВ» – проблема ли? – Грязнова, нож – вообще не пришей рукав. Их дружная ментовская компания оказалась повязана. Но удивительное дело – повязана так, что это было известно только им самим, словно загадочный недоброжелатель предупреждал: ребята, вот видите, как я с вами аккуратно и деликатно, лучше не зарывайтесь и отойдите с дороги, а то перееду. Все это напоминает массированную артподготовку. Пожалуй, времени играть в слова больше не осталось, нужно немедленно изобрести какую-то тактику, вынуждающую загадочного противника наконец обнаружить себя…

Это меланхолическо-созерцательное настроение разрушил звонок Грязнова, который предложил встретиться, не откладывая в долгий ящик, и посулил с этой целью прислать за Турецким машину:

– Ты знаешь «Мирамар», мексиканский бар на Чистых прудах?

– Это напротив аптеки, кажется? – проявил Турецкий недюжинную эрудицию.

– Да, только не перепутай, ресторан слева, бар – справа.

В ожидании приятеля Грязнов коротал время хорошим бокалом «Туборга» и беседой со знакомой молоденькой барменшей.

– Ты меня заразил, – коротко проинформировал он Турецкого, едва тот вошел внутрь.

Барменша игриво поинтересовалась:

– Чем это он мог вас заразить, кроме насморка, Вячеслав Иванович? Или, может, вы оба сменили ориентацию? – Грязнов отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

– Я получил отбой от дела банкира-космонавта.

– И очень хорошо, – вздохнул Турецкий. – Тебе же оно не нравилось.

– Не было еще такого дела, которое бы мне понравилось. Но я там успел кое за что зацепиться.