Книга Олимпийский чемпион - Фридрих Незнанский

Гордеев смотрел на вдохновенное лицо Габышева и едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

«Нет, это что-то редкое, – думал он про „важняка“. – В пробирках таких выращивают, что ли? Откуда этот идиот взялся, из какого таежного тупика? Ведь молодой же совсем, а в голове…»

– Я понял, во всем виноваты жидомасоны, – кивнул он.

Разгоряченный монологом, Габышев, прерванный на полуслове, тупо уставился на Гордеева:

– Конечно. А кто же еще?

– Но тем не менее, – вздохнул Гордеев, – чтобы доказать участие Александра Васильева в покушении, нужно разыскать исполнителя.

– Ищем. И, будьте уверены, найдем, – ответил Габышев.

– Уж постарайтесь… Иначе Александра Васильева придется освободить из-под стражи.

– А вот этого, – насмешливо произнес Габышев, – никогда не случится, будьте спокойны.

«Вопросов больше нет», – подумал Гордеев.

– Ну хорошо… Однако я буду ходатайствовать об изменении меры пресечения в отношении Васильева.

– По причине?

– По той причине, что мне доводы следствия не кажутся убедительными.

– Ясно… Интересно, существует ли на свете адвокат, который считает доводы следствия полностью убедительными?

– Не знаю, – отрезал Гордеев, не желая вступать с Габышевым в пространные разговоры, – и, кроме того, я бы хотел, чтобы вы допросили Васильева в моем присутствии.

– Это еще зачем? – поднял брови Габышев.

– Я хочу при вас задать ему некоторые дополнительные вопросы.

Габышев покачал головой:

– Знаете, вы можете задавать своему подзащитному любые вопросы. Но у меня масса дел, и, кроме того, я уже выяснил у Васильева все, что мне нужно…

– Я бы и сам хотел встретиться с моим подзащитным, – сказал Гордеев. – А также просмотреть некоторые материалы дела. Например, постановление о привлечении Васильева в качестве обвиняемого.

– Встречайтесь. Беседуйте с ним, делайте все, что входит в ваши обязанности. Никаких препятствий мы вам не чиним. Порекомендуйте вашему клиенту чистосердечно признать свою вину, покаяться перед русским народом и назвать имена своих наймитов, внушивших ему мысль замахнуться на всенародно избранного главу региона. И добровольно понести заслуженное наказание, которое, это я хочу подчеркнуть, все равно его не минует.

– Кхм! – откашлялся Гордеев. – Посмотрим.

– Вот-вот, посмотрите, – посоветовал «важняк», – советую вам подумать, с кем вы. На чьей вы стороне. С русским народом или с любым, кто вам платит. Подумайте, ведь вы русский человек. Я надеюсь…

Гордееву захотелось скорее выйти на свежий воздух. Но он заставил себя быстро просмотреть материалы дела, сделать необходимые выписки. Затем он попрощался с Габышевым и с большим облегчением вышел из кабинета этого следователя-патриота.

Вернувшись в гостиничный номер, Гордеев невольно сказал: «Брр-р!» – и потрогал батареи. Хотелось влезть под душ, чтобы согреться. Осень в Сибири куда прохладнее, чем в Москве…

Горячая вода в кране могла называться горячей лишь условно, по контрасту с ледяной, лившейся из другого крана. Наскоро ополоснувшись еле тепленькой водичкой и посинев от холода, Гордеев натянул на себя два свитера, закутал ноги пледом и устроился в кресле перед телевизором. Права был Ирина… Тут заморозки могут случиться даже посреди лета.

По пути в гостиницу Гордеев купил в газетном киоске пачку региональной прессы, чтобы окунуться, так сказать, в дух и реалии сибирской жизни. Названия газет говорили сами за себя: «Комсомольский гудок», «Знамя Ильича», «Наш край».

– А что-нибудь из центральных изданий имеется в продаже? – спросил он киоскершу. – «Коммерсант», «Московские новости», «Новые известия»?

– Их редко завозят – и всего по два-три экземпляра на киоск. Люди моментально расхватывают, – пожаловалась женщина.

На первой полосе цветного еженедельника «Наш край» красовалась фотография Валеева, пожимающего руку товарищу Ким Чен Иру. Фото было сделано во время визита товарища Кима в Россию.

Ниже слева помещалось фото Валеева, пожимающего руку премьеру Украины, и справа – обнимающегося с президентом Белоруссии Лукашенко. В нижнем правом углу Валееву повязывали красный галстук на пионерском сборе перед бюстиком Ильича.

На этом фотообзор политической жизни края завершался. Гордеев не стал читать набранный мелким шрифтом текст, смысл был ясен без пояснений.

Перевернув лист, Гордеев увидел фото Валеева в окружении деятелей науки и искусства. На общем фоне выделялись Надежда Бабкина и Филипп Киркоров. Лицо Киркорова выражало беспричинную радость, тогда как Бабкина хитровато и многозначительно улыбалась. Очевидно, артистам непосредственно перед съемкой вручили гонорар…

Затем Валеев представал перед читающей публикой в белом халате и в оранжевой каске, инспектирующим какое-то производство…

Целую страницу под рубрикой «Глас народа» занимали письма граждан, призывающих анафему на головы бандитов, покушавшихся на жизнь губернатора.

«Мы, жильцы дома No 25А, по улице Чехова, с чувством глубокого возмущения хотим обратиться через вашу газету к тем негодяям, что замахнулись вражеской рукой на нашего дорогого губернатора Вениамина Петровича Валеева!.. Народный суд над вами будет скорым и беспощадным!..» Всего восемнадцать подписей.

Гордеев пробегал глазами строчки, хмыкая над наиболее сочными оборотами речи.

«Волна народного гнева сомкнется над вашими головами… Земля сибирского края будет гореть под вашими ногами… Заслуженная и тяжелая кара настигнет вас… Желаю нашему дорогому губернатору крепкого здоровья и процветания на ниве труда на благо отчизны! Ветеран ВОВ К. Федин».

Гордеев взялся за «Комсомольский гудок», затем просмотрел «Знамя Ильича» и понял, что жителей сибирского края волнуют только две проблемы: покушение на губернатора и гороскоп на будущую неделю.

Единственным разнообразием газетной жвачки оказались частные объявления, занимавшие последние полосы всех газет, кроме официального рупора «Нашего края»: «Продам корову дойную 1,5 лет, кроме цыган…», «Честный, скромный, без вредных привычек, находящийся в ИТК, ищу хорошую, скромную девушку для заключения брака», «Нашедшего канарейку – желтую, с зелеными перышками, самочка, спокойная, ручная – просьба вернуть за приличное вознаграждение по адресу…»

Дочитав газеты, Гордеев решил, что сейчас самое время вздремнуть.

…Разбудил Гордеева настойчивый стук в дверь.

Он вскочил, запутавшись ногами в пледе. На пол посыпались распотрошенные газетные листы.

На пороге стояла молодая дама в норковой шубе, пахнущая дорогими духами и морозом. В руках дама сжимала лакированную сумочку-визитку, наставив ее на Гордеева, как дуло пулемета.

– Здравствуйте! – сурово на него глядя, произнесла дама. – Я Ирина, жена Александра Васильева. О вашем приезде я узнала от Старосадского. Нам нужно поговорить.