Книга Пирамида баксов - Владимир Гриньков

– А у меня никакой нет.

– Так не бывает!

– Бывает! – заупрямился Степа.

Санитары посуровели и придвинулись.

– А вы тут случайно не деньги меняли, товарищ?

– Нет! – твердо сказал Степа.

Не мужик, а кремень. Сказал как отрезал. Любо-дорого было смотреть.

– Не обманываете?

– Да честное слово! – с чувством сказал Степа. – Да чтоб я сдох! Да чтоб мне повылазило!

– Правду говорит, – оценил один из санитаров. – Здорового человека видно издалека. Извините, если что не так, товарищ! Вы и нас поймите. У нас дежурство. Нам сказали – мы сделали. Бывает, что и перегнем палку, не без этого. Так что мы к вам без претензий. Звоните, если что.

Санитары развернулись и ушли.

– Во блин! – пробормотал потрясенный Степан. – Ну надо же, а?

– Да, – сказал мужик в шлепанцах. – Чудом ты, можно сказать, несчастья избежал!

Ну что тут уже было снимать? Пора мне выходить из укрытия. Степа Духнов отработал в кадре на сто один процент. Давно уже у нас не было такого классного героя.

Все это время я прятался в одной из квартир первого этажа. И вот распахнул дверь, чтобы предстать перед Степой. Я хотел сказать ему, что мы его разыграли. Что его участие в нашей программе – это большая честь для всех нас. Что я рад объявить ему о том, что за участие в нашей программе ему причитаются деньги – очень даже немаленькая сумма. Я много что хотел ему сказать. Но не успел.

Я увидел его глаза. Он уже узнал меня. Он все понял. И бросился на меня. Он бы убил меня, безусловно. Но я успел захлопнуть дверь перед самым его носом. Дверь была железная. Степа врезался в нее, на мгновение к ней прилип, а потом стек по железной поверхности не успевшей запечься яичницей.

– Все! – сказал я обреченно. – Если он убился, меня посадят. Если остался жив, все равно затаскает по судам и замучает судебными исками. Тут хоть в лоб, хоть по лбу. Ну кто мог подумать, что человек из-за десяти долларов способен так расстраиваться?

* * *

Я осторожно приоткрыл дверь подъезда и выглянул на улицу. В двадцати метрах левее я увидел автобусную остановку и на той остановке – Аню. Мы договаривались с нею встретиться. Она пришла и теперь терпеливо меня ждала, однако она привела за собой «хвост», которого я пока не видел, но в незримом присутствии которого где-то рядом я был уверен на девяносто девять целых девяносто девять сотых процента. Одну сотую процента я давал на то, что присматривавшего за Аней «топтуна» убило так некстати упавшим с неба метеоритом. Но чутье подсказывало мне, что этот счастливчик все-таки жив и топчется где-то рядом.

Я вытянул из кармана трубку сотового телефона и набрал номер Аниного мобильника. Из своего укрытия я видел, как она встрепенулась и взяла трубку в руку.

– Привет! – сказал я.

– Привет! Ты где?

– Слушай меня внимательно и все делай так, как я скажу. Во-первых, стой спокойно и не делай резких движений. Я у тебя за спиной, всего в двадцати шагах. Сейчас медленно развернись вполоборота к дому, скоси глаза – я смотрю на тебя из-за приоткрытой двери второго подъезда.

Аня развернулась и теперь задумчиво смотрела куда-то вдаль.

– Видишь меня?

– Да.

– Теперь иди вдоль дома, не отключая мобильник, – как будто ты болтаешь с подружкой. А я прослежу, не идет ли кто следом за тобой.

Аня пошла вдоль дома неспешной походкой человека, до сих пор пребывающего в сомнении, пройти ли ей одну остановку пешком или все-таки дождаться автобуса. Белая «Волга», до сих пор спокойно стоявшая за перекрестком, тотчас же покатилась за Аней следом. Расшифровались, голубчики. Все-таки я их переиграл.

Аня была уже совсем близко.

– В подъезд! – скомандовал я ей по телефону. – Быстрее!

Я предусмотрительно распахнул перед ней дверь. Аня ворвалась в подъезд. Я видел, как рванула, ускоряясь, белая «Волга». Но они уже опоздали. Я захлопнул дверь подъезда, заблокировал ее предусмотрительно приготовленным обрезком доски, схватил Аню за руку и увлек к запасному выходу. У нас за спиной кто-то безуспешно ломился в заблокированную дверь.

Мы выскочили с противоположной стороны дома, тут нас поджидала моя машина. Прыгнули в салон. Я рванул с места.

– Сумасшедший! – засмеялась Аня. – Рядом с тобой я все время чувствую себя девушкой Джеймса Бонда!

– Да, наша жизнь полна опасностей, – признал я. – А кому сейчас легко?

– Ты их увидел?

– Кого?

– Наших преследователей.

– Белая «Волга», – сказал я. – Стояла за перекрестком.

– Я и внимания на них не обратила.

– Я сам их заметил только тогда, когда они двинули следом за тобой.

Нам было весело. Мы были счастливы. Потому что опять провели этих прохвостов. Потому что сейчас нам ничего не угрожало. Потому что мы были вдвоем, а впереди у нас – целый вечер. Нам нравилась такая жизнь. Радость встреч, приправленная острым перчиком опасности. Банальна, конечно же, мысль о том, что запретный плод сладок. Но это стопроцентно верная мысль.

– О! – сказала Анна. – Это еще что такое?

Она протянула руку и осторожно коснулась ссадины на моем лбу.

– Производственная травма, – ответил я.

– Упали декорации?

– Почти. Это меня ударили железной дверью. Я пытался увернуться, но оказался недостаточно ловок.

– Ты шутишь? – неуверенно засмеялась Аня.

– Какие уж тут шутки! Герой снимаемого нами сюжета так на меня осерчал, что его с трудом удерживали сразу четверо наших актеров. В какой-то момент не удержали – и я схлопотал железной дверью по физиономии.

– Бедненький!

Аня потянулась и поцеловала меня. Мне стало легче.

– Уже все позади, – успокоил я ее. – Такое вообще случается – что люди выражают недовольство всеми доступными им способами. В том числе заурядным мордобоем. Вот как сегодня.

– Чем же ты прогневал своего героя?

– Мы отняли у героя его десять долларов.

– И он так сильно расстроился?

– «Сильно» – это не то слово, – вздохнул я. – Ссадина на моем лице, сломанные перила в подъезде и погнутая металлическая дверь. Ты когда-нибудь видела помятую металлическую дверь?

– Нет, никогда.

– Вот и я не видел прежде. Сегодня – в первый раз. А ты говоришь, что герой всего лишь сильно расстроился. Да он был просто в бешенстве! Панельный дом ходуном ходил! Хорошо еще, что все обошлось. Мужик побузил малость, потом мы с ним распили бутылку водки и в конце концов стали друзьями. Ты представить себе не можешь, как я рад этому обстоятельству. А то я уж было подумал, что он с нами судиться будет.